Остин бросил чек на пол. Его лицо побледнело. Дамы обменялись взволнованными взглядами.
Слай пожал плечами.
— Если он вам нужен, возьмите его.
— Еще чего! — Остин поднял руки. — Я на это не согласен.
— Вы не можете обратить человека против его воли, — вмешалась Дарси.
— Почему нет? — усмехнулся Слай. — У тебя кто-нибудь спрашивал разрешение?
Она не ответила.
— Приступайте, леди. — Слай одобряюще улыбнулся дамам. — Вы получите желанного мужчину и пять миллионов долларов. У кого из вас хватит мужества совершить этот подвиг?
Остин поднял чек с пола.
— Послушайте, дамы. Я отдам вам чек, если вы оставите меня в покое.
Их глаза расширились.
— Ты отдашь нам все деньги? — изумилась Ванда.
— Нет! — воскликнул Роберто. — Он дисквалифицирован. Эти деньги — мои!
— Тише, — цыкнул Грегори. — Послушайте, Слай. Дарси права. Нельзя обратить парня без его согласия.
Слай сердито сверкнул глазам.
— Кто станет тебя слушать? Ты тоже уволен. — Он повернулся к камере. — Леди и джентльмены, это будет самый волнующий момент в истории вампиров! Живой процесс обращения, осуществленный прямо на ваших глазах.
— Вы не можете этого сделать. — Дарси сжала кулаки. — Вы не можете обратить человека, не убив его сначала.
— Почему же?
Она раздосадовано вздохнула.
— Это преступление. Не кажется ли вам, что это не вполне этично, даже для телевидения?
Слай пожал плечами.
— Но представь, какой будет рейтинг.
Остин встал перед объективом.
— Хочу сделать заявление, что я категорически против убийства. Особенно если речь идет обо мне самом.
Принцесса Джоанна махнула рукой.
— Расслабьтесь, молодой человек. Мы не собираемся вас убивать.
— Конечно, нет. — Мария Консуэло вцепилась в четки. — Это грех.
— Мы не до такой степени нуждаемся в хозяине, — покачала головой леди Памела.
— Послушайте, — выпрыгнул вперед Роберто. — Вам нужен я.
— Помолчи! — буркнула Ванда.
— Вы справитесь и без хозяина, — констатировал Остин. — Просто вам нужна небольшая финансовая поддержка, чтобы встать на ноги.
Он положил чек дамам на колени.
— О Боже! — ахнула Кора-Ли. — Большие деньги! И что только мы будем с ними делать?
— Полагаю, мы могли бы… заняться торговлей? — предложила леди Памела.
— Давайте откроем собственный мужской танцевальный клуб. С вампирами-мужчинами.
Дамы повскакивали с мест и заговорили все разом. Схватили гигантский чек и, оживленно обсуждая открывшиеся перспективы, направились к двери.
— Постойте! — крикнул им вдогонку Роберто. — Вернитесь с моими деньгами.
— Прощай, Роберто. — Ванда закрыла дверь.
— Вернитесь! — Роберто стукнул ногой. — Вы должны делать то, что я вам велю. Я ваш господин!
Из вестибюля донесся женский смех. Мэгги схватила Остина и вывела из комнаты. Дарси вздохнула с облегчением. Его жизни больше ничто не угрожало.
— Чокнутая стерва, — повернулся к ней Слай.
Она уставилась на него расширенными глазами. Ее кошмар еще не кончился.
— Эй! — Грегори схватил его за руку. — Не говорите с ней так.
Слай выдернул руку.
— Посмотри, что она наделала. У нас теперь нет победителя. Женщины убежали с деньгами. Все рухнуло. Полный провал.
— Я не согласна. — Дарси вскинула подбородок. — Это больше, чем чудесное превращение. Эти дамы когда-то считали, что без господина не выживут. Они были заложницами прошлого своих страхов и неуверенности в себе, но на наших глазах изменились. Теперь это сильные, независимые, самостоятельные женщины, знающие себе цену. Им не нужен хозяин.
Слай презрительно фыркнул.
— И ты полагаешь, что это хорошо? Да тебя возненавидит каждый мужчина в вампирском мире.
— Только не я, — возразил Грегори.
— Ты идиот, — рявкнул Слай. — Как может закончиться шоу «Самый сексуальный мужчина на земле» без победителя?
— Адам — победитель, — сказала Дарси.
— Он смертный! — прошипел Слай. — Ты нанесла оскорбление всему вампирскому миру.
Дарси расправила плечи.
— Что ж, такова судьба, и я ее принимаю. Когда дамы захотели осуществить свою мечту, Адам поддержал их. И это сделало его самым сексуальным мужчиной на земле.
— Ты тоже идиотка. Вы оба уволены.
— Тогда пошли отсюда. Нам больше здесь делать нечего.
Грегори протянул Дарси руку. Она вскинула подбородок и не спеша покинула помещение.
— Ты была великолепна, — прошептал Грегори, когда они шли по коридору.
— Мне конец. — Ее начало трясти, и она остановилась. — Я потеряла Остина. Я разрушила свою карьеру. И вампиры всего мира возненавидят меня.
— Только не твои друзья. — Грегори похлопал ее по спине. — Думаю, ты будешь удивлена, когда узнаешь, сколько их у тебя.
— Надеюсь, ты прав, — вздохнула она.
— Я благодарен вам за поддержку, — сказал Остин дамам в вестибюле.
— А мы — за хорошие деньги, — хихикнула Кора-Ли.
— Вы и в самом деле хотите открыть мужской стриптиз-клуб? — спросил Остин. — Для вампиров?
— Да, — рассмеялась Ванда. — Думаю, мы назовем его «Разгоряченные дьяволы». — Она окинула его взглядом. — Тебе нужна работа, красавчик?
— Я пока еще не в столь отчаянном положении. — Но возможно, до этого недалеко, если Шон Уилан внес его в черный список. В этот момент с шумом открылась парадная дверь и в вестибюль вошла Корки Курран со своей командой. — Мне пора, — кивнул Остин дамам. — Удачи вам всем.
Он взбежал вверх по лестнице, чтобы забрать из комнаты свои вещи.
— Постой! — догнала его Мэгги. — Ты не должен просто так взять и уйти. Ты слишком много знаешь о нас.
— Я никому не скажу.
— Я могла бы стереть твою память, — предложила она. — Но не уверена, что ты захочешь забыть Дарси.
Так оно и есть. Жаль. Это принесло бы значительное облегчение. Нет воспоминаний — нет боли. Но воспоминания были слишком дороги, чтобы от них отказаться, сколько бы страданий они ни приносили.
— Я хочу помнить ее.
— Я понимаю. — Мэгги нахмурилась. — Мне жаль, что у вас ничего не получилось.
— Мне тоже. — Он открыл дверь в свою комнату. — Я виноват, что она потеряла работу. Ты передашь ей это? Еще скажи, что я желаю ей долгой и счастливой жизни.
Мэгги кивнула.
— Уверена, что и тебе она желает того же.
Спустя несколько минут Остин с вещами уже спускался по задней лестнице. С лестничной площадки первого этажа открывался вид на вестибюль. Он был ярко освещен. Корки брала у дам интервью.
Остин заметил Дарси, стоявшую в стороне от других. Она повернула к нему голову. Он в прощании поднял руку. Она сделала то же самое.
