в первую очередь.
Эмма отозвалась, что скоро выйдет, а пока шепотом в который раз спросила Эрика:
— Ты уверен, что наша свадьба не вызовет вопросов? Всем известно, что Деви была увлечена Айгуо Цзианью.
Эрик утвердительно кивнул, из под покрова послышался его приглушенный голос.
— Невесте достаточно отговориться тем, что ее привлекают заклинатели экзотической внешности, — повторил он придуманную раньше отговорку. — На самом деле, будет лучше, если невеста не станет проявлять в сторону этого жениха излишних знаков внимания. Эмма слишком добра к этому недостойному.
— Но что же мне делать, если руки сами тянутся к тебе?
Эмма обхватила тонкую талию жениха и наклонилась привычно потереться щекой о широкое плечо, но объемный венец и вуаль помешали прикоснуться к Эрику. Эмма разочарованно вздохнула. Пришла пора расстаться с уютным фургоном, где они могли быть собой вдали от недружелюбной толпы.
Открыв дверь фургончика, Эмма приняла руку ожидающего внизу слуги и спустилась. Затем повернулась и помогла Эрику, который не мог ничего видеть из-за душной ткани на лице.
Ветер сразу же заиграл с длинными одеждами, алая ткань заструилась по воздуху. Бусины на венце Эммы зазвенели, но покров так и остался неподвижен, потому что в край были вплетены свинцовые шарики.
Их поджидал алый паланкин, который по старой традиции несли на плечах восемь рослых мужчин. Эрик также нанял молодых девушек, держащих корзины полные сладостей и риса, охранников и служанок. Свадебный кортеж должен выглядеть богато, но не слишком привлекающим внимание.
До искажения магических потоков Гуанхином, невеста направлялась в усадьбу жениха в паланкине, а сам жених сопровождал ее рядом, верхом на лошади. Теперь же, брак одобряли во “Дворце верности”, и обоим надлежало прибыть внутри повозки.
Внутри паланкина на противоположных концах завешанного алым шелком помещения, расположились две скамеечки. Эмма провела Эрика за руку к сидению и устроилась рядом с ним, тесно прижимаясь боком, хотя, наверное, им следовало сесть на расстоянии, друг напротив друга. Ровное тепло, исходящее от горца, успокаивало и придавало уверенности.
Повозка качнулась и поднялась в воздух. Шесты устроились на плечах сопровождающих. Впереди шел специальный человек с громким голосом, приказывающий толпе расступиться. У него так же хранились их документы и разрешение на въезд в столицу.
Эмма все еще нервничала, и поэтому положила ладонь на бедро Эрика, в поисках поддержки. Тут же ее щеки окрасились алым, так как она кончиками пальцев коснулась чего-то твердого и горячего.
— Как же так? — в смущении прошептала она. — Тебе же ничего не видно.
Эрик приподнял кулак к губам и тихо кашлянул, другой рукой отодвигая ладонь Эммы.
— Невеста так хорошо пахнет и так крепко прижимается… Этот жених уже испорчен воспоминаниями, каких у него быть не следует.
— Ничего, скоро займемся сотворением новых воспоминаний, и на сей раз, надеюсь, у тебя закончатся отговорки.
Эрик глухо закашлялся под покровом, а Эмма осознала, что нервозность куда-то испарилась, и ее захватило волнительное предвкушение. Она вернула ладонь в то место, откуда Эрик пытался ее вытолкнуть.
— Ты так часто отвергаешь меня, что мне требуются доказательства твоего желания.
Тут Эрик перехватил ее запястья, свел за спиной Эммы и навис сверху так, что она оказалась совсем обездвижена в тесном пространстве паланкина. Покров чуть приподнялся, открывая красиво очерченные губы Эрика.
— Если Эмма будет продолжать, мы не доедем до “Дворца верности”. Пожалей этого жениха, — Эрик прерывисто выдохнул и продолжил. — Если же хочешь убедиться в моем желании, оно вовсе не находится в том месте. Средоточие моей любви, вот оно.
Эрик бережным движением вытянул ее кисти из-за спины, и прижал к груди, где гулко билось его сердце.
— Ты меня пристыдил, — покраснев, сказала Эмма.
— Можешь сомневаться во всем остальном, но верность этого жениха незыблема, как горы.
Эрик сел обратно на скамью, тесно прижатый к боку Эммы. Та хотела положить голову на его плечо, но проклятый венец опять помешал.
— Я разочарую тебя, — призналась она в своих страхах.
— У нас схожие мысли, — в приглушенном голосе Эрика сквозила грустная улыбка.
Они вправду были похожи и понимали друг друга с полуслова.
— Я буду стараться…
— Этот жених постарается… — начали они одновременно и рассмеялись. Сколько раз они говорили что сделают все возможное друг для друга?
Меж тем повозка остановилась у врат в Яншо. Стражники просмотрели документы, один из них даже заглянул в повозку.
— Простите за беспокойство, госпожа Деви, — сказал он. — Просим жениха показать лицо. Ищем преступника.
Эрик послушно приподнял покров. Лицо стражника исказилось от отвращения, он бросил на Эмму непонимающий взгляд, но не осмелился ничего сказать вслух. Чем дальше на север, тем сильнее предубеждение против горцев.
Их впустили в город и паланкин продолжил шествие по узкой улочке. Девушки осыпали кортеж рисом и предлагали прохожим сладости. Люди интересовались, кто в паланкине, а услышав имя Деви радостно восклицали о могуществе Ра. Даже южные кланы вскорости присоединятся и тогда великой стране не будет равных.
Когда Эрик слышал подобные речи, его пальцы немного сжались, сминая алую ткань. Он думал о войсках, которых готовили для похода на север. Речи прохожих всего лишь зеркало планов правительства. Ра не остановится, завоевав плодородные предгорья. Они давно зарятся на залежи руды, а это значит, что грядет затяжная и жестокая война.
— Эта клятва верности, которую нас заставят принести — шепотом спросила Эмма. — Что о ней думает жених?
— Только невеста принесет клятву, — поправил ее Эрик. — Этот жених не будет иметь высокого статуса. Не нужно беспокоиться, у этой клятвы не будет настоящей власти. Невозможно наложить ментальную печать во взрослом возрасте, не нанеся вред меридианам. Ра заинтересована использовать полный потенциал Лунны, поэтому они не причинят вреда.
— То есть подобные печати существуют? — заинтересовалась Эмма. — Которые заставляют подчиняться?
— Лишь в империи драконов практикуют подобное, — скривился Эрик. — Невеста слышала о печати раба? Это заклинание заставляет беспрекословно слушаться господина, но также причиняет нестерпимую боль и высасывает жизненные силы. Жестокая гадкая участь. Впрочем, в Ра наносят печать на новорожденных младенцев, что ничем не лучше.
Между тем кортеж, видимо, достиг места назначения. Эмма сдвинула ткань занавесок, выглянуть наружу. Их как раз проносили через широкие ворота усадьбы. Возле высокой стены в ряд выстроилось больше дюжины красных паланкинов. Служанки жались друг к другу на лавочках, скрываясь от сквозняка, болтали и поедали сладости. Охранники шумно играли в кости, но при виде очередного кортежа притихли в ожидании.
Паланкин осторожно опустили на землю. Дверь открылась и двое слуг протянули Эмме руки, предлагая помощь спуститься. В свою очередь, Эмма повернулась
