Что-то глухо стукнуло о мраморные плиты, ко мне кто-то побежал. Джейс. Упав рядом со мной на колени, он схватил меня за плечи, и мы стали смотреть, как черные лимузины быстро поднялись в небо и исчезли над Нуэво-Рио. Полицейские машины сделали круг над усадьбой, развернулись и полетели в сторону города — патрулировать, наверное.
Игра окончена. Люцифер выиграл.
Джейс что-то кричал и тряс меня за плечи.
— Какого черта? — едва ворочая языком, произнесла я.
— Да очнись ты, Дэнни! Что тут произошло? Девочка услышала его голос в наушниках, встала и вышла из самолета; сказала, мол, ее зовет папа.
Я застонала.
— Как я ненавижу эту работу, — хрипло прошептала я и посмотрела туда, где только что стояли лимузины.
На белом мраморе лежало что-то темное. С короткими иссиня-черными волосами.
— Они выбросили его из машины, — сказал Джейс тихо. — Дэнни…
— Помоги мне встать. Помоги мне встать!
Джейс помог мне подняться. Я шаталась.
— Слушайте, что за хрень здесь творится? — высунув голову в люк, крикнул Эдди.
— Не ходи за мной, — сказала я Джейсу. — Не надо, я сама.
— Ты погляди на себя, — рассердился он. — Рука… и горло…
— Иди проверь, как там Гейб, — сказала я и подтолкнула его к самолету. — Иди.
Может быть, мне не стоило этого делать. Джейс отступил от меня на шаг; его лицо словно окаменело. Думаю, за эти пять минут Джейс Монро постарел на пять лет.
— Дэнни, — сказал он, — ты же не думаешь, что…
С голубого неба Нуэво-Рио, словно раскаленное масло, на нас лились потоки летней жары.
— Иди, Джейс, иди…
Отвернувшись от него, я, прихрамывая, побрела к темной тени, распластавшейся на белых мраморных плитах. Слишком неподвижен. Он как-то слишком неподвижен.
— Дэнни, — услышала я голос Джейса, но только махнула рукой.
Я шла долго. Наконец я опустилась перед ним на колени. Он лежал на гладком камне, неестественно разбросав руки и ноги. Его лица я не узнала. После таких переломов выжить невозможно.
Я положила руку на его развороченную грудь. Изломанные крылья безжизненно распластались на земле. Кровь уже остановилась. От крыльев поднимался дымок — его кровь горела, горела…
— Нет, — прошептала я, — нет…
Его глаза мертво блестели из-под полуопущенных век.
— Джафримель, — позвала я.
Внезапно знак на моем плече перестало жечь огнем; он стал холодным. Этот холод пронизывал меня до самых костей.
Ни единого признака жизни. Я потрогала его шею, заглянула в глаза. Пульса нет. Зрачки не реагируют. Только дымок вьется над телом.
Я опустила голову и вздохнула. В горле пульсировала острая боль.
Я стала передавать ему свою оставшуюся энергию, пытаясь оживить хотя бы искорку жизни. Положив на его тело левую ладонь, я искала, искала — и ничего не находила. Передо мной была только его оболочка.
Джафримель ушел навсегда.
Свободен. Он наконец свободен. Люцифер убил его — или дал ему умереть.
На лицо Джафримеля закапали слезы — мои слезы. Я сидела, склонившись над ним, все еще пытаясь оживить его, а потом вдруг вскочила. Мне стало очень холодно, холодно под жарким, как печь, солнцем. Тело демона начало медленно гореть, превращаясь в пепел, от которого исходил запах корицы.
А потом я подняла лицо к равнодушному голубому небу и завыла.
С Гейб было все в порядке. Слабая от потери крови, измученная, дрожащая, со страшными шрамами на животе, она тем не менее быстро шла на поправку. Через пару дней после нашего возвращения в Нуэво-Рио она позвонила и сообщила, что Эдди начал понемногу успокаиваться и дому Джейса уже ничто не угрожает. Я жила в кишащем тараканами отеле; по ночам с улиц доносились крики и выстрелы. Потом Гейб сказала, что Джейс решил подарить им «Малышку» и они с Эдди собираются вернуться на ней в Сент-Сити. Эдди всегда хотелось иметь свой самолет.
Я молча слушала Гейб, а потом, ничего не говоря, положила трубку. Пусть будут счастливы.
Я летела в первом классе пассажирского самолета. Правая рука превратилась в негнущуюся корявую деревяшку, но я научилась обходиться одной левой. Если рука так и не выпрямится, придется становиться левшой, а это займет много времени.
Со мной была урна. Покрытая черным лаком, красивая и очень тяжелая. Чистый, пахнущий корицей пепел, тщательно собранный мною с белого мрамора и бережно уложенный в урну — на вечный покой. Я собрала все частички до единой; может быть, это был последний дар Люцифера? Его последнее напоминание.
Джейс не пошел меня провожать. Да я его об этом и не просила. Я сбежала из его дома ночью, как вор, забрав с собой пепел Джафримеля. Джейс не стал меня разыскивать.
Вот и хорошо.
А когда я уже летела в самолете и вспоминала обо всем, что со мной произошло, мне внезапно все стало ясно. Конечно, именно Джафримель помог Вардималю сбежать из ада. Все правильно, особенно если учесть, что Люцифер об этом знал. Очевидно, Князь тьмы решил, что Вардималь никогда не найдет нужный материал среди людей, даже тех, кого можно сравнить с падшими демонами, — я говорю о парапсихологах. Однако Люцифер — а с ним и Джафримель — не знал, что Вардималь украл Яйцо. Когда же об этом стало известно, Вардималь превратился в реальную угрозу. Если бы тогда Люцифер не знал о ребенке, то, возможно, что-то бы заподозрил и перешерстил мир людей, узнал бы все о Вардимале, а потом исчез. В какой-то момент Люцифер установил контакт с Евой — гораздо более слабый, чем я с ней, но, возможно, используя те же кровные узы, как и я. Только его связь с ребенком оказалась сильнее, поскольку Ева была его же собственным генетическим материалом, а у меня оставались лишь отголоски любви к Дорин и наша с ней внутренняя связь.
И если только Яйцо давало Люциферу возможность покидать ад, значит, напасть на Вардималя нужно было с той стороны, откуда демон-могильщик не ждал нападения. Никто бы не подумал, что Князь тьмы обратится за помощью к человеку.
Люцифер боролся за власть над адом; Ева была еще одной фигурой в его игре, ибо она была искусственно созданным андрогином. Остановить опыты Вардималя, захватив всю информацию, чтобы потом все переделать по-своему, — это для Люцифера было детской игрой. Но когда он узнал, что Вардималю удалось то, на что сам он не был способен, тут уж Люцифер разозлился не на шутку.
А тут еще выяснилось, что Вардималь и сам подумывает о захвате власти над адом. Джафримель боролся лишь за свою свободу, однако когда Люцифер почувствовал, что его Правая Рука готов выйти из игры, он его убил — за то, что тот позволил Вардималю сбежать, хотя сам же это и подстроил.
