- ответила инсину, а потом обратилась ко всем мужчинам: - Вы не могли бы оставить нас с девочками наедине?
То, о чем я собиралась говорить, очень личное. А для подобных бесед лишние свидетели не нужны.
- Агни? – эггер тут же оказался рядом. Мой командор… Он чувствовал мою неуверенность и даже страх, но отступать я не собиралась.
- По какому праву ты распоряжаешься здесь? – да, Оюн больше не плакала, скорее, злилась, но у меня были веские аргументы.
«Разве ты не хочешь, чтобы все были счастливы?» - глядя в сияющие глаза, подумала я.
«Все? Так не бывает!».
«Откуда тебе знать? Разве ты была когда-нибудь счастлива?».
«Я всегда выполняла долг!».
«Ты была когда-нибудь счастлива?».
«Всегда приходилось чем-то жертвовать!».
«Ты была когда-нибудь счастлива?».
«Не-е-е-ет!».
Так я и знала. Теперь она выслушает меня до конца или умрет от любопытства, потому что о таком не говорят и не думают. Это даже сформулировать сложно. Можно лишь верить и ощущать.
- Эли, пожалуйста, дай нам поговорить. Она мне ничего не сделает, - попросила я, а про себя добавила: - По крайней мере, пока.
- У тебя есть десять минут, Агни, - выдохнул мне в затылок командор. – И… Я тебя чувствую. Пожалуйста, не закрывайся от меня.
- Ни за что на свете! – шепотом пообещала я, закрываться я собиралась от другого существа, более древнего.
Эшуа не сводил глаз с Богини, и только когда та ему кивнула, пошел к выходу. За ним резиденцию покинули Эли и ректор. А я представила свою любовь к Амакиру в виде сияющего шара, ослепительного, яркого до боли. И моя задумка сработала!
- Странно, я почему-то не могу прочесть твои мысли, - произнесла Оюн.
- Знать чужие мысли не всегда хорошо. Люди так часто думают о плохом, что можно утратить веру в хорошее и доброе, - ответила ей я.
- Верно… - Богиня встала и медленно направилась ко мне. – Так о чем же ты хотела со мной поговорить, девушка с Земли? Только учти, Эшуа я не покину. Я слишком долго была одинока и заслужила хоть один век личного счастья! Я заслужила любовь!
- Что для тебя есть любовь, Оюн?
- Это…
О, я знала все, что она может мне сказать!
- Единение душ, не так ли? Только душа бессмертна, поэтому такая любовь вечна? – и я позволила себе улыбку.
- Ты права, - кивнула Богиня.
- Нет, это ты не права! И в этом твоя ошибка, понимаешь? – древний высший разум не понимал и не мог понять того, что никогда не испытывал до недавнего времени, до встречи с инсином, и только теперь понимание, словно крошечный росток, укоренялось в нем. Но мне несложно пояснить, ради Владки. – Единение душ – это очень мало для любви. Любовь, она в сердце, печени, легких, в каждой клетке тела, в каждом выдохе. Она окружает того, кто любит, она делает мир лучше и чище сейчас, пока мы живем. А как уж там будет после смерти, извини, никто не задумывается, потому что просчитать это так же невозможно, как быть счастливым, зная все мысли окружающих!
Богиня застыла, задумалась. Я даже старалась не дышать, чтобы не помешать ей.
- Ты права! – удивленно воскликнула Оюн. – Все именно так, как я чувствую!
- Это не ты чувствуешь, а Владка! Поняла? Это не тебя будет обнимать Эшуа, а ее! Это ей он будет шептать ласковые слова, а не тебе! Это с ее телом он будет сливаться, делясь своей любовью! – да, звучало безжалостно, но порой успешное лечение не бывает без боли.
- Верно… - задумчиво, немного растягивая слоги, произнесла она. – Мне это будет неприятно.
- Всем это будет неприятно! – подтвердила я.
- Ты предлагаешь убить твою подругу Власову Владиславу? – уточнила Оюн, а я… Я закашлялась.
Что-о-о-о?!
- Ничего подобного! Мне и в голову бы такое решение не пришло! Не смей, слышишь? – сердце билось тревожно и отчаянно. Это же надо такое придумать!
- Тогда… Я не понимаю, что от меня требуется… - Богиня подошла к сияющему резервуару. Фигура за стеклом сформировалась и очень напоминала женскую.
Я встала рядом с ней.
- А как ты вкладывала души в своих детей, Оюн?
- Души? – переспросила она.
- Да, ты показала нам, как создавала тела, но у человека должна быть и душа.
- Ах, да, - нежно, совсем по-матерински улыбнулась Богиня. – Примерно так же, как происходит всегда, когда зачатие новой жизни идет естественным путем. Частичка материнской души переплетается с частицей души отца, и получается новая ши.
- Но у твоих первых детей отца не было, - напомнила я.
- Но у них была я – их мать. Я делила свою душу на много частей, много раз.
Лично мне стало грустно. Я ошибалась, любовь в Богине была, потому что невозможно без нее с кем-то поделиться частицей своей души. Тогда, что получается? У нее не было понимания. Вернее, не было необходимости об этом задуматься. А сейчас Оюн впервые почувствовала себя женщиной. Нет, не создательницей, не матерью, не спасительницей, а просто женщиной, любимой и любящей.
Я снова посмотрела на фигуру за стеклом и едва не застонала, осознав всю свою глупость и недогадливость. Вот же решение! Вот она – доска перевернутая! Вот выход из патовой ситуации - за стеклом!
- А ты могла бы перенести всю душу в созданное тобой тело? – спросила я и открыла для Богини свои мысли.
- Ты хочешь сказать… - Оюн застыла, вглядываясь в мои глаза. Потом охнула и покачала головой.
Вот и все. Шахматы рассыпаны, но ситуацию это не исправило.
- Это значит нет? – голос почему-то осип, и мне пришлось спросить шепотом.
- Это значит да, - улыбнулась Богиня. – Странно, что мне никогда не приходило этого в голову. Если я перенесусь в новое тело, которое за стеклом, то твоей подруге вновь полностью будет принадлежать ее тело…
- А это значит, что
