— Брось, Шакс, из нас двоих мистер-сюрприз у нас определённо именно ты. Вот так сидишь с кем-то за соседними пентаграммами, хлещешь корпоративный кофе за компанию, а потом вдруг выясняешь, что всё это время имел честь знакомства с первым в истории демоном-блогером, обладателем тайной романтической истории в века длиной. Ну как тут не умилиться, а? Я бы такого даже спьяну не придумал... Даже если бы и правда мог напиться.
Я только небрежно оскалился.
— Да брось, а то я не знаю, скольких бездарных творцов ты использовал в качестве сосудов, чтобы самому писать вместо них книги и картины. Что ты так прицепился к моему несчастному блогу? Я даже ни в кого не вселялся, просто балуюсь помаленьку со снами и подсознанием! Сублимация комплексов, если хочешь. Ну, и маленький бунт, не без того. Но ты… Я знаю, ты забирал тела тех творцов и отбирал их жизни, чтобы принести в человеческий мир свои собственные творения и увидеть мир человеческими глазами. Вот это я понимаю, творческий подход! По сравнению с некоторыми твоими шедеврами, коллега, я — серость и бездарность!
А вот теперь Айм едва заметно поморщился, явно недовольный моей осведомлённостью.
Ну да, он же привык считать себя по умолчанию самым умным демоном в комнате. Что не то чтобы совсем уж неоправданно, да и типично для нашей братии, но иногда почти смешно. В смысле, ладно начальство — в офисе уверены, что для демонов творчество и самореализация априори невозможны, — но я-то, имея смежную с Аймом специализацию и тоже работая с отчётами по тёмным творцам, не мог не заметить волны невесть откуда возникшей одарённости и следующей за ней весьма характерной смертности.
Бэл тоже знал, наверняка. Но едва ли его это заботило, потому что по его меркам хороший контрагент — дохлый контрагент.
Собственно, я и сам никогда не парился: Айм по сравнению с коллегами всегда был более чем гуманен, бузил реже, чем прочие, интересовался преимущественно высшими материями, на подлинные таланты никогда не покушался… а сам, если честно, всегда был талантлив до изумления.
Всякий раз, когда Айм позволял себе поразвлечься, я старался ознакомиться с плодами его короткой человеческой жизни, потому что — ну хорош же!
С другой стороны, старину Айма, как ни крути, я действительно недооценил. Привык слегка опекать его, как люди опекают очень творческих долбанутых приятелей не от мира сего. При этом я как-то упустил из виду, что Айм, как ни крути, гений. И демон. Что на выходе могло не дать потрясающий результат.
И вот, как говорится, мы здесь.
— Кстати, именно на тех творцах ты отточил искусство подчинения человеческих тел? Прими моё восхищение: обычно тела, в которые вселяются демоны нашего уровня, живут в лучшем случае неделю, и фонит от них так, что закачаешься. А ты, с другой стороны, стоял прямо напротив меня в том осквернённом храме, изображал клиента — и я ничего не понял, представляешь? Скажи мне кто-нибудь, я бы не поверил.
Айм чуточку криво, но вполне самодовольно усмехнулся: как многие люди и нелюди подобного типа, он всегда был очень чувствителен к признанию его талантов.
— Наблюдать за тобой там в принципе было одно удовольствие, — сказал он насмешливо. — Я, честно признаться, здорово так сомневался в той информации, что попала мне в руки, — ну знаешь, о твоей влюблённости в ангела, блоге и прочих чудесах природы. До последнего думал, что это всё бред чистой воды. Но потом я вывел к тебе того ангелочка и увидел, какими глазами ты на него смотришь… Серьёзно, Шакс, ты бы себя со стороны видел. Уморительное зрелище.
Я вздохнул.
— Да уж догадываюсь. Слушай, раз уж ты царь горы и всех обхитрил, не хочешь объяснить, что это было вообще? И зачем оно было?
— А, монолог злодея третьесортного романата? Коллега, у меня не настолько дурной вкус.
Я усмехнулся почти невольно: всё же, как ни крути, а Айм — это что-то с чем-то. Из всех демонов только я его я всегда мог назвать почти-что-другом…
“А может, даже не почти”, — подумал я, глядя в его очень живые глаза. Отчаянные, злые, горькие, полные страстей — они были совсем не похожи на пустые глазищи большинства наших коллег, озабоченных только подсчётом процентов за души.
И я, получше прочих, знал эту горечь.
— Ну не хочешь злодейский монолог, и не надо, — пожал полечами я. — В целом, мне всё более-менее понятно. Ты явно не первый и даже не сотый демон, возжелавший заполучить Кольцо. Втереться за этим в доверие к последнему наследнику известных хранителей этого самого Кольца — всё ещё логично. Это ведь ты был тем, кто подтолкнул его к совершению мести? Шептал в темноте, разжигал ненависть, подсказывал решение… Каким бы могущественным ни был колдун, ты — один из высших, ты наверняка начал обрабатывать его с детства…
Я демонстративно посмотрел на мёртвого человека в кресле.
— Вряд ли у него были шансы, правда?
Глаза Айма полыхнули потусторонним светом.
Да, да. Я всё ещё люблю дёрнать тигров за усы, а змей — за хвосты.
— Дальше всё было просто, — продолжил я. — Ты был тем, кто явился на вершить для него месть, ты был тем, кто потом по правилам таких игр получил право забрать любого, кто станет ему дорог, ты убил его сына и невестку…
— Это было условие контракта! — огрызнулся Айм, и то, что ему в принципе пришло в голову огрызаться, уже было красноречивее всего прочего. — Мы — демоны, а не благотворительная организация. И месть, если уж на то пошло, он выбрал сам! Подтолкнул я или нет, он знал цену такого контракта. Он знал, на что шёл!
Наверное, будь на моём месте человек, он бы прямо сейчас активно порицал ужасную демоническую тварь. Я же, с другой стороны, чувствовал только жалость.
По демоническим меркам, Айм действительно просто выполнял свою работу. Но Шеф всегда в деталях, ага. И да, выбор у людей всегда есть... теоретически.
На практике право выбора оказывается иллюзией намного чаще, чем принято считать.
Ох, как же ты попал, парень.
— Понятное дело, условие контракта, — ответил я примирительно, — кто же спорит? Я всего лишь рассказываю, как это всё начиналось. И предположу также, что ты с самого начала искал это колечко совсем не для того, чтобы владеть миром.
— Откуда такие выводы?
— Потому что ты никогда не был идиотом? Да, очевидно, чтобы заполучить Кольцо, тебе нужно было подходящее человеческое тело. Но это не всё, так ведь? В смысле, это был запасной план, очевидно — стать демоном в человеческом теле, вырваться из-под власти Кольца и самому владеть им… Но будь дело в этом, не было бы ни малейших причин вовлекать в это меня, не было бы резона во всей этой длинной игре с человеком в я-заменю-тебе-сына... Нет, тут другое. Думаю, изначально вы с Балом задумали, уж не знаю, сами ли или с чьей-то подачи, уничтожить Кольцо или как минимум вырваться из-под его власти. Но зачем вам понадобился я? В чём смысл? Начинаю подозревать, что Кольцо может уничтожить только демон, способный на любовь.
Айм тяжело вздохнул и скривился. Мне даже показалось, что дрожь его губ была вполне себе подлинной, а не обычной для таких случаев маской.
— Не совсем, но близко. Считается, что освободить от власти Кольца может, ты не поверишь, любовь.
— Любовь? — уточнил я скептически. — Серьёзно?
— Не смотри на меня так, это не я придумал! — возмутился Айм. — По мне так тоже лютый бред, на голову не натянешь. Но ты знаешь всё это дерьмище с древними проклятиями разной формы, великими задумками Мастера и прочим. Всё есть любовь, и прочее в том же духе.
— Отвратительно.
— Согласен. Но мы имеем, что имеем.
— Ладно. И кто кого вылюбить должен для создания столь чудесного эффекта?
Айм бросил на меня раздражённо-понимающий взгляд: так уж вышло, что разговаривать с демонами о любви — занятие не самое продуктивное, а порой и вовсе травмоопасное.
— Считается, что, если Кольцо наденет тот, кто будет искренне любить одного из его рабов, то он может этого раба освободить.
