причинить тебе боль, только бы спасти!
Сантар криво усмехнулся.
– Кажется пора признать, что мы слишком разные, – сказал он.
– Давно пора, – кивнула Сая, тщетно пытаясь сглотнуть ком в горле.
– Надеюсь, тебе все же не причинят боли, – пожелал Сантар и, развернувшись, широким шагом зашагал к поселку.
– Надеюсь, что ты все-таки спасешься, – прошептала ему в спину Сая и побежала назад к березовой роще.
Тонкий месяц печально перемигнулся со звездами; они не умели говорить и были только рады этому – ведь столько раз им доводилось наблюдать с небосвода, как глупые люди, наговорив друг другу лишнего, со слезами на глазах жалеют об этом!
***
Несмотря на поздний час, в Убежище было оживленно. Дозорные стояли на своих местах, но большая часть изгоев устроила шумную попойку перед Домом старейшин. Отсветы разожженного костра были озаряли темноту, а звуки северных волынок призывали не спать этой ночью. Изгои веселились, радуясь возвращению отряда; потерявшие близких рыдали, запивая горе горькой брагой. Попойка совпала с поминками, громкий хохот сливался с отчаянными рыданиями.
Сантар не любил пить. Лет с четырнадцати они с Лимом и другой ребятней из Убежища украдкой воровали у взрослых эль или что покрепче. Лиму нравилось; он всегда быстро хмелел и веселился еще больше, чем обычно. Некоторые вроде Эрла от алкоголя становились злее и лезли в драку. Сантару же от выпивки просто хотелось спать, поэтому он не видел в не смысла. Ну не может же в самом деле кому-то нравится прогорклый вкус мерзкой браги?.. Отец тоже никогда не пил, даже за компанию с Ягваном, который за это здорово на него обижался. Только лишь когда мать умерла, в первые пару месяцев Сантар ощущал порой от отца слабый спиртовой запашок. Ясно было, что так он пытался заглушить боль – но вот помогает ли этот способ, испытать на собственной шкуре Сантару как-то не довелось.
Но этой ночью он понял отца. Добредя до огромного костра, вокруг которого под звуки волынки кружили пошатывающиеся изгои, Сантар присел на скамейку, облокотившись о стену ближайшего дома. В его руке, казалось, сама собой появилась кружка; запах от нее шел крепкий, кисловатый. Сантар осушил полную кружку залпом. Прежде мерзкая, в этот раз брага показалась ему удивительно вкусной. Странно, как же он не замечал раньше?.. Сантар махнул стоявшему поблизости мужчине, и ему налили еще. На этот раз он пил медленно, мелкими глотками; ему казалось, что горькая жидкость не только дерет горло как огонь, но заодно и выжигает боль из его сердца.
– Грустишь? – раздалось у него над ухом.
Рядом с ним на скамейку опустилась Райхана; в руке у нее был большой деревянный кубок.
– Рано тебе, – поморщился Сантар и, отставив свою кружку, потянул у нее из рук кубок, пустой наполовину.
– Катись к лиху, – попробовала отмахнуться Райхана; язык у нее заплетался.
Не обращая внимания на протесты, Сантар выкрутил кубок из ее цепких пальцев, осушил залпом и отбросил в сторону. Райхана смерила его недобрым взглядом.
– Что, вспомнил наконец обо мне? – спросила она с издевкой.
– Я и не забывал, – пожал плечами Сантар.
Райхана откинулась на стену, запрокинув голову вверх. Только сейчас Сантар заметил, что ее шуба распахнута, а глубокий вырез на платье оголяет куда больше, чем следовало. Зачем она так вырядилась, когда на улице холодно да к тому же полно пьяных мужчин?
– Ты все забыл Сантар, – сказала Райхана, равнодушно глядя в звездное небо. – Как обещал не бросать меня… Легко же ты отказался от своих слов!
– Рай, ты не в себе, – вяло сказал Сантар.
Девушка повернулась к нему; в отблесках пламени ее глаза сияли, как драгоценные камни.
– Давно ты меня так не называл, – сказала она с улыбкой.
Улыбались не только ее губы, но и глаза, и каждая морщинка на лице – даже брови казалось, расплылись в улыбке; что и говорить, Райхана, озаренная теплым светом костра, была удивительно хороша.
– Сантар, – прошептала она низким грудным голосом, опуская голову ему на плечо. – Ты ведь все помнишь, правда? Я тоже ничего не забыла…
Ее губы вдруг оказались совсем рядом; Райхана томно прикрыла глаза, навалившись на него всем телом. На миг Сантар оцепенел, но тут же опомнился и схватил ее за плечи.
– Ты что творишь? – прикрикнул он, отстраняясь.
– Забираю то, что принадлежит мне! – ответила Райхана.
Она попыталась обнять его за шею, но Сантар перехватил ее руки, больно сжимая запястья; Райхана охнула, и он ослабил хватку. Та сразу же попыталась вырваться, но Сантар, зажав обе ее ладони в одной руке, плотно запахнул ее шубу.
– Приди в себя! – велел он строго. – Вставай, я отведу тебя домой.
Райхана оскалилась в злобной усмешке.
– Да что такого ты в ней нашел? – прошипела она.
Она рванулась еще раз, и Сантар не стал ее сдерживать. Сверкнув напоследок глазищами, Райхана убежала в темноту. Сантар проводил ее взглядом и, взяв свою кружку с остатками браги, сделал глоток. Странно, но прежде вкусный напиток показался ему на удивление отвратительным. Отставив мерзкое пойло, Сантар поднялся и понял, что пара кружек браги сделали свое дело: ноги заплетались, в голове шумело. Сантар споткнулся на ровном месте и был подхвачен чьей-то сильной рукой. Оглянувшись, он увидел Клима Фартая; тот глядел на него с пониманием.
– Иди-ка ты домой, парень, – сказал тот. – Сам дойдешь-то?
Сантар вяло кивнул и, пошатываясь, побрел в сторону от костра. Куда идти? Чен-Ку у знахарок, туда ему нельзя. К Райзабу теперь тоже нельзя, оказывается… Ответ пришел сам собой. Попетляв по улицам, Сантар нашел-таки нужный дом и, взойдя на крылечко, принялся стучать в дверь. Интересно, он вообще дома?..
Дверь открылась; на порог вышел старейшина Ристар. Сантар этого как-то не заметил и продолжил колошматить кулаком по дверному косяку. Вздохнув, Ристар перехватил его руку: костяшки были сбиты в кровь, но Сантар, кажется, совсем не чувствовал боли.
– Брага – лучшее обезболивающее, – философски сказал ванд, принюхиваюсь к внезапному гостю.
– Старейшина! – заметив наконец Ристара, обрадовался Сантар. – Мне некуда идти… Можно, я заночую у вас?
– Не выгонять же тебя в ночь, – вздохнул ванд, пропуская Сантара в дом.
Тот вошел, сшибая по пути какую-то мебель, и, не утруждаясь приличиями, улегся прямо на полу в прихожей.
– Я могу уступить тебе кровать, – заметил Ристар.
– Мне не удобно на кровати, – пробормотал Сантар. – Все-таки я не кмех… Я – назар, лихо раздери! К тому же потомок… А у вас какие предки, старейшина?
Ристар набрал воды и, опустившись на пол рядом с Сантаром, протянул ему кружку.
– Попей, станет немного легче…
