– Не мне. А впрочем, сейчас это уже пустое. Рад, что не пришлось сообщать твоим родственникам такую новость. Поверь, парень, такое и врагу не пожелаешь. В этой недостройке был оборудован холодильник под трупы. Не представляю, что он за садист.
– Он сумасшедший, но его можно понять. Окажись я в его ситуации, мог бы стать таким же.
– Не поверю. В любом случае, от тюрьмы он не отделается. Пойду сообщу твоей девушке, что всё в порядке.
– Марго?! Постойте! Я хотел бы сам всё рассказать.
Майор ничего не ответил и пошёл куда-то, но чуть погодя остановился.
– Тебя, кстати, тот мужчина, которого мы нашли, просил найти. Советую походить вокруг, он тебе, возможно, жизнь спас. И напоследок… постарайся больше не вляпаться. Не в каждом городе тебя будет держать возле себя удача, – это ограниченный ресурс, не трать его попусту.
– И так стараюсь.
– Значит, плохо стараешься, – Раскопин впервые за всё время ухмыльнулся и окончательно отошёл, к нему сразу подбежал другой полицейский, торопливо отчитывающийся перед начальником.
Артём попробовал встать, уперев руки в колени, но мгновенно понял свою ошибку: затёкшие за несколько дней руки отзывались болью даже на малейшее движение. Солнце слепило привыкшие к тусклому свету глаза, тело обмякло и гудело, мысли путались. Всё говорило, что вставать, может, и не стоит. Он посидел несколько минут, наблюдая за снующими туда-сюда сотрудниками полиции и скорой помощи, повторил попытку и уже смог устоять на ногах, пусть его и шатало.
Вход в бункер был присыпан землёй, из-за чего на его месте образовался небольшой пригорок, поросший травой. Холмик был на удивление пуст и выделялся из всей суеты; может шума меньше не станет, но по крайней мере станет поменьше людей.
Юноша с некоторым усилием взошёл на высоту и оглядел местность. То была самая обычная глухая часть леса, где свет блокируют листья, нет троп, но хватает гнилой листвы. Около входа лежало пять тел в чёрных мешках, рядом на белом полотне разложили вещи из бункера: знакомый шприц, нож, всяческий хлам и чёрную куртку.
Вдруг внимание Артёма привлекла струйка дыма, идущая из-за его спины. Серов обернулся и замер в некотором смятении.
На нём были серые от пыли и грязи штаны, а на чёрной куртке ярко выделялся окровавленный бинт на левой руке, уходящий через плечо. Лицо сияло синяками, но выглядело свежим, особенно если учесть возраст человека. Он, к слову, тоже осматривал Артёма своими тусклыми глазами. Его глазами.
– Здравствуй, Артём, – его голос звучал спокойно, почти убаюкивающе. – Вот и встретились, жаль только в не самых приятных обстоятельствах.
Артём не мог выговорить ни слова, он то ли задыхался, то ли терял сознание.
– Пожмёшь руку старику? Знаю, ты был рад её сломать, но если ты это не сделаешь, я буду только счастлив.
«Вот она, та самая встреча, какую ты ждал больше десяти лет, Артём. Встреча с переменами»
Парень даже не заметил, как сделал шаг вперёд и пожал протянутую руку с грубой, сухой кожей.
– Наверное, у тебя много вопросов. Буду рад постараться ответить на те, на какие смогу.
– Что ты тут делаешь?
– Приехал извиниться перед вами. Уже давно, да только адрес мне сказать забыли.
– Извиниться? Да ты хоть представляешь, за что просишь прощенья… папа?
– Возможно, я не всё помню, но я могу всё объяснить. Пройдёмся?
– Куда?
– Поближе к цивилизации. Меня тянет чихать от цветущих деревьев.
Артём молча согласился и побрёл рядом с Александром.
– Так, с чего бы начать… забавно выходит: сколько раз представлял эту встречу, и всегда знал, что говорить, а сейчас даже не знаю.
– Просто не тяни кота за хвост. Мне ещё домой ехать.
– Да-да, сейчас. В общем… думаю, не открою секрет, что я какое-то время сидел на наркотиках. Это была не моя вина. Просто я повёлся на предложение приятеля подзаработать, если бы я знал, что работа заключается в доставке наркотиков, я бы не пошёл с ним никуда. Сам торговец тоже был с приветом: он накачивал всех отказавшихся до беспамятства ровно столько раз, сколько требовалось для ухода даже его имени из головы вместе с огромным куском жизни. С кем я общался, где был, да даже имя вон того парня, что угостил тебя пивом в баре, к примеру: для меня выпало столько времени, что когда я понял, что помню ничтожно мало, мне стало стыдно. Ни друзей, ни работы, ни семьи, я стал просто уличной дрянью без смысла жизни, за это время я где только не спал: лавки, остановки, заброшенные дома, обезьянники, а в конце концов больничная койка. Один очень хороший человек решил вернуть меня в строй: арендовал мне квартиру, подыскал работу, занялся моей зависимостью. Он говорил, что делает это ради моей семьи, мол, однажды я должен буду попросить прощенья… и вот я здесь, – он выдохнул большой клуб дыма и чуть покраснел. – Как… твой шрам?
– Стараюсь не думать этом.
– Я читал твои книги. У тебя хорошо получается, ты необычайно умён. На кого ты учишься?
– Психолог… но вряд ли я доучусь до конца. Жизнь завещала мне другие приоритеты.
– Они тебе больше нравятся?
– Да. Я ненавидел свою жизнь до какого-то времени. Знаешь, иногда хватает и одной недели, чтобы всё изменилось.
– Всё иногда меняется и в один миг. Вот я образцовый муж и отец, а вот… всего одна секунда, и никто. Так, идиот с улиц.
– Она любила тебя. Я очень долго видел слёзы. Мама скучала по тебе больше пяти лет.
– О господи… – Александр зажмурил глаза, пытаясь сдержать слёзы. – Прости меня, Артём. За всё, что я сделал, за то, кем не стал для тебя и за то, что не дал тебе. Прости за всю ту боль, что причинил, за всё страдание, что оставил на твою молодую голову, прости за сломанное детство…
– … Тебе не нужно просить у меня прощенья. Знаешь, в каком-то смысле я даже благодарен тебе. Это сделало меня тем, чем я являюсь сейчас. У меня был отличный пример, кем я быть не хочу, у меня была цель, ради неё я готовился, пока не встретил Веру. А потом… мне кажется, я просто не мог больше злиться. Прошлое на то и прошлое, чтобы его можно было забыть, устремить взгляд в будущее. Что было – то прошло. Но ты должен извиниться перед матерью, уж что она точно не заслуживала – это подобной трагедии в первом браке. Она любила не так, как я: я пропитался ненавистью, потому что был молод и быстр на решения. Она любила тебя так, как вообще способно любить чьё-то сердце. Ты сломал ей жизнь и оставил на пепелище, которое она восстанавливала, потому что сильная духом. Ты закалил нас обоих и провел через множество ужасов, но я уверен, что мама простит тебя. Ты завоюешь её прощенье во что бы то ни стало, иначе ничего твоя жизнь не стоила.
Александр уже давно не сдерживался и нервно всхлипывал.
– Иди сюда, – Артём натянул улыбку и обнял отца, который дрожащими руками цеплялся за его куртку.
– Спасибо, спасибо тебе… сын.
– Рад стараться… но мне правда пора идти. Моя девушка волнуется за меня.
