с живыми цветами. Повсюду были расставлены аккуратно подстриженные карликовые деревья в кадках. Стулья обиты красным бархатом, а пол устилали мягкие ворсистые ковры. Я опасалась даже наступать на такую красоту.
Брэдли подвел нас к столику возле стеклянной стены, откуда открывался потрясающий вид на парк и небольшое круглое озеро. Помог нам занять места и протянул меню из дорогой и плотной бумаги, украшенной вензелями из позолоты.
— Здесь чудесное фрикасе из кролика, дорогая, — посоветовала Флоренс. — А на десерт можно фруктовый лед со сливками.
— Я полностью доверяю вашему вкусу, — улыбнулась я, откладывая меню в сторону.
— Отлично.
Свекровь быстро сделала заказ и повернулась ко мне.
— Я так рада, что мы выбрались вдвоем. Всегда мечтала о дочери, но у нас с мужем родился только Анри, — печально произнесла свекровь.
— Вы еще молоды и весьма хороши собой, — осторожно заметила я. — У вас все впереди. Вы еще можете выйти замуж.
— Замуж? — Она грустно улыбнулась. — Могу. И даже поступали предложения. Много предложений. И не только замуж. Друзья моего мужа… Его бывшие друзья. Ох, Шанталь, если бы ты знала, как они активизировались после его смерти! Как обхаживали меня, предлагая скрасить мои вечера и согреть постель. Да, я могла бы выйти замуж. Могла… — повторила чуть слышно. — И не могла… Доминик был для меня всем. Мой первый и единственный мужчина. Им он и останется до самого моего конца.
На мгновение свекровь приоткрылась, позволяя мне увидеть свою боль, тоску и кровоточащую рану, которая не зажила даже спустя десять лет. Какой силой воли надо обладать, чтобы суметь спрятать свои эмоции и продолжать жить, улыбаться и радоваться мелочам!
— Много лет назад, сразу после рождения Анри, в то время еще жили на границе, мы с Домиником дали друг другу слово, что как бы ни сложилась наша жизнь, если один из нас уйдет, то второй останется и сделает все, чтобы помочь нашему сыну. Именно это меня и держит в этом мире. Я обещала мужу, что останусь с Анри. И я сдержу свое слово.
— Почему вы называете его Анри? — вырвалось у меня.
А Флоренс неожиданно широко улыбнулась.
— Потому что это его очень раздражает. Себастьян ненавидит это имя. А я… Я просто тяну из него эмоции. Звучит, конечно, жутко, но да ладно. Давай поговорим о чем-нибудь более интересном.
— Вы рассказывали о леди Корнелии, — слегка подаваясь вперед, напомнила я. — О том, что приобретая одно, теряешь другое.
— Да, действительно. — Свекровь вздохнула, расправляя салфетку на коленях. — Она была великой магичкой, которая достигла невероятной власти в мире науки и магии. Но потеряла семью. Ее первый брак закончился грандиозным скандалом и разводом, а единственный сын погиб совсем молодым. Титул и земли перешли сыну ее супруга от второго брака, лорду Кромвею. Тому самому, с которым мы виделись сегодня.
— Но вы сказали, что у него счеты с семьей Конте, — нахмурилась ей.
— Много лет спустя, будучи уже в достаточно солидном возрасте, Корнелия Конте вышла замуж за моего дорогого свекра, чтоб ему жилось долго счастливо и как можно дальше от меня. Она стала его второй женой. Видишь ли, в чем дело, Шанталь… Все имущество, все заслуги женщины принадлежат ее мужу. Первому мужу. А леди Корнелия Кромвей до замужества была единственной наследницей лорда Мориса Обена. Ты слышала о семье Обен?
— Обен? — прошептала я, едва не задохнувшись от восторга. — Конечно! Это же величайшие маги-зельевары! Они стояли у истоков большинства составов и соединений!
— Да. И по закону наследство семьи Обен должно было перейти ее пасынку. Герцог Райт был с этим в корне не согласен. Судебные тяжбы длились в течение долгих лет и закончились со смертью Корнелии.
— У них получилось?
— Не совсем. Наследство просто исчезло.
— Как исчезло? — растерялась я.
— А вот так. Древний могущественный артефакт семейства Обен, все драгоценности, старинные фолианты — все исчезло из замка и до сих пор не найдено. Вот лорд Кромвей и не может простить герцогу его вмешательство.
— А герцог знает, где все это спрятано?
— Нет. Его даже заставили поклясться императору. Леди Корнелия спрятала все сама и унесла эту тайну в могилу. И даже дальше. Потому что по решению суда лорд Кромвей добился невозможного, потребовал некросов поднять ее из могилы. Они совершили всего один сеанс и то бесполезный. После чего герцог Райт добился права кремировать тело и подарить Корнелии долгожданный покой.
— Какой ужас!
По закону маги были неприкосновенны, после смерти никто не имел права пытаться оживить их тела или вызвать дух. Это считалось страшным преступлением, за которое очень жестоко карали. Так что некросы довольствовались лишь людьми. Лорд Кромвей, видимо, сильно ненавидел свою мачеху, если решился на такое.
— Поэтому я и считаю, что профессиональный рост для любой женщины — это хорошо, но не стоит забывать о семье. Иначе можно лишиться всего, как произошло с бедной леди Корнелией.
Я кивнула и осмотрелась по сторонам. История — это хорошо, но не стоило забывать и о личных потребностях.
— Если не возражаете, но мне надо… В дамскую комнату.
— Конечно, дорогая. Тебе нужно туда. Пройдешь прямо, свернешь налево и увидишь дверь.
— Благодарю.
И ведь ничего не предвещало неприятностей. Я встала со стула и зашагала в указанном направлении. Быстро нашла нужную комнату, сделала свои дела, после помыла руки и уже собиралась выходить. Даже схватилась за ручку, когда на меня неожиданно напали.
Это походило на множественные вспышки, которые случаются, когда начинает истончаться магический светильник. Тогда свет часто-часто моргает, словно бы давит на глаза. И каждый раз, когда он включается, кажется, что мир вокруг немного, но меняется.
Раз — и на моей руке, сжимающей дверную ручку, вдруг оказалась другая. Я дернулась и инстинктивно попыталась вырваться.
Два — и рядом уже никого нет. Я осталась одна в дамской комнате. Вновь дернула за ручку, но дверь не поддалась. Кто-то запер меня снаружи. Но кто? Я прижала руку к груди и крутнулась на каблуках в стремлении выяснить, кто устроил эту странную злую шутку.
Три — и боковым зрением я уловила какую-то тень. Но когда обернулась, никого в том месте не обнаружила. Таинственный преследователь исчез, размытым пятном скользнув по краю обзора.
Четыре — и пока я на миг замерла в
