Хозяин по неопытности просто пропустил все признаки болезни: странное подёргивание ушами, неравномерный кашель, лёгкое прихрамывание, начало потери веса, неразличимое под толстым слоем шерсти.
Честное слово, я прям ещё сильнее зауважала наших помощников. При такой многочисленности «подшефных» успевать каждый день отслеживать, кто из них там подозрительно подрагивает ушами или начал худеть, ну что сказать…
Есть основания проникнуться мудростью одного старого изречения: «Взгляд пастуха –
лучшее лекарство для его стада». Оно означает, что опыт обращения с животными – главный, не сказать, единственный фактор их хорошего самочувствия.
Эти небольшие лекции ликбеза от пастухов оказались чрезвычайно любопытными. Но больше всего нас сейчас занимало другое.
Да-да, всё верно. В стаде намечалось пополнение. Мы, конечно, знали, что это произойдёт.
Грегор и Волт, как положено, тщательно отслеживали ситуацию и своевременно информировали нас с Андрэ. Несмотря на то, что конец лета и осень прошли для наших питомцев в большом стрессе, часть овец готовилась принести приплод.
И сейчас, когда наше четвероногое хозяйство уменьшилось на четверть, подготовка к овечьим родам и появление малышей стало целым событием, участие в котором активно и инициативно принимал практически весь дом.
Итак, как опытный хозяйственник по самым разным вопросам и дилетант, но теперь уже немного «продвинутый» на практике по данной конкретной теме, могу с умным видом и полным правом порассуждать о сложностях овцеводства.
Зимний окот, доложу я вам, дело весьма ответственное, требующее совершенно определённых условий. Без их соблюдения, вместо радости и прибытка очень легко получить абсолютно обратный результат – потери.
Во-первых, будущим роженицам в период сугья… су… су-яг-ности, короче говоря, беременности и после её благополучного (на что все надеялись) разрешения обязательно надо обеспечить правильное содержание и корм хорошего качества в достаточном количестве. Во-вторых, в отдельной просторной овчарне благоустроить утепленное родильное отделение (или тепляк). У нас под это дело пошёл хлев, примыкающий к бане. Плюсом наготове на всякий случай своего часа ожидали жаровни, которые я бдительно проверила на предмет безопасности.
И для полного спокойствия вообще настояла, чтобы их установили на площадки из песка.
Сам тепляк разделили на массу необходимых отсеков: приемное отделение, отделение для маток, для небольших групп овец с подсосными ягнятами одинакового возраста и развития, для многоплодных маток, а также изолятор. Плюс индивидуальные клети, которые по требуемому количеству сооружались из отдельных деревянных решётчатых щитов. Всё, соответственно, нужно было генерально выдраить, вычистить, обновить и привести в максимальную степень стерильности.
А уж сколько инвентаря потребовалось подготовить – караул. Всякие ясли, рештаки*, водопойные корыта, бочки для воды, ведра, дополнительные осветители, ножи, рукомойники, тазы для обмывания вымени, полотенца для рук и для обтирания мамок и малышей, халаты для «акушеров», ящики, тавра, краски, мыльные средства, аптечку и зачем-то керосин.
Всё на сто рядов проверялось – перепроверялось, и к концу января, наконец, началось основное действие, ради которого было приложено столько усилий. Чего уж было так взволноваться овечьими родами, но, честное слово, событие воспринималось натурально, как появление первенцев.
Главными акушерами, само собой, стали Грегор и Волт. В помощь им в любой момент были готовы прийти опытные в таких делах деревенские, которых специально наняли на этот непростой период. После всех трагедий и большого праздника народ искренне болел за наш успех, недостатка в поддержке не было. Да хотя бы Лесия - первой примчалась к нам в дом, как только неугомонная Кристи сообщила женщине, что у нас «началось».
За дверями родильного зала стенали мамаши, а мы в это время переживательно толклись во дворе. Соваться внутрь было категорически запрещено. Оно и правильно, нечего лезть под руку профессионалам, да создавать лишнее беспокойство овцам. Потому, мы дисциплинировано встречали каждого младенца радостными поздравлениями снаружи. Особенно самых первых.
Потом, конечно, ажиотаж поутих. Ягнята ведь не появлялись пачками, всё происходило поступательно и растянуто во времени.
Что сказать, сам окот прошёл практически без осложнений. Пришлось пару раз помочь малышам, которые неправильно расположились к выходу в этот светлый мир. Но в целом, как и прогнозировали пастухи, всё складывалось благополучно. У овец, было сказано, вообще редко возникают проблемы в таких вопросах.
Неожиданные сложности возникли, когда сразу четыре матки отказались должным образом принимать своих детёнышей. К хлопотам о строгом режиме кормления-поения родительниц всего овечьего детского сада, разделённого на группы, поддержания чистоты и нужного температурного режима, добавились заботы о том, чтобы терпеливо приучить нерадивых мамаш к своим ягнятам.
Больше всех за тех переживали Мариэль со своей закадычной подружкой. Приходили к клетям, где отдельно содержали такие пары, и сердечно утешали несчастных малышей, уговаривая мам овец полюбить своих деток. А Симон, которому тоже было страшно интересно посещать овечьи «ясли», в свою очередь утешал уже наших жалостливых отзывчивых девчонок:
- Да не горюйте вы так уж, всё в порядке будет, точно говорю. У нас вона несколько годов назад корова так же телёнка не признала. Так ничего, мамка с братом так же от последили, понянчились, да всё и наладилось. – с уверенным видом знатока говорил парень, поглаживая подруг по головам.
Работники только согласно кивали да улыбались в усы, глядя на эту троицу.
Но, конечно, праздники и прибавление в стаде – далеко не все дела, которые занимали нас с Андрэ в эту зиму.
69
Андрэ, как господину этих земель, положили в обязанность подготовить условия проживания для тех людей, которые должны будут прибыть к весне изучать и разрабатывать рудник. Оказалось, что длительных детальных дорогостоящих разведок в этом времени на месторождениях не производилось. Обычно сразу начинались смешанные разведочно-добычные работы. Ну то есть вся трудовая братия должна прибыть сюда одномоментно –
гуртом.
Нынешняя охрана обосновалась в опустевшем домике гончаров. Но ведь этого было катастрофически мало в свете ожидаемого человеческого наводнения. Капитальное строительство в шахтах планировалось вести уже под руководством опытных инженеров и штейгеров*. Расширением и благоустройством мини-поселения вблизи рудника должен будет заняться преемник Андрэ – официальный управляющий. Однако, обеспечить элементарную казарму-общежитие и подсобные помещения для первых квалифицированных бурщиков, забойщиков, горных плотников и прочих подсобных рабочих предлагалось моему мужу.
Плюсом требовалось придумать какие-то достойные пристанища для учёных специалистов более высокого статуса. Но тут, как раз, проблемы не было. Два хороших дома, принадлежавших расхитителям государственного серебра, продолжали пустовать. Всё, что требовалось – навести генеральную уборку и нанять для столичных профессоров прислугу из деревенских, кто пошустрее да аккуратнее. Благо, корона была готова щедро компенсировать необходимые текущие расходы.
Так что, это, можно сказать, всё семечки. Самое сложное, что предстояло сделать моему барону - обеспечить безопасность границы. Для того с помощью надёжных проводников-следопытов в первую очередь отыскать и взять под контроль все контрабандные тропы, как только они снова станут проходимыми.
А ещё я страсть, как боялась, что на самые тяжёлые работы в нашу мирную долину нагонят осуждённых каторжников. И мы из цветущего благополучного региона превратимся в эпицентр криминогенного беспредела.
Андрэ, конечно, немного успокоил меня тем, что добывать столь ценный ресурс обычным преступникам не доверят, мол им и так имеется, где потрудиться на благо родины. Но смутные сомнения меня не покидали. Всё же, рудник и так требовал больших затрат, прежде чем начнёт приносить прибыток. И использовать бесплатную рабочую силу куда экономнее, чем платить наёмникам.
