мыло, — прямо сказал Лев, и мужичок несколько расслабился, но щелки глаз не стали больше.
— Чего это? Сам ищи. Много чего делают и продают в Норфолке.
— Мне не надо мыло. Мне нужна женщина, которая его делает, — Лев преградил ему дорогу, но тот не собирался сдаваться.
— Я кликну людей, и тебя так отмутузят, что забудешь надолго, как приставать к людям, — мужичонка попытался прошмыгнуть, но Лев поймал его за плечо.
— Со мной еще несколько человек. И мне не нужны ни деньги, ни мыло. Мне нужны те, кто его делают. Ничего с тобой не случится и с мылом твоим…
— Я закричу, и сюда соберется народ, — мужик огляделся и был прав: людей на рынке было хоть отбавляй. И все торгаши здесь были дружны. Ведь больше никто не вступится за них, коли начнут трясти вот так каждого.
— Эй, нам просто нужна эта женщина. Мы потеряли ее несколько месяцев назад, — начала Лена, и продавец искренне удивился, что она со Львом. Стояла до этого в стороне, словно внюхивалась, смотрела, а купить не могла, — я могу предложить тебе еще кое-что на продажу. Пока это делаем только мы и доставляем лишь на королевский стол.
— О чем это ты? — заинтересовался мужик.
— Я Элена. А это Лев. Мы не собираемся грабить тебя или, хуже того, бить. Я потеряла свою сестру и ищу ее вот уже несколько месяцев. У нас есть много интересного, что можно продавать не хуже мыла. Я поделюсь с тобой, буду привозить сюда и продавать только тебе. Торгуй как хочешь, но скажи мне, где ее найти, — Лена даже чуть слезу не пустила от жалости к себе. Но на деле понимала, что, находясь так близко к искомому, нельзя переигрывать.
— Показывай, — промямлил мужичок, — Я Орбан. А беру это мыло у Мэри. Она твоя сестра? — Орбан посмотрел поочередно на Лену и Льва.
— Да, темноволосая, кудрявая и у нее есть родинка вот здесь, — Лев показал на ямочку под своим правым ухом.
Лена выдохнула, потому что сама она в глаза не видела этих женщин. А Лев живо сообразил, кто это.
— Да, она. Не врете. Говори, что мне хочешь продавать, — не отступала торгашеская душа.
— Вот, смотри, — Лена вытащила из небольшого мешка небольшой мешочек с лапшой. Лев сдвинул брови, не понимая, когда она успела отсыпать из большого, что они взяли с собой в дорогу.
Орбан снова сузил и без того узкие глаза. Осторожно, словно там могла оказаться змея, развязал мешочек и высыпал на руку несколько ньокки и, повертев в руках, понюхал.
— Что это?
— Это еда. Она варится в считанные минуты. Ее можно брать в дорогу, можно хранить дома до нескольких лет, — начала было Лена, но мужичонка уже продумал план.
— Идемте в харчевню, — он шагнул вперед. Явная заинтересованность теперь была в каждом его движении.
В харчевне еще было не так много народа, и они даже нашли свободный стол, к которому с двух сторон теснились лавки. Орбан, видимо, хорошо знающий это место, подошел к одной из женщин, и та через минуту протянула ему маленький котелок с дымящимся содержимым.
Лена подошла к нему и увидела в котелке бульон. Как всегда здесь, мутный, почти белый, из-за того, что варили все на сильном огне, не давая мясу протомиться на краю очага: торопились.
— И что с ними делать? — Орбан подвесил котелок над небольшим очагом в зале, а Лена взяла из его рук мешочек, сняла котелок и поставила ниже к огню.
Как только бульон закипел, она высыпала в него из мешочка все комочки из теста. Ньокки варились быстрее всего, и она взяла в дорогу только их. И ещё тонко раскатанные полоски, вроде тех, что используют для лагмана.
Не став дожидаться, когда Лена скажет, что блюдо готово, Орбан пошел на кухню и взял три миски. Лена глянула на Льва. Его лицо выражало что-то вроде: «А ты как думала? И здесь есть приличные люди».
Лена тщательно вытерла мокрые миски тем самым мешочком из-под лапши, понюхала их, тяжело вздохнула и вспомнила, как рано утром Лев помыл их миски сразу после того, как они позавтракали.
Благодаря тому, что обеда не было, Лена набросилась на еду, как собака на кость. Купленный Львом теплый, но кислый хлеб она откусывала после каждой ложки супа.
Орбан недолго смотрел на эту странную пару перед тем, как самому попробовать необычны комочки. Сначала он попробовал бульон, а второй ложкой зацепил аж два кусочка вареного теста.
— Если ты поставишь у своей лавки котел и будешь отливать из него в такие же маленькие котелки, чтобы сварить штук по десять, люди попробуют и скупят у тебя все и сразу. А лучше… продавать сразу в харчевню, — стараясь не смотреть на нового знакомого, тихо сказала Лена.
— А сами почему не продадите в харчевню? — совершенно правильный вопрос задал Орбан. И Лена поняла, что он не дурак. Расслабляться было поздно. Дорога к Маше еще не была открыта.
— Никто, кроме нас не знает этот рецепт, — Лев наблюдал за тем, как благостно лицо торгаша, когда он жует. — Сам понимаешь, нужно их еще и делать. Так вот. Нужен человек, который станет покупать у нас все. Есть несколько видов. Не только такие.
— Вот еще, — Лена не заставила себя ждать и вытащила из мешка несколько плоских полос. Они просвечивали на свет и были желтыми, как настоящая яичная лапша. Эту Лена делала для хозяев замка.
— Ладно, — наконец ответил Орбан, посматривая на котелок и раздумывая: «А не добавить ли оставшееся в нём себе в миску?».
— Можешь доедать. Мы уже сыты, — довольно развалившись на свободной лавке, сказал Лев.
Лена не понимала, что за причина вести себя так естественно, но, осмотревшись, увидела, что так вот по-барски ведут себя многие. У Льва это получилось так легко и совсем непринужденно, словно он всегда жил здесь.
«Чертов мастер маскировки», — подумала Лена и привалилась спиной к стене. Если этот тип не обманет, они скоро вернутся домой.
Анна считала, что она попала в сказку. Просто по щелчку пальцев стала той самой принцессой, которой мечтала стать, читая эти невероятные книги. Лорд был рядом каждую минуту, и она ни на секунду не задумывалась, что что-то может пойти не так. Внутреннее чутье, которым раньше она не только не пользовалась, но и не чувствовала, вдруг обострилось до неведомых размеров.
Уверенность, что так все и должно быть, перекрывала редко вспоминающиеся слова Лены
