— Ох, ваше величество! — Нарочито насмешливо фыркнула сеньорита, демонстративно вынимая из-за спины статуэтку и с грохотом водружая на стол, — чтож вы так пугаете-то, грабители, грабители! А это всего лишь их высочества! Вот вам и поболтаем вечерок по-девичьи, пусть мальчики поспят подольше! Ничего себе, подольше! Да они, наверное, в полночь сорвались сюда бежать!
Но принцы уже и сами рассмотрели удобно вытянутые под мягким пледом ноги матери, кучку кожуры от ее любимых бобов, наполовину опустошенную вазу с пирожными и пустые чашечки из-под чая.
— Канд? Ну и что ты молчишь?! — По инерции продолжала возмущаться Илли, пока не разглядела выражение его лица, — та-ак… быстро рассказывайте, что у вас случилось! Почему на нем лица нет?
— Он успел за эту ночь побывать в аду… — тяжело вздохнул Бенг, — и нам всем очень повезло… что матушка придумала эти ваши посиделки. Квартеронка… которую Канд отверг, подлила в кувшин Илли приворотного. А потом послала туда своего дружка.
— Мерзавка! — Отбрасывая плед, процедила королева, намереваясь дойти до младшего, но Илли ее опередила.
— Канд? — шагнула почти вплотную, заглянула снизу в лицо отводящего взгляд принца, — ты убил этого гада?
— Нет, — наконец-то смог выговорить он, несчастно взглянул в обеспокоенное, полное участия лицо девушки и окончательно поверил, что все, что причудилось и напридумывалось, было дикой ошибкой, — Илли…
Руки принца сами обхватили плечики секретаря, стиснули их так крепко, что девушка начала опасаться, что задохнется, прижали к себе, и ни за что не желали отпускать, хотя он и понимал, что непозволительно так вести себя при королеве и старшем брате.
— Канд, садись, успокойся… давай, я тебе чаю налью? — в этот момент она инстинктивно чувствовала себя старше и много мудрее этого сильного и мужественного мужчины, и он послушно разжал руки, сел, ревниво наблюдая за ее передвижением.
Кто-то новый, властный и непримиримый, проснувшийся в нем за последние часы, точно знал, что теперь самое важное, это устроить все так, чтобы она все время была поблизости, не исчезала и не уходила дальше, чем можно добежать за пару минут, найти взглядом, или хотя бы услышать, если недоступно взгляду.
Он молча пил чай, смотрел на сеньориту и не мог наглядеться, отлично понимая, что Бенг тысячу раз прав и он должен в ноги кланяться матери за то, что Илли сидела тут под защитой толпы воинов и ела пирожные, а не отбивалась от наглого блондина. Однако матери в комнате уже почему-то не было, и Бенга тоже, и когда они ускользнули отсюда, Кандирд не помнил, но был несказанно благодарен им еще и за эту деликатность.
И теперь его интересовало только одно, до чего они тут договорились, остается Илли в лесу или едет с ним назад, во дворец?
— Ну, успокоился?
Иллира устроилась на соседнем кресле, подливала чай и подсовывала пирожные, и отлично видела, что принц мог бы сидеть так хоть до утра, но что-то неотступно гложет ему душу, не позволяя расслабиться до конца, и догадывалась, что именно.
— Да, спасибо… — выдохнул он, не решаясь задать мучивший вопрос.
И тогда сеньорита секретарь, вспомнив совет королевы, решительно задала его сама.
— Ну, вот и отлично. Тогда скажи, когда мы отправляемся домой?
