Что-то похожее на пронзительный свист слышу уже когда до стен Драконьего замка рукой подать. Там, дальше, со стороны пристани, что-то сверкает, слышатся отрывистые щелчки.
Быстрее. Вперед.
Мы проникаем в замок через небольшие хорошо укрепленные задние ворота, которые тут же с лязгом захлопываются за нашими спинами.
Нам бы еще хотя бы неделю тишины – и все могло быть иначе. Впрочем, сразу узнаю, где сейчас находится Анвиль, бегу туда.
Он на одной из башен.
Проклятые бесконечные ступени, их тут, наверное, миллион.
Когда, вконец запыхавшись, вываливаюсь на открытую площадку, едва могу дышать.
Он стоит спиной ко мне в окружении нескольких воинов.
Ого, да это же у них целая настоящая подзорная труба. Или даже телескоп?
— Ваше Величество… - выдавливаю из себя сквозь отчаянное дыхание и безумно бьющееся сердце.
Он резко оборачивается. И, кажется, это один из самых невероятных моментов, когда лица твоего мужчины, насупленного и сосредоточенного, будто касается луч солнца, из-за которого оно разглаживается и вновь наполняется теплотой.
— Би, - скорее понимаю, чем слышу единственное слово.
И он уже рядом, уже обхватывает меня обеими руками и прижимает к себе.
Я плакса. Я это знаю и уже давно даже не пытаюсь скрыть.
— Я немного задержалась, - говорю в его широкую грудь, в которой отчетливо слышу неспокойное биение сердца. – Но старалась, как могла. Честно-честно.
Собственный голос звучит очень глухо и вообще смешно. Да и не об этом сейчас надо говорить. Только остатки своего красноречия я, похоже, истратила в общении с ллисканцами. Совсем ничего не осталось для дома.
— Я скучал.
Скупое и мужское, но такое родное и желанное. Потому что я скучала и переживала так сильно, что сейчас, растворяясь в его объятиях, с ужасом понимаю, что если бы тогда, еще совершенно ничего не понимающая в происходящем, от безнадеги не предложила ему взять меня в жены, мы бы сейчас вот так не стояли вместе и не обнимались. Казалось бы, ерунда для сотен тысяч пар, которые видятся каждый день и даже не понимают, как это важно – просто иметь возможность обнять любимого человека и почувствовать, как он обнимает тебя в ответ.
— Как у вас дела? Как Амелия? – спрашиваю, когда он все же ослабляет объятия.
Кажется, на мгновение по его лицу пролегает тень озабоченности. И мое сердце пропускает один удар.
— У нас тут незваные гости, как видишь, - улыбается Анвиль. – Скоро пойдут на штурм. Пока прощупывали крепость замка магическими ударами. У нас крепкие стены. Амелия в замке, с ней все хорошо. Вела себя отлично, была послушной и вообще умницей.
Мне кажется, что где-то в чем-то он лукавит или недоговаривает. Но, возможно, это просто усталость с долгой дороги.
— У нас есть шансы? – спрашиваю напрямую.
— Мы почти наверняка устоим против обычного штурма. У нас достаточно людей и оружия, достаточно провизии. Но у нас нет магов. Это серьезная проблема.
— Возможно, у нас есть нечто вроде магии, но не сейчас, через несколько дней. – Смотрю ему прямо в глаза. – Нам надо продержаться несколько дней.
— Что с твоими снами? – вместо ответа спрашивает он. – Что с Пожирателем?
— Снов не было давно. Но у меня есть вопросы. И есть мысли. Нам есть, что обсудить.
Он притягивает меня к себе и легонько целует в губы. Этого очень мало. Этого катастрофически мало.
— Сейчас, Ваше Величество, отдохните с дороги, а потом обязательно поговорим и все обсудим. Еще немного времени у нас, полагаю, есть.
Как бы в отместку обнимаю его изо всех сил – из меня конечно так себе обниматель, но пусть хотя бы отдаленно почувствует, как мне его не хватало.
Анвиль притворно стонет, будто ему очень больно, а потом прощается со мной очень изысканным поклоном головы. В нем точно куда больше всего этого королевского этикета, чем во мне. Раз эдак в тысячу. Наверное, если на трон посадить простую служанку, она и то будет знать больше обо всех этих реверансах и экивоках. Хорошо, что я – королевишна, всегда можно какую-то слоноподобность обосновать эксцентричностью.
Когда ухожу, вдруг понимаю, что лицо Анвиля, когда я выпустила его из объятий, было молочно-белым. Один раз только видела его таким бледным – после той самой схватки, когда он один вышел против всего воинства лорда Фарвурда, когда истекал кровью и был едва живой. Но сейчас-то с ним все хорошо… или нет?
Оборачиваюсь, но Анвиль уже снова возле воинов. Те что-то говорят и показывают вдаль руками. Я бы точно вернулась, но, муж прав, если хотя бы немного не отдохну – просто перестану соображать. Да и снова отвлекать его от совещания – идея плохая. Хорошо, но я все это запомнила и не забуду.
Глава шестьдесят пятая: Изабелла
Глава шестьдесят пятая: Изабелла
Внизу на меня вихрем налетает Амелия. Подхватываю ее на руки и какое-то время просто кружусь с ней на месте.
— Я так соскучилась, - пыхтит она, стараясь выбраться из моих объятий. – Ну хватит, что ты со мной, как с маленькой?
— А что, обнимают и тискают только маленьких? – ставлю ее на землю.
— Ну. Еще взрослые тискаются, но это бееее, - дочка морщится и высовывает язык.
Делаю вид, что хочу ухватить ее за язык – и Амелия тут же поджимает губы.
— Мой маленький дракон еще немного подрос, - осматриваю ее с нарочито оценивающим видом. – А что это за царапины на носу? И на щеках?
Дочка как будто вздрагивает и тянет руки к лицу, но потом понимает, что я уже все равно все видела.
— Ничего. Просто поцарапалась. Я знала, что ты вернешься. Гонец из крепости все рассказал. И старый Влозо не ошибся. Сказал, что с тобой все хорошо и что скоро будешь дома. И вот – ты дома.
Пытаюсь вспомнить, что за Влозо за такой?
У меня немного болит голова с дороги, но с именами у меня вроде никогда особенных проблем не было.
— Влозо? Это кто-то из беженцев?
— Я не знаю, - непринужденно пожимает плечами Амелия. – Просто старый Влозо. Я иногда вижу его, когда гуляю. И мы разговариваем.
Наверное, я испорчена новостями о извращенцах собственного мира, потому на подобные моменты реагирую чрезвычайно остро. Надо будет узнать у Анвиля, он-то, наверное, в курсе дела.
Признаться, несмотря на физическую усталость и возбуждение от возвращения, спать я все же не хочу. По крайней мере, так думаю. Но стоит только вернуться в свою комнату и присесть на кровать, как… меня вырубает наглухо. Я даже не успеваю понять, как это случилось. Потому что когда вновь открываю глаза, то лежу на кровати, свесив с нее ноги и подсунув под голову подушку. Это вообще не удобно, потому что тело вывернуто винтом – и приходится буквально раскручивать себя обратно. Но зато в голове вполне себе проясняется.
Прислушиваюсь. Никаких особенных звуков вроде нет. Это же хороший признак?
Ладно, я и так слишком разоспалась, чтобы сидеть и прислушиваться. Кто бы раньше сказал, что совсем рядом будет стоять вражеское войско, готовое сжечь мой замок, а я буду сладко дрыхнуть, пуская в подушку слюни.
Надо бы, конечно, переодеться с дороги, но уж если не сделала этого сразу, сделаю вечером. В конце концов, не на бал собралась.
Первым делом почти бегом в кузницу. По сути, именно от кузнечных дел мастеров во многом зависит наше будущее. Когда уезжала, наказала им, что надо делать и что подготовить к моему возвращению.
И, кажется, пока все неплохо.
Понятное дело, выкованные ими заготовки далеки от совершенства. Некоторые так и вовсе никуда не годятся. Но нам есть, с чем работать и на что делать ставку.
И суть моей задумки в изготовлении так называемых кожаных пушек. Признаться, когда в свое время о них узнала, не поверила. Ну, мало ли в народе всякой ерунды ходит о том, как жили в прошлом, что делали и чем руководствовались. Заблуждений и слухов – целый огромный состав, даже не вагон.
Но не суть.
У кузнецов было задание изготовить по моим наброскам и пояснениям стволы для наших будущих пушек. Как не сложно догадаться, материалом для этих стволов стала бронза, для получения которой у нас есть и медь, и олово. Но ни один бронзовый ствол не выдержит ни единого выстрела. А потому далее нам надо будет эти самые стволы укрепить. И для этого уже все готово: у нас есть вощеные веревки, которые мы будем наматывать плотно и в несколько слоев; и у нас есть толстые плотные воловьи шкуры, которыми будем обматывать поверху веревок.
