– ни-ни, поняли меня? По разным комнатам вообще разойдетесь.
Всё еще сбитые с толку новобрачные заторможено кивнули, синхронно стукая браслетами о стол. Краска залила лицо служанки, до сих пор не осмеливающейся смотреть на своего друга дольше нескольких секунд. Нет, уже мужа.
Уф, сама поверить не могу.
– Если бы вы не успели вовремя, девочка унесла бы с собой в могилу и преступление де Крессов, и основную ветвь рода, – угрюмо проговорил Феликс, натирая столовые приборы. Мира упорхнула наверх, поэтому почетная обязанность легла на плечи дворецкого
– Даже если бы мы не появились, мразь все равно бы пользу получила. Это же надо так рехнуться от зависти к старшему брату, наследующему титул.
– Действительно, очень удобно. Поднять вопрос о родительской недееспособности племянника, подстроить пару катастроф остальной ветви и перехватить титул, как единственный прямой наследник, способный к деторождению. Думаю, он в какой-то момент даже огорчился, что всё пошло по плану и ты вмешалась.
– Как успехи? – выцепила я бегающего Ясеня, расставляющего тарелки и бокалы.
– Нормально. Как думаешь, ей понравится? Не слишком дешево?
– С каких пор ты гоняешься за дороговизной? – рассмеялась я. – Это же от души, а не от кошелька.
Юноша все-таки нарушил запрет графа и выскользнул за ворота по очень важному делу. Мы искренне за него переживали, но спустя час он явился обратно, сияя, как новенький фион. Признаю, причина была весома.
– Пойду-ка я помогу ей нарядиться. Ты тоже себя в порядок приведи, суженый-не-ряженый.
Дверь в комнату тихонько скрипнула и я застала служанку, прикладывающую к груди новое платье. То самое, которое я купила ей в столичном ателье.
– Моя леди, как вы думаете, это подходящий случай?
– Конечно, милая, – улыбнулась я, расплетая ее обычные косы. Серые волосы волной рассыпались по плечам, окутывая хрупкую фигурку.
– Сильно вчера испугалась?
– За себя не очень. Испугалась, что вы за меня вступитесь и всем скажете, что вы и есть графиня. А это опасно, вдруг ловушка. Хотя все равно была западня, – скуксилась она, поднимая на меня покрасневшие глаза.
– Ну-ну, не плачь, всё обошлось. Честно говоря, я тоже испугалась. И не только того, что тебе навредят, но и того, что ты меня проклянешь.
– Что вы такое говорите, госпожа, за что мне вас проклинать?
– За то, что выдала тебя замуж без твоего согласия.
– Бросьте, я же понимаю, что иначе нас бы там разорвали, – шмыгнула носом она. – Выхода другого не было.
– А ты не рада? – подняла я пальцами ее подбородок, заглядывая в глаза.
Девочка покраснела. Горячий румянец залил щёки, лоб, переполз на шею и обжег меня своим пылом и смущением.
– Ну и замечательно, – рассмеялась я. – Ты с ним построже, чтобы сильно не командовал.
– Ваша светлость, а он разве вам совсем не нравится? – спросила она и застеснялась своего вопроса.
– А должен?
– Ну… он умный. И красивый. А лет через пять совсем взрослым будет и наверняка придумает что-то такое, от чего все ахнут. А вы со мной его поженили. Он, конечно, не вашего уровня лорд, вернее, совсем не лорд, но и вы больше не помолвлены. Так почему?
– Милая, я не помню, говорила ли тебе, но на момент моей смерти мне было тридцать девять лет.
– Сколько? – ахнула она, прижав ладони к щёкам.
– Да, зрелая ягодка. Так что вы оба для меня дети. Оба умные, красивые, верные и чуть вредные дети, у которых должно быть что-то в жизни помимо вечного служения госпоже. И вы отлично подходите друг другу, даже если не можете и дня прожить без пикировок. И он сам выбрал на тебе жениться, я совершенно его не заставляла. Это был исключительно его выбор, который он сделал не только умом, но и сердцем. А теперь давай нарядим тебя, как полагается молодой жене.
Благородная зелень ткани обрисовала выпуклый животик и мягко обхватила остальную фигуру. Усадив служанку на стул и игнорируя ее протестующие возгласы, велела побыть в моей шкуре и не возмущаться. В конце концов пара заколок и немножко косметики никому не вредили.
– Вот видишь, пригодился, – улыбнулась я, крепя простенький ободок, который мы купили ей на ярмарке в честь королевских именин. – Выглядишь великолепно.
Мира походила на хрупкую принцессу. Распущенные волосы волнами спускались по спине, перехваченные шпильками у висков. Под ними мелькал бант-пояс, ныне украшающий шею служанки подобно фривольному шарфику, и крошечные блики стразов бросали солнечные зайчики на румяные скулы девушки. Немного блеска для губ и капелька моих духов завершили образ.
– Знаешь, тебе поразительно идут украшения. Так что теперь я наверняка знаю, что вам подарить на свадьбу.
– А разве разрешение на брак не было подарком?
– Нет. Мне бесконечно жаль, что тебе не довелось примерить белое платье, но я надеюсь, что мой основной дар придется по душе больше, чем кружево и фата.
Мы спускались по лестнице в зал и я слышала невидимые фанфары, играющие марш Мендельсона. Торжественный момент не портили ни факт уже свершившего венчания, ни его скоропалительно-необходимый характер. Столпившиеся внизу слуги замерли, со слезами на глазах оглядывая худенькую новобрачную, особенно красивую в свете магических светильников.
– Ты… ты прекрасна, – севшим голосом сказал Ясень, принимая у меня из рук ладонь супруги. Та только покраснела и закрылась волосами, как полагается всякой скромной девице принимать комплименты. Ну или робкой служанке, не привыкшей к такому вниманию.
Почетное право произнести первый тост дружно уступили мне, как первому официальному лицу среди прочих. Я подняла бокал, привлекая внимание рассевшихся за стол домочадцев.
– У меня нет власти объявить вас мужем и женой, как у священника. У меня нет власти наказать вам любить друг друга, как у бога. Но у меня есть иная власть, которой я впервые в жизни не слишком рада. Мира, Ясень. Моею волей вы вступили в союз, моя воля ослабила ваши клятвы абсолютной верности. И я бы хотела преподнести вам свадебный подарок. Когда вам обоим исполнится семнадцать лет и каждый из вас успешно встретит свое совершеннолетие, я освобожу вас от клятв рода полностью. Кроме того, по законам ваш ребенок должен родиться собственностью рода Амори́, но я снимаю это обязательство. И через три года все вы получите вольную, не лишившись, разумеется, защиты моего рода, если она будет необходима.
В зале
