кивнул Леру. А потом перевёл взгляд с Сюзи на меня – и на его лице заиграла совершенно мальчишечья улыбка.
Но в следующую секунду Сизмунд повернулся к матери, и с лица его слетело всякое выражение.
– Матушка, – произнёс он ровно. – Я рад, что вы одеты для дороги, потому что именно в дорогу вы сейчас и отправляетесь.
– Конечно, сын мой. – Её величество подобралась. – Мы возвращаемся в столицу, где соберём остальных королевских невест. Хватит с нас Йевера!
– Невесту я уже выбрал, – неумолимо возразил Сизмунд. – Но ваши решения в последнее время заставляют меня беспокоиться о вашем душевном здоровье, матушка.
Королева-мать поперхнулась.
– Благодарю за заботу, сын мой, – ядовито произнесла она, не отрывая взгляда от Сюзи, – но моё здоровье весьма крепко!
– Я думаю иначе, – холодно возразил Сизмунд. – Поэтому вы сейчас под охраной отправитесь на лечебные грязи, где поправлял своё здоровье мой брат. Совсем недавно, помните?
Мы с Лером переглянулись. Это короткое «под охраной» прозвучало не просто так. Это был беспощадный приговор. Королева-мать стала пленницей собственного сына.
– Поскольку душевные недуги, боюсь, куда сложнее телесных, вам придётся задержаться там на… – Сизмунд задумался, что-то подсчитывая. – Не менее двух месяцев, я полагаю. Тем временем, матушка, вам подготовят новую резиденцию, где вы будете жить после моей свадьбы. Вряд ли вам захочется жить в блестящей столице и соревноваться за власть с собственным сыном и новой королевой. – Сизмунд выразительно оглядел роскошное платье и драгоценности её величества. – Не так ли?
Её величество подобралась.
– Я рассчитываю обсудить это с вами наедине, сын мой.
– Обсудим, матушка. – Глаза Сизмунда сузились. – Но только тогда, когда я перестану гневаться, иначе я начну подписывать указы о казнях. – Его взгляд словно невзначай упал на Вилье. – Не хотелось бы… наломать дров.
Рыжие усы Вилье повисли мокрой тряпочкой. Королева-мать побледнела, с возмущённым видом открыла рот – и закрыла его. Похоже, она поняла, что её сын не блефовал.
– Вы делаете страшную ошибку, – бросила она напоследок. – Страшную!
– О нет, матушка. – Сизмунд повысил голос. – Это вы совершили ошибку, когда родился мой брат. Куда более страшную! – его голос поднялся до крика, до невыносимого крика. – Всё могло быть иначе! Всё – могло – быть – иначе! Разве вы не понимаете, что я мог бы полюбить своего брата?
– Именно поэтому… – начала королева-мать и осеклась. В глазах её сына стояли слёзы.
– Я… не соглашусь с вами, – почти шёпотом завершила она.
– Ваше мнение больше не имеет значения, матушка, – устало сказал Сизмунд. – Никакого. Но если вы поймёте, по-настоящему поймёте, что вы натворили… Я готов буду вас выслушать. Не скоро. А теперь уезжайте.
Королева-мать молча отступила под взглядом Сизмунда и полезла в карету. Ещё несколько мгновений – и та тронулась.
Сизмунд обернулся к своим людям, прямой и гордый. С совершенно сухими глазами.
– Собирайтесь, – холодно произнёс он. – И пригоните сюда экипаж для моих спутниц. Мы возвращаемся домой.
Он поманил к себе Лера.
– Но сначала, – тихо сказал он, – мы поговорим с глазу на глаз.
И Лер, против обыкновения не споря, молча последовал за братом.
Четверть часа спустя я усаживалась в экипаж напротив Сюзи, мысленно проклиная охранников Сизмунда и королевы-матери. Натоптали, наломали сучьев, чуть не устроили пожар… ещё немного, и я сама начала бы подписывать указы! Пусть платят штрафы и сажают деревья, в конце концов.
– Эсти, – позвала Сюзи тревожно. – Тебе нехорошо?
– Жалко лес, – помолчав, сказала я. – И избушку. Но это просто… стихийное бедствие. Гроза, ураган. В общем, могло быть и хуже.
– Эшафот точно хуже, – серьёзно согласилась Сюзи. – Знаешь, Сизмунд сказал, что этим могло кончиться, если бы он не вмешался.
– И я ему верю, – вздохнула я.
Экипаж тронулся. Сюзи наклонилась ко мне.
– Мы возвращаемся в Йевер, – заговорщицки произнесла она. – А потом в столицу. И там… там будет свадьба, Эсти! Я стану королевой! Принц Сизмунд в меня влюбился и хочет назвать меня своей женой, как я и предсказывала!
Я невольно улыбнулась. Да уж. Кто бы мог подумать?
– А ты? – На лбу Сюзи появилась тонкая морщинка. – Эсти, ты и Лер…
– Я не знаю, – коротко сказала я. – Мы это не обсуждали.
Когда Лер и Сизмунд вышли из тени деревьев, непривычно спокойные и ужасно похожие, мы с Лером не успели перекинуться даже словом. Я лишь услышала, что Лер с Альбером собрались ненадолго уехать, а потом эти двое сели на свежих коней – кстати, Леру подвели того самого скакуна, Астера, который вынёс его на себе в ночь нашей первой встречи, – и ускакали.
– Куда он мог уехать, как ты думаешь? – задумчиво спросила Сюзи.
Я откинулась на мягкую спинку сиденья и не ответила.
Я думала об одинокой светящейся бабочке в дворцовом саду, и о том, о чём я думала, глядя на ту бабочку. В те минуты я думала, что не брошу Лера, и, даже если любви не выйдет, я всё равно останусь с ним из жалости, потому что не хочу, чтобы он был один.
И Лер это запомнил. Такие мысли невозможно вычеркнуть из головы.
Давние слова Лера всплыли в памяти:
«Обычный человек едва заметил бы, но ты – не обычный человек. И когда ты ощущаешь совершенно отчётливое: «Зачем я только вышла за него замуж?» – оно вонзается тебе прямо в сердце. Это незаживающая рана, в которую бьют раз за разом, пока не начинаешь верить, что тебя уже не может полюбить никто».
Каково это – всю жизнь слышать каждую неудачную и ранящую мысль женщины, которую ты любишь? И останется ли после этого в твоём сердце любовь?
«Предположим, что я читаю все ваши мысли. Без исключения. Вы это выдержите?»
Но Лер забыл задать ещё один вопрос.
Выдержит ли он сам?
Когда я услышала взмахи вёсел и плеск воды под балконом, мне ужасно захотелось вскочить и подбежать к окну. Но вместо этого, сделав над собой усилие, я медленно встала и ровным шагом вышла на балкон. Неспешно, словно просто хотела подышать свежим воздухом.
– Можно подумать, у тебя в комнатах он
