Всего несколько часов после замужества, к которому меня вынудили, первая совместная ночь позади, а я с интересом присматриваюсь к Кайлу. И к Этану.
Как это называется?
Пока я пялюсь на двух парней, где-то там, далеко, есть мужчина, для которого я — свет, часть души… Он считает меня своим совершенством, он так радовался, когда встретил меня, а я…
Накатила такая тоска, что хоть вой. Была бы оборотнем, наверное, и завыла, а так…
Стараясь никого не разбудить, встала с кровати, подошла к окну и взглянула на привычную улицу, на привычный мир, который для всех соседей остался прежним, а для меня…
Лэрд был прав. Не стоило мне выходить замуж за Этана, не стоило его впутывать, а так на нем останется клеймо, что он был женат на развратной девке. А кто у нас развратная девка? Правильно. Я.
На душе стало противно и липко, вспомнились мысли, с которыми я рассматривала спящих Кайла и Этана, и вообще затошнило. От той ситуации, в которую я нас загнала. От себя самой.
Хотелось отмыться, хотя бы так, показалось, что если залезть в холодную воду, то я стану чуточку чище…
Я двинулась в сторону ванной, а потом застыла, заметив, как справа что-то сверкнуло. Приблизилась к полкам, уставленным книгами, и рассмотрела поближе то, что остановило меня. Кинжал. Тот самый кинжал, сделанный анкер, который однажды Этан подарил Кайлу. Я узнала его по рукояти, в которой сверкал красный рубин, причем так призывно, что захотелось взять его, сжать в ладони, полюбоваться вблизи… Камень казался настолько горячим, что не терпелось проверить — а так ли это на самом деле? Действительно ли он оставляет ожог у всех, кроме истинного владельца? А, может, это только обман?..
— Не смей! — услышала шипение в ухо, и мои руки заставили опуститься, прижав к бокам.
Горячее тело Кайла не прижалось ко мне, а вдавило меня в себя.
— Не смей даже думать уйти от меня, — прошипел он и, обхватив меня рукой, практически спеленал, а второй рукой развернул лицо и прошелся губами от виска, вдоль линии подбородка, к губам. — Никогда, слышишь? Это все равно бесполезно. Ты от меня не избавишься.
— Почему? — вдруг охрипнув, спросила я.
— Потому… — язык Кайла лизнул мои губы, заставив потянуться за ним и невольно прижаться сильнее. — Потому, что первым, кого ты увидишь, едва переступив через грань, буду я!
Резко выдохнула, когда его рука отпустила меня и поползла по бедрам, поднимая вверх ночную сорочку, а потом замерла на талии, давая привыкнуть к себе, и тихонько спустилась вниз.
— Кайл… — просипела испуганно и попыталась обернуться, но он не позволил даже пошевелиться, а его ладонь скользнула мне между ног и потерла, как бы ища, где обосноваться. — Кайл, я…
— Он нас не видит, я поставил купол, — шепнули мужские губы, а его пальцы легонько погладили, предлагая дрожать не от страха и отвращения к себе, а от страсти. — Помнишь свой сон? Когда я брал тебя языком…
Я промолчала, не в силах ни думать, ни говорить — пальцы Кайла были нежны, но неумолимы, они не позволяли закрыться от них, разве что в глубине… если я им позволю зайти чуть дальше, чем изначально планировалось…
— Конечно, помнишь, — не дожидаясь ответа, заявил Кайл и погладил, как послушную девочку за то, что не стала оспаривать. — Так вот, Керрая, в действительности будет намного приятней.
Хотела хмыкнуть, но получился протяжный стон.
— Умница, — похвалил Кайл, и скользнул одним пальцем внутрь, прижав еще сильнее к себе, заставляя чуть-чуть прогнуться. — Потрись об него, потанцуй для меня, девочка, только без резких движений. Твою девственность я хочу взять по-другому.
— Самоуверенно… — извиваясь в его руках, простонала я и невольно потерлась, как он и хотел, а потом чуть-чуть подалась вперед и назад, охнув от непривычного наслаждения.
— Без вариантов, — для убедительности его вторая рука отпустила мое лицо и задрала ночную сорочку, поднимая ее еще выше, подкрадываясь к груди и поглаживая поочередно соски.
Я выдохнула, качнулась назад и сильнее насадилась на палец. А он погладил меня изнутри и, видя, что я замешкалась, показал, как правильно двигаться. Медленно, чтобы не повредить, не разрушить то, что он считает своим, но подготавливая для себя, заставляя привыкнуть к этому и жаждать полного наполнения.
Я не верила, что это я. Не верила, что позволяю ласкать себя и покорно тянусь за лаской — так, как он показал. Медленно, осторожно, но жадно. Не верила, что стою перед ним почти обнаженной и чувствую не только руки, которые блуждали по мне, которые совращали, я ощущала все его тело, и понимала, чувствовала, как сильно он хочет меня. Я бы точно сгорела в пожаре стыда, если бы могла его видеть. Если бы могла видеть пусть спящего, Этана. А так у меня оставалась иллюзия, что это остатки сна или на крайний случай — внезапное наваждение, помутнение, что угодно. Я готова была солгать себе, оправдывая то, как извивалась в его руках, лишь бы все это продолжалась. Лишь бы он трогал меня, ласкал и брал не только руками, но и словами.
Его слова… Его шепот… Можно было сойти с ума от тех слов, которые он говорил…
Хорошие девочки пришли бы в ужас, услышав такое, а я плавилась, как мороженое в солнечный день и липла к нему еще больше. Я говорила себе, что да, я не хорошая девочка, так и что? В конце концов, скоро об этом узнает весь город. А мне сейчас так хорошо, что я согласна побыть плохой.
— Когда утром ты смотрела на меня, я едва не кончил от твоего взгляда, — шепнул он, заводя меня еще больше, и я сама коснулась его ладони и подсказала, где хочу, чтобы он погладил меня. Усмехнувшись, он так и сделал, но не успела я насладиться, замер и спросил: — Ты заметила?
Качнула головой, попыталась еще раз показать, чего бы хотела, но он остался неумолим. Более того, прижал к себе, заставив остановиться.
— Ты заметила?
— Что? — спросила, откинувшись на него.
— Первый, кого тебе захотелось рассматривать — я. — Его глаза довольно свернули, заставив зажмуриться, но так даже лучше. Когда его пальцы снова задвигались, я поняла, что так даже лучше. — Ты рассматривала меня, а не Этана. Я чувствовал, как ты любуешься моим телом, как тебя привлекает мой зад.
— Плечи, — поправила я.
— На плечи ты смотрела потому, что стеснялась смотреть на зад, а спереди тебе ничего не было видно, — самоуверенно заявил он. — Ведь так и было, Керрая? Скажи мне. Тебя никто не услышит. Здесь только ты и я. Скажи мне, Керрая.
Я только открыла рот, чтобы поспорить, но он воспользовался моментом и потер между ног сильнее и интенсивней, не забывая поглаживать изнутри пальцем.
— Я… — прохрипела вперемешку со стоном.
— Я дам тебе такую возможность, — не прекращая ласки, он развернул меня, и прежде чем я успела испугаться или прийти в себя, положил мои руки к себе на грудь и потребовал: — Рассмотри меня. Потрогай меня.
Сглотнув, я прошлась по его торсу взглядом, а потом не знаю как — от любопытства или случайно, глянула вниз, и…
— Там еще рано, — качнувшись ко мне, он потерся о мой живот, провел языком по моему рту и пронзил темным взглядом. — Когда-нибудь я дамся твоим пальчикам и губам, а пока…
Он посмотрел вниз, и я попыталась свести ноги вместе, но его ладонь все еще была там, и не собиралась меня отпускать. Неожиданно Кайл опустился на пол и взглянул на меня снизу вверх.
— А пока, — его лицо осветилось усмешкой, — ты отдашься моим губам.
Я… отдамся… его губам… и на этот раз не во сне, а в реальности… Выдержу ли? Смогу не сгореть со стыда…
Его губы…
Новое прикосновение Кайла перепутало все мои мысли, и единственное, что я успела подумать связное — он солгал. Он мне солгал… Потому что первое, что я почувствовала — были не губы, а язык, и в отличие от его пальцев, язык деликатным не был…
Немного шершавый, влажный, он тер, натирал, бил щелчками по маленькой точке, которая заставляла меня дрожать и не думать, что в комнате мы не одни. Да, Кайл закрыл нас куполом, но я ведь знала, что Этан рядом, знала, хотя и не видела. Но мне было без разницы, и я боялась не того, что кто-то увидит, а что жадный язык прекратит свои ласки.
