Ничего не было в ее голове, кроме этого голоса.
— Каждый должен умереть, — бормотала она.
— Но не сейчас. Прислушайся ко мне.
Демон. Ее тшува.
Или другой демон. Корвас.
Но голос был прав. Ее демон мог ее спасти.
Она только должна проклясть мир.
Разве не каждый должен бороться рядом с ней с демонами? Ее душевные раны никогда не заживут, даже если придет тшува. Она вздохнула, и каждое ощущалось как последнее. Она не обратится к демону. Она не заставит своего демона разрушать мир.
Просто он возьмет временную отставку.
Вдруг железная дверь распахнулась, и ее имя заполнила все вокруг.
В ее застывшем разуме всплыл образ, хуже любого другого. Арчер окруженный дюжиной фералисов.
Его глаза горели фиолетовым и смотрели на ее. Как всегда его взгляд заставил ее кожу сверкать, и добирался до костей. Тогда он бросился к ней.
Фералис бушевал, и Арчер не замечал, как они нападали на него, сверкая когтями и челюстями. Горстка преступного намерения на ней взвилась, и ушла далеко.
Корвас встал за лестницу, чтобы не участвовать в драке.
Лезвие топора Арчера было измазано ихором. В его руках был нож, он вспыхнул и вонзился в еще одну мутацию зла, возникшую на его пути.
Она поднялась и сделала шаг к нему. Преступное намерение напало на нее, иссушая ее дух, подобно клещу. Она ни как не могла добраться до него. Слишком много монстров между ними.
Из-за сломанной ноги она упала на пол. Преступное намерение последовало за ней, завопила и впилась в ее голову.
Крик Арчера отозвался эхом от каменных стен. Он шел, вперед отражая атаки фералисов. Он стоял абсолютно один, черное пальто превратилось в лохмотья на голой коже и текли темно-красные ручейки крови.
— Сера!
Он тянулся, как будто мог ее удержать от смерти и проклятия, которые ей угрожали.
Еще один фералис несся прямо на Арчера, тот поднял лезвие, смотря в темноту. Один отвратительный монстр стоял прямо над ним, его зловонная утроба была открыта и видны зубы. Фералис взревел и упал на него.
Сера кричала, крик взорвал ее тело и душу. Она протягивала к нему руку. Она должна идти к нему. Она нужна ему. Она поползла вперед, ее тело было слабым, зато желание огромным.
Но ее душа, другая половина ее души…
— Феррис!
Демон проснулся от ее крика, разорвал все ее чувства. Темная пещера вспыхнула от жуткого накала невидимого света, демон был везде. Дикая мощь родилась в ней и циркулировала по ее бедрам и метке. Между линиями фиолетового горел ревен, ее голая кожа исчезла в другом царстве.
Концентрация эфира повысилась, проходя через нее волнами, колебля тени и проходя по границе двух царств.
Отчаявшись, умиряя, она оказалась по ту сторону Завесы.
Корвас поднялся по трем лестницам, проклиная шум своих шагов.
Начало апокалипсиса оказалось куда неприятнее, чем он ожидал.
Он, наверно, должен быть благодарен мужчине тальяну, при виде которого, Сера Литлджон подняла своего тшуву. Но наслаждаться концом мира в мире и спокойствии пока не получается.
Он схватил рукой стеклянный инструмент, который лежал на столе. Где камень? Он ударил кольцом, так он делал всегда, когда приступал к грубой работе. Но он не увидел холодной серебреной вспышки среди стали и железа.
С глухими проклятиями в адрес женщины, которая отвлекла его, он скидывал со стола все, что лежало на нем и даже позолоченную клетку.
Ворона каркала. Крылья бились, издавая звук похожий на смех.
Корвас повернулся.
Ворона стихла. Незаметно прижимаясь к противоположной стенке клетки.
Корвас нагнулся, что бы распахнуть дверь клетки и вытащить ее за шею. Он не заметил, как черные когти перестали брыкаться в его руке.
Арчер думал, что она мертва. Ее глаза были закрыты, не допуская ее. Льдом покрывалось его сердце. Фералис сжимал зубы на его плоти.
В этот момент он понял, что смерть принесет ему тишину и неподвижность, но не хотел этого.
Он хотел Серу.
И он пошел бы в ад, что бы найти ее.
Крича ее имя, он высвободился из-под фералис весь в крови и ярости. Он подбежал к ней, как будто между ними не было никаких препятствий.
Она лежала на полу, ее кожа была белой, если не считать фиолетовых штанишек, которые он дал ей.
Он знал, что она за Завесой. Из-за своей физической слабости, она не смогла сдерживать мир, и последовала за демоном к его царству и превратила свою уязвимость во власть.
Стены казалось, ревели от концентрации зла. Всюду раздавался коллективный стон. Он протягивал руки, чтобы спуститься туда к ней, забрать ее оттуда…
Внезапно он понял, что Корвас добился своего. Мертвая армия будет атаковать Завесу там, где демон Серы только, что прошел через нее, это освободит демонов заточенных за ней.
Всех демонов. Арчер вызвал своего и порвал кольцо, образовавшееся вокруг Серы.
Их было слишком много, и они были голодны. Он сделал только три шага к ней.
От зияющих ртов трупов, исходил стон, превращающийся в вой. Камни и цемент дрожали и трескались в подвале. Образовывался туман.
Арчер оказался перед трещиной. Низ его пальто тянуло вперед, как будто дыханием.
Фералисы подступали к нему. На их зубах была его кровь.
Сера все еще слишком далеко, она была окутана преступными намерениями. Окруженная кольцами зла она не могла его видеть. Мертвая армия будет пробиваться через Завесу, пока не добьется своего, пока не взломает царство демонов, а он не мог ничего сделать.
Один.
— Сера, — ревел он. — Я не хочу терять тебя.
Через болото преступных намерений он увидел, что-то белое.
— Я не могу бороться с этим один.
Последнее было сказано шепотом, потерям между царствами, но он увидел глаза цвета орешника, Сера подняла голову. Он хотел защитить ее от голодных преступных намерений, но она была далеко.
Тонкая трещина поползла дальше по полу и всосала преступное намерение.
Демоны визжали, но уходили.
Еще одно преступное намерение пыталось уйти. Вихрь другого царства нагнал его. Оно было охвачено воздухом, как красноглазая летучая мышь и крича тянулось к расщелине. Арчер кое-как держался на ногах, хотя факелы стояли на месте.
Фералис, повернулся, чтобы убежать, но также был подхвачен серым туманом. Он закричал также как и преступное намерение и пропал в темноте.
С каждым шагом приближения к Сере, безумие вихря увеличивалось. Трещина росла. Фералис брыкался под невидимой энергией, как будто его кости превращались в желе.
Один факел подпрыгнул к потолку и погас. Трещина пылала перламутром, гипнотизируя энергией.
