— Блейкли? — тихо позвала я. Дом был довольно маленьким, и повышать голос не было необходимости.
— На первом этаже его нет, — уверил Патч. — Но там есть лестница, ведущая в подвал.
Мы спустились по лестнице и оказались в залитой светом комнате. Я затаила дыхание, сфокусировав взгляд на следах красной жидкости, запачкавших ковер. На стене были красные отпечатки, ведущие в том же направлении — прямо в темную спальню. В такой темноте я могла разобрать лишь очертания кровати… и тело Блейкли, валявшееся рядом.
Патч сразу же вытянул руку вперед, не давая мне пройти.
— Иди наверх, — приказал он.
Не раздумывая, я нырнула под рукой Патча и бросилась к Блейкли.
— Он ранен!
Белки глаз Блейкли горели небесной синевой. Изо рта струилась кровь, булькая, когда он безуспешно попытался что-то сказать.
— Это сделал Данте? — спросил его Патч, следуя прямо за мной.
Я наклонилась, проверяя у Блейкли признаки жизни. Его сердцебиение было слабым и неравномерным. В глазах защипало. Я не знала, плачу ли из-за Блейкли, или из-за того, что для меня будет значить его смерть, но я эгоистично подозревала, что причина крылась в последнем.
Блейкли откашлялся кровью, его голос был едва слышен.
— Данте знает… перья падших ангелов.
Я схватила руку Патча, сильно сжав. Как может Данте знать о перьях? Пеппер бы не сказал ему. А кроме него, только мы знаем об этом.
«Если Данте знает о перьях, он попытается задержать Пеппера на его обратном пути на Землю», Патч напряженно ответил. «Мы не можем позволить ему заполучить перья».
— Лиза Мартин… здесь… скоро, — прохрипел Блейкли, каждое слово давалось ему с трудом.
— Где лаборатория? — спросила я Блейкли. — Как нам ликвидировать припасы дьявольской силы Данте?
Он усиленно потряс головой, словно я задала неправильный вопрос.
— Его меч… он… не знает. Солгал. Убьет… его тоже, — его душил хрип, изо рта потекло еще больше крови. Кровь из красной превратилась в пламенно-синюю.
— Хорошо, я поняла, — сказала я, похлопав его по плечу, чтобы утешить. — Меч, которым он собирается драться завтра на дуэли, убьет и его тоже, только он не знает этого. Это хорошо, Блейкли. Теперь скажите мне, где лаборатория.
— Пытался… сказать… тебе, — прохрипел он.
Я потрясла Блейкли за плечи.
— Вы не рассказывали мне. Где лаборатория?
Я не верила, что разрушение лаборатории разрешит результат завтрашнего поединка.… В Данте будет много дьявольской силы, когда мы приступим к бою, но независимо от того, что случится со мной, если Патч сможет разрушить лабораторию, дьявольская сила исчезнет раз и навсегда. Я чувствовала личную ответственность за возвращение сил ада в… ну, ад.
«Мы должны идти, Ангел», — сказал мысленно Патч. «Лиза не должна увидеть нас здесь. Это сложно будет объяснить».
Я сильнее затрясла Блейкли.
— Где лаборатория?
Его сжатые руки расслабились, а остекленевшие глаза ужасающего оттенка синевы отсутствующе уставились на меня.
— Мы не можем больше тратить здесь время, — сказал мне Патч. — Данте, скорей всего, уже отправился за Пеппером и за перьями.
Я вытерла глаза ладонями.
— Мы так и оставим Блейкли здесь?
На улице послышался звук останавливающейся машины.
— Лиза, — сказал Патч.
Он открыл окно спальни, поднял меня на подоконник и запрыгнул следом.
— Последние слова прощания с умершим должны быть сказаны прямо сейчас.
Бросив печальный взгляд на Блейкли, я просто сказала:
— Удачи в следующей жизни.
У меня было чувство, что она ему понадобится.
Мы рванули на мотоцикле Патча назад по дороге, проходившей через лес. Новолуние Хешвана началось почти две недели назад, и теперь луна была похожа на призрачный шар, висящий высоко над головой, широко раскрытый, бдительный глаз, взора которого мы не могли избежать. Я задрожала и прижалась ближе к Патчу. Он так быстро мчался по узким поворотам, что ветви деревьев начали сливаться в расплывчатые вспышки костлявых пальцев, пытающихся меня схватить.
Поскольку перекричать рев ветра было практически нереально, я обратилась к телекинезу.
«Кто мог сказать Данте о перьях?» — спросила я Патча.
«Пеппер бы не рискнул».
«Как и мы».
«Если знает Данте, можно предположить, что и падшие ангелы тоже в курсе. Они сделают все от них зависящее, чтобы мы не получили эти перья, Ангел. От них можно ожидать чего угодно».
Его предупреждение прозвучало довольно ясно: мы в опасности.
«Нам нужно предупредить Пеппера», — сказала я.
«Если мы призовем его, архангелы перехватят вызов, и мы никогда не получим перья».
Я посмотрела на время на телефоне. Одиннадцать. Мы договаривались на полночь. У него почти не оставалось времени.
«Если он в скором времени не позвонит, Ангел, мы будем вынуждены предположить самое худшее и придумать новый план».
Его рука легла мне на бедро, сжимая его. Я знала, что мы думали об одном и том же. Мы исчерпали каждый план. Время вышло. Либо мы получим перья…
Либо Нефилимы не просто проиграют эту войну. Они окажутся в рабстве у падших ангелов навечно.
Из кармана раздался приглушенный звонок. Патч немедленно съехал на обочину, и, с молитвой в сердце, я ответила на звонок.
— П-п-перья у меня, — высоким и дрожащим голосом проговорил Пеппер.
Я с облегчением выдохнула и, протянув ладонь Патчу, сплела свои пальцы с его, соединяя наши руки в замок. Теперь у нас были перья. И у нас был кинжал. В завтрашней дуэли более не было необходимости — мертвые противники не владели мечами, ни заколдованными, никакими другими.
— Хорошая работа, Пеппер, — похвалила я. — Ты почти у цели. Нам нужно, чтобы ты передал перья и кинжал, а затем cможешь забыть обо всем. Как только Патч получит кинжал, он убьет Данте. Но ты должен знать: Данте тоже охотится за перьями. — На то, чтобы сообщить ему об этом поделикатнее, времени не было. — Он хочет заполучить их так же сильно, как и мы. Он ищет тебя, так что будь начеку и не допусти, чтобы перья или кинжал попали к нему.
Пеппер всхлипнул:
— Мне с-с-страшно. Откуда мне знать, что Данте не найдет меня? А вдруг архангелы заметили пропажу перьев? — Его голос перешел в визг. — Что если они меня вычислят?
