предательстве, так как она была главным хранителем, обязанным защищать измерение от всего плохого. Все события взаимосвязаны.
— Эту хранительницу звали Мелиссой. Она родила Анахиту на Земле иных. В случае, если Киаре не удастся свергнуть Ориану с престола, это сделает Анахита, так как у нее появится повод для мести, — ответил Эдуард, — До свержения Орианы она попытается выдать Аннабель замуж за Тристана. Мы должны им помешать. Аннабель не должна стать его женой и Анахита не должна пытаться свергнуть Ориану. Иначе Диего не станет императором.
Покои принцессы Аннабель. Дворец Серентиса.
— Моя послушная дочь, — гладила Киара её по голове, — Не то, что твой младший брат, — твердила Киара, затем, немного помолчав, вновь заговорила, — Ты ведь поможешь мне?
— Почему ты хочешь так поступить с ними? Я хочу любить его. Я уже люблю его.
— Разве я не учила тебя, что любовью нужно уметь распоряжаться правильно? Зачем тебе любовь, от которой тебе нету проку?
— Ты хотела сказать, зачем мне любовь, от которой нету проку тебе, мама?
— Не дерзи мне. Ты знаешь, что я все равно права, — сказала она, приподняв её подбородок и оставив на ней мелкую царапину от ногтя, — От моего сына теперь нет толку, раз команда Дианы ополчается против него.
— Что значит ополчается? Моему брату кто-то угрожает? — испуганно спросила Аннабель.
— Не беспокойся, милая моя. У вас разные дороги. Ваш успех зависит от того, будете ли вы следовать моим указаниям или нет.
— Скажи мне, о чем ты говорила только что? Кто ополчается против него? Если мы можем помочь, то нужно это сделать.
— Тебе не нужно этого знать. Ничего страшного не произошло.
— Мама, я не стану тебе помогать если ты не объяснишь в чем дело!
— Кай творит глупости и совсем меня не слушает. Я теперь не стану за него вступаться. Он сам выбрал свой путь. Что ты будешь делать? Чем ты ему поможешь? Думаешь, он будет тебя слушать?
— Нет. Он всегда делал все по-своему. Он считает меня эгоисткой.
— Он такого же мнения и обо мне. Поэтому не будем мучить себя. Мы будем заниматься своими делами и будем достигать своих целей. Ты выйдешь замуж за Тристана и будешь моими глазами и ушами в этом замке. После, мы избавимся от Орианы и Тристана и станем править измерением Эллида. Аннабель смотрела на нее, словно выбирала, что делать и куда двигаться дальше.
— Хорошо. Раз ты считаешь, что это решение приведет нас к могуществу, так пусть все будет по-твоему. Я помогу тебе.
— И запомни! Не смей влюбляться в него и не отказывайся от нашего плана в последний момент!
— Я должна влюбить его в себя? Я сделаю все, что потребуется.
— Чего бы тебе это не стоило, не позволяй ему посмотреть на кого-либо кроме тебя. Ты все поняла?
— Да, — произнесла Аннабель.
Зимой деревня превращается в настоящее сказочное царство. Снежное покрывало окутывает всё вокруг, укладываясь пушистыми сугробами на крыши домов и узкие извилистые улочки. Деревья стоят в тишине, словно застывшие в волшебном сне, их ветви тяжелы от снега, который сверкает на солнце миллионами кристаллов.
Низкие деревянные домики с резными наличниками на окнах выглядят как из сказки, их печные трубы выпускают клубы тёплого дыма, наполняя воздух приятным запахом дров. Над крышами поднимается лёгкий пар, а свет из окон создаёт тёплое, золотистое сияние, контрастирующее с холодным голубым небом.
По улочкам идут редкие прохожие, оставляя за собой чёткие следы в свежевыпавшем снегу. Иногда слышен смех детей, которые с радостью катаются на санках с небольших холмов, или же строят снежные крепости и лепят снеговиков. Над ними, словно стражи зимы, кружат птицы, ища себе пропитание среди замёрзших деревьев.
Река, протекающая через деревню, замёрзла, и её гладкая поверхность теперь служит катком для юных жителей. Мостики, перекинутые через неё, покрыты инеем, и сквозь тонкие перила можно увидеть, как лёд, будто зеркало, отражает зимнее небо.
Вечером деревня становится ещё более волшебной. Лунный свет заливает её серебристым сиянием, и звёзды, казалось бы, висят совсем низко, касаясь заснеженных крыш. Ледяные узоры на окнах мерцают в свете уличных фонарей, а снежинки, падая с неба, кажутся серебряными искорками, добавляя волшебства в эту зимнюю сказку. Зимой деревня превращается в настоящее сказочное царство. Снежное покрывало окутывает всё вокруг, укладываясь пушистыми сугробами на крыши домов и узкие извилистые улочки. Деревья стоят в тишине, словно застывшие в волшебном сне, их ветви тяжелы от снега, который сверкает на солнце миллионами кристаллов.
Низкие деревянные домики с резными наличниками на окнах выглядят как из сказки, их печные трубы выпускают клубы тёплого дыма, наполняя воздух приятным запахом дров. Над крышами поднимается лёгкий пар, а свет из окон создаёт тёплое, золотистое сияние, контрастирующее с холодным голубым небом.
По улочкам идут редкие прохожие, оставляя за собой чёткие следы в свежевыпавшем снегу. Иногда слышен смех детей, которые с радостью катаются на санках с небольших холмов, или же строят снежные крепости и лепят снеговиков. Над ними, словно стражи зимы, кружат птицы, ища себе пропитание среди замёрзших деревьев.
Река, протекающая через деревню, замёрзла, и её гладкая поверхность теперь служит катком для юных жителей. Мостики, перекинутые через неё, покрыты инеем, и сквозь тонкие перила можно увидеть, как лёд, будто зеркало, отражает зимнее небо.
Вечером деревня становится ещё более волшебной. Лунный свет заливает её серебристым сиянием, и звёзды, казалось бы, висят совсем низко, касаясь заснеженных крыш. Ледяные узоры на окнах мерцают в свете уличных фонарей, а снежинки, падая с неба, кажутся серебряными искорками, добавляя волшебства в эту зимнюю сказку. Космический корабль двигался вперед, сквозь бурю и холод, оставляя за собой всю суровость и безжизненность планеты Авендал. Тристан управлял кораблем и глядел строго вперед, уже смирившись со всеми чудесами, что вьются вокруг них. Вдали, на горизонте разлилась небесная синева, появившаяся после яркого заката. Тристан хмуро глядел на глыбы впереди, вокруг, сзади, везде. Эта местность словно описывала всю жестокость, суровость, трагичность и безжалостность этой планеты. Складывалось ощущение, что Авендал гонит их прочь со своих земель. Корабль с трудом преодолевал расстояния. И если бы не энтузиазм, с которым они двигались вперед, команда бы не преодолела и одной трети того, что пережила. Анахита поджала под себя колени и молчала всю дорогу, даже не глядя на бывшего возлюбленного, а он все время одаривал ее своим взглядом, надеясь на то, что она на него посмотрит хоть мельком. Фэй же, наоборот, то
