— А я думал, ты умнее.
Граф Ритэ схватил меня за волосы, заставляя запрокинуть голову и смотреть в его глаза.
— За непокорность буду наказывать. Поднимайся.
И на этот раз страх новой боли сильнее меня. Граф Ритэ усмехнулся.
— Принеси, — он указал на тонкий хлыст, что лежит у камина. — Быстрее.
Тот, кто считает смерть самой страшной вещью на свете, ошибается. Сильно ошибается. Ничего ужаснее безропотного подчинения, когда ты не в силах вырваться и это изменить, нет.
И тонкий хлыст ложится в мои ладони. Я чувствую гладкость металлической рукоятки и подхожу к графу.
— Хороша Слеза Моря в действии, не правда ли?
Что? Он взял камень в Храме? И от этого осознания страх почти лишает рассудка. Ничего кроме ужаса я не чувствую, потому что знаю — магию Слезы Моря не преодолеть. Никому и никогда. Нет такой силы, способной ее разрушить! А этот… мерзавец пожелал моего подчинения. Вечного! Да я лучше умру! Только ведь не позволит…
Граф Ритэ рассмеялся, явно прочитав мои эмоции, наклонился, почти касаясь лица.
— Да — да, моя дорогая, теперь ты будешь делать все, что я хочу. Всегда.
Его голос стал сладким, обволакивающим. Мне кажется, что он почти мурлыкает — довольно и предвкушающе.
— Атеперь не шевелись и не сопротивляйся.
Из этой западни должен быть выход! Но его нет… И руки графа Ритэ скользят по моему плащу, скидывая его, расстегивают платье. И к страху прибавляется стыд. Жгучий, сильный, лишающий воли. До слез в глазах противно каждое его прикосновение. Нет, граф Ритэ не стремился причинить боль, просто наслаждался тем, что столь желанная добыча теперь его, и никуда не денется.
Меня ждет клетка. На всю жизнь. Он будет мучить изо дня в день, подчиняя, ломая… И взвыть бы от бессилия! Но я молчу, кусая губы.
Граф Ритэ поймал мой взгляд, отошел и ударил. Щеку обожгло.
— Что, ласки Верховного мага Кардоса лучше моих?
Ал… Найдет ли… И как потом жить после того, что граф Ритэ со мной сделает? А он сделает, я даже не сомневаюсь.
Надо заставить страх отступить. Давай же, Трин! Не сдавайся.
— Всегда знал, что ты ветреная, Трин. Как и любая женщина. Но это, — граф Ритэ потряс передо мной хлыстом, — научит тебя быть благоразумной. А сегодняшняя ночь навсегда сотрет из памяти других мужчин. Я обещаю.
Забыть Алэрина? Невозможно. Даже по приказу и под действием чар Слез Моря.
— И если встретишься с Верховным магом Кардоса, хотя я сомневаюсь, что такое возможно, но все же… Ты создашь нож и его убьешь.
Я вздрогнула, пытаясь сопротивляться нарастающему в голове шуму. Наверняка действует магия Слезы Моря! И мне с ней не справиться. Остается молиться всем богам этого мира, чтобы Ал не пришел. Боль и стыд — ничто по сравнению с его смертью. Остальное я выдержу, справлюсь…
Граф Ритэ подтащил меня к кровати, связал руки.
Только бы не плакать и не кричать!
Ударил. В глазах потемнело.
Для воина боль — лишь испытание, — как‑то сказала магистр Тара. Что заставило ее так считать? Не знаю. Мне хотелось выть.
Снова удар. И еще один. Спину жжет, как огнем, а на губах привкус крови. И я держусь из последних сил, чтобы не молить о пощаде.
— Хватит или добавить?
Что он хочет услышать?
Разворачивает, цепляет руками мое лицо, вытирает пальцами кровь с прикушенных губ. Он все понимает и наслаждается моим состоянием.
Плюнуть бы в лицо, наблюдая, как его ухмылка исчезает, но это графа Ритэ лишь разозлит. Тело же не слушается, подчиняется древним злым чарам, исполнившим желание. И стихия, естественно, не откликается. Она слабее.
И снова руки графа Ритэ гладят меня, уже нарочито грубо. Он играет, как кот с попавшейся мышью, упиваясь тем, что я чувствую. И ничего с этим не поделать! Ненавижу! Но что от этого толку!
Нельзя быть покорной. Надо действовать.
— Думаю, урок усвоен, — сказал граф Ритэ, развязывая руки. — Сейчас приготовлю ванну, а потом…
Я замахнулась и ударила, потому что гнев требовал выхода. Бросилась к двери.
— Стоять!
И я споткнулась, едва не упав и глотая горькие слезы.
Граф Ритэ оказался рядом, сверкая глазами полными ярости, схватил меня и потащил к кровати.
— Не хотела по — хорошему, будет по — плохому!
Послушался звон разбитого стекла, треск. Яркая вспышка на мгновение меня ослепила, но потом графа Ритэ подняло и отшвырнуло.
— Трин!
И лицо Алэрина — такое родное и желанное совсем рядом. Глаза яркие, пронзительные, как озера. И я в них тону, забывая обо всем на свете. Говорите, так не бывает? Рассмеюсь и промолчу.
Ал приподнимает меня, закутывает в плащ, и я вдыхаю запах ириса. Он здесь, все будет хорошо.
Еще бы дрожать перестать, чтобы совсем его не перепугать. У него в каждом взгляде столько тревоги плещется.
— Сокровище мое, ты как? Он…
Я знаю, о чем Ал не решается спросить, киваю, и он вздыхает от облегчения, прижимая к себе.
Силы моря, хорошо‑то как!
В голове вдруг бьются невидимые молоточки, растет шум. И я не сразу понимаю, что происходит.
Убей! Настойчивый шепот заклинания в голове.
— Живой, зараза, — сказал Рэм, спрыгивая с подоконника и при помощи магии поднимая графа Ритэ и связывая ему руки и ноги. — В управление перекину, будем разбираться.
— Хорошо. Трин, ты точно в порядке?
Убей! И к спине будто прикладывают раскаленный прут.
— Уходи, — прошептала я. — Немедленно.
— Что?
Алэрин настолько растерялся, что выпустил меня из объятий, которые мгновение назад казались почти стальными, надежными и нерушимыми. Ох, глупая Трин! Не дано тебе быть счастливой!
Я вскочила, бросилась к стене. В глазах темнело, магия Слезы Моря требовала отдачи. Немедленной!
— Трин, что с тобой?
Ал каким‑то образом снова оказался рядом, обнял.
— Все хорошо. Этот подонок тебя не тронет. Никогда. Я обещаю.
И боль стала невыносимой, мои руки, обнимающие его, задрожали, и стихия вырвалась наружу, создавая нож.
Сжала, чувствуя, как немеют пальцы, а по щекам бегут слезы.
Нет. Нет. Нет.
Убей!
— Ал… не шевелись, — спокойно сказал Рэм, встретившись со мной взглядом. — У твоего сокровища в руках нож. И она готова всадить его тебе в спину.
О, Боги! Пусть Ал сейчас отпустит и уйдет. Я еще смогу справиться с чарами. И никогда не стану искать с ним встречи. Навсегда покину Кардос, только бы он жил!
Но Алэрин не разжал объятий.
— Поговори со мной, Трин. Пожалуйста.
Что? Глупец! От меня надо бежать. И от ножа, что в руке тоже.
Замахиваюсь для удара, и Рэм оказывается рядом, не сводя с меня взгляда. Но ничего не предпринимает. Странно? Еще как!
