Слай вырвал руку из захвата:
– Посмотри, что она наделала. У нас нет победителя. Женщины сбежали с деньгами. Все это сущая катастрофа.
– Я не согласна, – Дарси вздернула подбородок. – Это больше похоже на чудесную трансформацию. Женщины раньше верили, что не выживут без мастера. Они застыли в прошлом, были скованы страхом и неуверенностью. Но расцвели прямо на глазах. Теперь они сильные, независимые, умные... Им не нужен мастер.
Слай фыркнул:
– И ты думаешь, это хорошо? Каждый мужчина-Вамп в мире будет тебя ненавидеть.
– Я ее не ненавижу, – сказал Грегори.
– Ты идиот, – фыркнул Слай. – Как у нас может быть конкурс на самого сексуального мужчину в мире без победителя?
– Адам – победитель, – настаивала Дарси.
– Он смертный! – прошипел Слай. – Ты оскорбила весь вампирский мир.
Дарси расправила плечи:
– Когда женщины захотели пойти за мечтой, Адам поддержал их. Это делает его самым сексуальным мужчиной на Земле.
– Ты тоже идиотка, вы оба уволены.
– Ну и до свидания, – Грегори протянул Дарси руку. Она подняла подбородок, чтобы с честью покинуть комнату.
– Ты была великолепна, – прошептал Грегори, пока они пересекали холл.
– Я обречена, – она остановилась и затряслась всем телом. – Я потеряла Остина. Осталась без работы. И весь вампирский мир будет меня ненавидеть.
– Но только не твои друзья, – Грегори похлопал ее по спине, – и думаю, ты будешь удивлена, когда узнаешь, сколько их у тебя.
Она глубоко вздохнула:
– Надеюсь, ты прав.
– Спасибо, что… не напали на меня, – сказал Остин дамам.
Кора Ли захихикала:
– Спасибо за все эти деньги.
– Вы действительно хотите открыть клуб с мужчинами-стриптизерами? – спросил Остин. – Для вампиров?
– Да, – Рассмеялась Ванда, – думаю, мы должны его назвать «Озабоченные Дьяволы». – Она окинула его взглядом. – Тебе нужна работа, милашка?
– Я не настолько в отчаянии, – но скоро будет, особенно, если Шон Веллан занесет его в черный список. Входная дверь распахнулась, и вошла Корки Курант со своей командой. – Мне пора идти, – Остин кивнул дамам. – Удачи вам.
Он побежал вверх по лестнице, чтобы забрать сумки из комнаты.
– Подожди-ка, – догнала его Мэгги. – Не думаю, что ты можешь уйти просто так. Ты все знаешь о нашем мире.
– Я никому не скажу.
– Я могла бы попробовать стереть твою память, – предложила Мэгги, – но не уверена, что ты хочешь забыть Дарси.
У одного вампира не хватит сил, чтобы стереть его память. А жаль. Это было бы таким облегчением. Ни воспоминаний. Ни боли. Но эти воспоминания были бесценны, чтобы их выбрасывать, не важно, сколько боли они причиняли.
– Да, не хочу.
– Понимаю, – Мэгги нахмурилась, шагая рядом с ним. – Мне жаль, что у вас не сложилось.
– Мне тоже, – он открыл дверь в свою комнату. – Обидно, что из-за меня она потеряла работу. Передашь ей это? И скажи, что я желаю ей длинной и счастливой… жизни.
Мэгги кивнула:
– Уверена, что тебе она желает того же.
Несколько минут спустя Остин спустил багаж по черной лестнице. Когда он дошел до первого этажа, то увидел ярко освещенное фойе. Корки была занята – она брала интервью у дам из гарема.
Остин заметил, что Дарси стоит в стороне. Она повернулась и взглянула на него. Он взмахнул рукой на прощание. Девушка сделала то же самое.
Вот и все. Никакого последнего поцелуя или объятия. Вздохнув, он направился к лифту для слуг на кухню. Никаких последних заверений в вечной любви. Ни пролитых слез над любовью, которой не суждено случиться. Остин ощущал только дикую боль в груди, когда уходил в темноту ночи.
Днем позже Остин понял, что будет жить.
К тому же надо расплатиться по счетам. Он подумывал о переходе в правоохранительные органы, но раскрытие преступлений, совершенных людьми, его давно не привлекало. Ему хотелось пресекать правонарушения мертвяков.
Чтобы выкинуть из головы мысли о Дарси, Остин временно устроился в строительную компанию. Работа выматывала так, что по ночам он спал без задних ног. Проработав неделю, в субботу он взял отгул.
Остин сидел на кушетке, пил пиво и размышлял, что делать со своей жизнью дальше. Он связался с некоторыми из своих старых знакомых по Восточной Европе и подумывал о возвращении. Он знает языки, и там тоже есть плохие вампиры. Но Остину не хотелось покидать Нью-Йорк.
Тут жила Дарси. Он хотел быть рядом на случай, если понадобится ей.
Кого он обманывал? У нее много друзей, в нем она не нуждалась. Его взгляд упал на коробку, в которой теперь находились видеокассеты с ее репортажами. Надо их вернуть. Освободиться от Дарси.
Остин поставил бутылку с пивом на кофейный столик. Только сначала он пересмотрит все кассеты еще раз.
Последняя дань Дарси. Остин расставил кассеты в хронологическом порядке и зарядил одну в видеомагнитофон. Первый час просмотра он улыбался. На второй ему хотелось плакать. К вечеру он дошел до последней кассеты. Остин растянулся на кушетке, полностью погруженный в депрессию, на кофейном столике лежал последний кусок давно остывшей пиццы.
В анонсе новостей говорилось о загадочном исчезновении Дарси, на лице ведущего застыло выражение притворной озабоченности. Никто не знал, где девушка.
– Она умирает, ты, ублюдок, – прорычал Остин.
Если бы только тот чертов эксперимент сработал. Тогда Дарси смогла бы обратиться обратно в человека и перестала бы отвергать его. Что пошло не так в эксперименте? Что-то там с мутировавшей вампирской ДНК...
Начался следующий сюжет. Репортер стоял на аллее позади вампирского клуба. Хотя тело Дарси так и не нашли, полиция обнаружила нож с ее засохшей кровью. Бедная Дарси. Удар прямо в грудь.
Остин резко сел. Срань Господня! Окровавленный нож. С ее человеческой ДНК. Он ударил себя по лбу. Разве не это нужно, чтобы эксперимент Романа сработал?
Остин надел костюм, чтобы выглядеть так, как будто он все еще работал в ЦРУ. Нашел в компьютере адрес и номер телефона Грегори и их записал на листок бумаги. Затем сделал несколько звонков и выяснил, что улики по делу Дарси направлены в городской архив.
Он поехал прямиком туда. В девять вечера субботы здание выглядело пустынным, только на входе дежурил офицер.
Остин подошел и спроецировал в его сознание нужное изображение:
– Я из ЦРУ, – и показал карточку из видеосалона.
Мужчина кивнул:
– Чем могу помочь?
– Мне надо проверить улики по делу Дарси Ньюхарт. Они четырехлетней давности.
Офицер подвинул к нему планшет:
