Беспрерывная болтовня сестры о лорде Тедди только усугубляла состояние Кловии. И пусть Азалии не нравился Фейрвеллер, но сердце ее сжималось, когда по ночам она слышала рыдания Кловии. Аппетит у Кловии тоже пропал — нехотя ковыряя вилкой в тарелке, она почти все отдавала Айви. Азалия не на шутку беспокоилась.
— Честное слово, Кловия, я никак не пойму, чем он вообще тебе нравится, — сказала Дельфиния в один из последних дней января. Они уже переехали во дворец, в котором стояли новые окна, и радовались возвращению в свою обыденную обесчаренную спальню. И пока девочки одевались, повсюду играли золотые лучи яркого солнца.
Кловия сидела на краю кровати, укутавшись в шаль, и молчала.
— Давай посмотрим фактам в лицо, — предложила Брэмбл, завязывая на воротнике зеленую ленту. — Мы с Рождества о нем ничего не слышали. А это было целую вечность назад! Он о тебе забыл.
Кловия покрепче закуталась в шаль.
— Ой, стойте, — пискнула Айви, которая смотрела на главный двор через западное окно. — А вот и не забыл… Фейрвеллер здесь!
Кловия бросилась к окну. Остальные толпились рядом. Внизу по гравийной дороге прогуливались джентльмены, а ЛедиФейр стояла привязанная к балюстраде.
— И дворецкий его здесь.
— Ой, смотрите, Король вышел поздороваться.
— Ага, с оружием.
Сестры подались вперед.
— Пистолеты! — воскликнула Кловия и выбежала из комнаты.
— Кловия… дуэли не… постой, — позвала Брэмбл. — Она точно сейчас что-нибудь учудит. Хм, по крайней мере, отсюда мы все увидим.
Через две секунды Кловия мчалась вниз по мраморной лестнице главного входа, за ее спиной развивались юбки. Джентльмены только приступили к выяснению отношений, как рыдающая Кловия с разбега кинулась Королю на шею.
Через окно голоса доносились приглушенные. Девочки приникли еще ближе к стеклу.
Кловия упала на колени и поцеловала полу плаща Короля.
— Ох, ну не надо перегибать палку, — пробормотала Брэмбл.
Фейрвеллер снял свой плащ и накинул на плечи Кловии; Король скинул плащ Фейрвеллера и укрыл дочь своим плащом. После чего жестом показал Фейрвеллеру следовать за ним.
Девочки расхаживали перед библиотекой, ожидая, когда Фейрвеллер, Кловия и Король закончат переговоры. Иногда из-за двери доносился голос Короля — преимущественно разгневанный. Долетал и сладкий голосочек Кловии — уверенный и без заикания. Однако, сестры не разобрали ни единого слова.
Еще через какое-то время дверь открылась, и показался Фейрвеллер с таким выражением, будто его только что спас ангельсий хор. Оцепеневший, с растрепанными волосами, он озирался по сторонам невидящим взором. Кловия сияла от счастья.
— И ни днем раньше… — прорычал Король.
— Конечно, разумеется, — ответил Фейрвеллер. — Как скажете, Ваша светлость.
— И ты уедешь…
— Да… прямо сейчас. Как скажете.
Он низко поклонился Королю. И к глубочайшему удивлению Азалии, он поклонился ей и другим девочкам. Затем он нежно заключил руки Кловии в свои ладони и коснулся их губами. Уходил он, не чуя под собой ног от радости.
— Ах, Папочка! — Кловия обняла Короля, едва закрылась входная дверь. — Спасибо тебе!
— Не… не… не надо! Я очень сержусь на вас, молодая леди! Азалия!
Когда Кловия разжала обьятия и принялась танцевать и кружить младшеньких, Король склонился к Азалии.
— Ты будешь представлять Кловию джентльменам на балах и суаре, да и вообще везде, — тихо сказал он. — И так, пока ей не стукнет семнадцать. Ты должна ее познакомить с другими джентльменами. Предпочтительно с теми, кого сама одобряешь.
— Хорошо. — Азалия посмотрела на счастливых девочек рядом с Кловией. Через небольшое оконце над дверью проникал солнечный свет, озаряя золотыми бликами головку улыбающейся Кловии — такой красивой Азалия ее еще не видела. — Только… знаете. Он ведь и в самом деле ее любит.
— Предатель, — пробурчал Король.
— На что похож поцелуй? — спросила как-то Дельфиния ранним февральским днем. Король уехал по Д.К.В., и сестры завтракали в комнатке за кухней; от горячей кукурузной каши шел пар, но девочкам нужна была пища иного рода.
Последние дни Брэмбл и Кловия вели себя абсолютно несносно. Они писали длинные письма своим возлюбленным, Брэмбл разглагольствовала о том, какой потрясный лорд Тедди, а Кловия рассуждала о том, какой добрый и здравомыслящий Фейрвеллер. Здравомыслящий. Да, именно так она и говорила.
— Ммм… очень напоминает танцы. — Брэмбл подвинула свою тарелку к Айви и оскалилась. — Помнишь то состояние после вращения, когда вокруг тебя кружатся стены. Что скажешь, Кловия?
Кловия потрясля золотистой головкой.
— Думаю, скорее… это когда партнер ловит тебя, и от этого приятного чувства слегка немеют пальчики на ногах.
Брэмбл скорчила мину.
— Нет… не совсем так. А, ладно, вот если бы мы знали больше танцев…
— Афалия фнает много танфев! — заметила Айви с полным ртом каши.
— Да, точно! — Но тут Флора заметила выражение лица Азалии и осадила себя. — Хотя… нет, думаю, что нет.
Азалия так резко встала, что ее стул стукнулся об изгородь с розовыми кустами.
— Нет, однозначно нет! — Она швырнула помятую салфетку в Брэмбл, — которая из соображений порядочности приняла раскаивающийся вид, — и ушла.
Придя в свою комнату, она не заплакала. Она слишком злилась, чтобы плакать. Вместо этого она прибралась, разложила подушки, бросила несвежие платья в корзину для грязного белья и заштопала чулки. Невыносимо слушать Кловию и Брэмбл, ведь сама она не получила никаких новостей о мистере Брэдфорда. Она очень волновалась, и волнение отдавалось тянущей болью в животе, что он и правда ее любит, но не достаточно сильно.
Азалия только собралась распороть швы на чулках, чтобы потом заштопать их снова, как вошел Король.
— Девочки сказали, что ты здесь. — Стоя в дверном проеме, он наблюдал за ее шитьем.
— Азалия.
— Да, я здесь уже давно, — отозвалась Азалия нарочито веселым голосом. — А где еще мне быть? Надо столько всего сделать, а поскольку Кловии и Брэмбл не до этого, то кому как не мне штопать чулки? Ведь у меня полно свободного времени, да?
В глазах у нее защипало. Король барабанил пальцами по дверной коробке.
— Пойдем со мной. Я хочу дать тебе кое-что.
Король достал из кармана серебряный гарольд и подошел к камину.
— О, нет… нет, нет. — отпрянула Азалия. — Я не спущусь туда снова.
— Пойдем, взбодрись. — Взяв ее за руку, Король легонечко подтолкнул дочь к серебряной завесе и потом помог ей спуститься по заплесневелым деревянным ступенькам. Азалия осматривалась по сторонам, подавляя неприятные воспоминания.
