— Спасибо тебе, — сказал он.
Навьючив на себя сумку и схватив чемодан за ручку, он побежал вниз. Заметив на себе недоуменные взгляды лорда Дитмара и Эгмемона, он задержался на секунду, чтобы объяснить:
— В сумку костюм не вошёл, пришлось надеть. Я еду с ними в больницу.
Эгмемон подскочил к нему:
— Давайте, я ваши вещи поднесу!
Он взял у него его сумку и чемодан, а Элихио порывисто обнял лорда Дитмара и поцеловал.
— Спасибо вам, милорд. Передайте мои извинения вашему спутнику за то, что я уехал, не простившись с ним.
И он бегом бросился к медицинскому флаеру, боясь, что он его не дождётся.
— Позвони нам! — воскликнул лорд Дитмар ему вслед.
Выскочив на крыльцо, Элихио облегчённо вздохнул: флаер «скорой помощи» ждал на взлётно-посадочной площадке. Резво сбежав по ступенькам, Элихио побежал по расчищенной им сегодня днём дорожке, а дворецкий, отдуваясь под тяжестью вещей, еле поспевал за ним. Возле флаера Элихио взял у Эгмемона свою сумку и чемодан и, чмокнув его в щёку, сказал:
— Спасибо, Эгмемон. Я буду скучать по тебе. Передай привет Эннкетину и Йорну; мне жаль, что я не успел с ними попрощаться.
— Приезжайте ещё, сударь, — растроганно сказал Эгмемон, смахивая перчаткой слезу.
Элихио вскочил во флаер, где лежал доктор Кройц, укутанный термоодеялом, а на сиденье рядом сидел Муирхаль. Только когда дверца захлопнулась, Элихио заметил, что опять потерял зажим, но искать его было слишком поздно: двигатели флаера заработали, и он уже оторвался от площадки. Откинув распустившиеся волосы за спину, Элихио сел на свободное сиденье, устроив сумку и чемодан у себя в ногах. Муирхаль улыбнулся, окинув его подвенечный костюм восхищённым взглядом.
— Я понимаю, сейчас я выгляжу нелепо во всём этом, — пробормотал Элихио. — Просто для этого костюма не нашлось достаточно места в сумках, а я не хотел бы его мять.
— Вы ослепительны, — сказал Муирхаль.
Они взлетели и помчались. Доктор Кройц, открыв глаза, посмотрел на Элихио и улыбнулся. Выпростав руку из-под края термоодеяла, он протянул её Элихио. Муирхаль уступил Элихио место рядом с ним. Пересев и взяв уже немного согревшуюся руку доктора Кройца, Элихио сказал:
— Я с вами. Всё будет хорошо.
— Какой ты красивый, — прошептал доктор Кройц, дотрагиваясь до его свободно свисающих волос.
Его взгляд туманился, веки опускались, но он из последних сил поднимал их, чтобы смотреть на Элихио. Из-под одеяла высунулись пальцы другой его руки, в которых была зажата прямоугольная фиолетовая карточка с золотой полоской — ключ от квартиры, а также красно-оранжевая пластиковая денежная карта.
— Возьми… Адрес помнишь? Королевский район, улица короля Одо, дом семьдесят два. Квартира сто двадцать шесть четырнадцать. На карточке денег немного, но тебе хватит. Код — три нуля, восемь, двадцать два, одиннадцать… Мне страшно жаль, что так вышло, сынок. Я даже хотел взять на работе отгул, чтобы побыть с тобой хотя бы пару дней, но, видно, не получится. Досадно… Извини, мой дорогой. В мои планы не входило свалиться на больничную койку.
Они летели сквозь пелену снежной метели, и в хаосе пляшущих снежинок снова проступал образ отца, преследовавший Элихио с постоянством одержимости и пронзавший его сердце насквозь тонкими ледяными кристаллами боли. Теперь Элихио боялся, чтобы к нему не присоединился другой образ — бледное лицо доктора Кройца с полуопущенными веками и угасшим взглядом. Его горло невыносимо сжалось, а из глаз потекла едко-солёная боль, и он не мог её удержать у себя внутри даже в присутствии Муирхаля: его горло просто разорвалось бы.
— Ну… Ну.
Пальцы доктора Кройца вытирали его мокрые щёки. Муирхаль включил связь и сказал:
— Диспетчер, говорит доктор Альхубадо. Готовьтесь принять больного с предынфарктным состоянием и опасностью геморрагического инсульта красного уровня. Давление нормализовано, но состояние нестабильное.
— Вас понял, — ответил голос сквозь треск помех. — Одну минуту… — Треск усилился, потом послышался неприятный щелчок, и голос сказал: — Вас ждут на двадцать седьмом терминале.
— Понял, конец связи, — ответил Муирхаль. И, дотронувшись до плеча Элихио, сказал мягко: — Всё будет хорошо.
Объятый метелью город-исполин встретил их холодным мерцанием миллионов огней. Длинная посадочная площадка Центральной больницы была ярко освещена синими огнями, большие цифры номеров терминалов светились оранжевым. Чёткий спокойный голос Муирхаля сказал:
— Двадцать седьмой, говорит доктор Альхубадо. Вы готовы нас принять?
— Готовность подтверждаю, — ответил сухой трескучий голос. — Приёмная капсула активирована.
Флаер плавно опустился на площадку перед двадцать седьмым терминалом. Люди в белых комбинезонах подкатили к дверце прозрачную, мягко светящуюся изнутри капсулу, четыре пары рук в белых перчатках приняли доктора Кройца и уложили в углубление, выстланное голубой пупырчатой подложкой, и крышка капсулы закрылась. Элихио видел сквозь неё лицо доктора Кройца, видел, как шевельнулись его губы, и по их движению угадал: «Всё будет хорошо». Он приложил пальцы к губам и послал вслед капсуле воздушный поцелуй. Налетевший ветер взметнул и спутал его волосы, пересыпав их мокрым снегом.
— Не забудьте взять ваши вещи из флаера, — послышался рядом голос Муирхаля.
Элихио вытащил сумку с чемоданом. Дверца флаера захлопнулась, и машина поднялась в воздух, ослепив Элихио красными огнями днища.
— Моя смена окончена, — сказал Муирхаль. — Если вы немного подождёте, я провожу вас домой. Пойдёмте.
Рядом с оранжевой цифрой терминала была дверь лифта. Муирхаль вызвал лифт, и из открывшейся двери хлынул холодный сиреневый свет. Они вошли в кабинку, и Элихио оказался с Муирхалем лицом к лицу, совсем близко — так близко, что мог сосчитать все его ресницы. Сантиметровый золотистый ёжик на его голове плавно сходил на нет на висках и сзади над шеей, и из-под волос виднелся бледно-коричневый узор татуировки, на подбородке была ямочка, а изящной, благородной формой своего носа он походил на аристократа. Элихио почему-то решил, что Муирхаль принадлежал к типу отъявленных ловеласов, и он старался не встречаться с тёплой, но опасной зеленью его глаз.
