На общественных турнирах, разумеется, пользование этой функцией было строго запрещено.
Я особо и не вспоминала об этом щекотливом моменте шахматной виртуалки, зато теперь была полна воодушевления. Ну чем не способ мотивировать рабов — причем не только моих коварных асоциалов, — на великие свершения? Хочешь еженедельно получать доступ к виртуальному тельцу «королевы» с фигурой и личиком мечты, на которые у тебя встаёт особенно бодро? Веди себя хорошо, работай усердно — и пользуйся целый час, поправляя сексуальное здоровье вволю. В каких угодно позах и способах сношения.
Нужно было видеть круглые глаза управляющего, когда я рассказала об этой побочной особенности шахматной виртуалки и попросила донести воодушевляющую информацию до исстрадавшихся по какой-никакой классической разрядке рабов. Устали уже, наверное, с рукой своей правой «дружить» или к задникам на поклон бегать.
Поскольку в доме не было специальных шахматных столиков для удобного взаимодействия с проекциями, я настроила игровой вирт-проектор так, чтобы шахматы отображались прямо на матовом черном паркете. А затем возле каждой проекции разложила мягкие пуфы и диванные подушки, чтобы игроки сами решили вопрос с удобным положением при такой нестандартно низкой позиции шахмат.
Пока я возилась с программой, настраивая проекции фигур на одном из последних шахматных полей, ко мне одновременно с разных сторон подошли и Тэймин, и Грай. Последний уже успел сбегать в барак и переодеться в запасной комплект одежды, только волосы всё ещё были влажными. Оба сверлили друг друга напряжёнными взглядами исподлобья, словно молодые бычки, оценивающие перспективы на «конкретно пободаться».
Я и раньше в общих чертах осознавала, что оба в разной степени по-мужски неравнодушны ко мне. Но теперь ощутила себя основательным таким девяностоградусным углом равнобедренного любовного треугольника, острые углы которого только что приступили к активным действиям, намереваясь побороться со сложившейся геометрией. И, несмотря на заведомо негативную подоплеку таких отношений, чувствовать себя предметом соперничества таких интересных мужчин было чертовски приятно.
Возбуждающе приятно.
— Ну как вам? — спросила я, указывая на проекцию и прерывая поединок взглядов над моей головой.
Грай откашлялся и спросил с жадно-насущным любопытством:
— Это правда насчёт того, что всем рассказывает управляющий? Эту мелкую игрушку можно пользовать для секса, как раньше пользовали Муирне?
— Правда. Ее можно увеличить до любых размеров… ну, почти любых, — поправилась я. — Если королеву сделать больше этой комнаты, то виртуальная проекция потеряет свою материальную функциональность, и ты ее не сможешь почувствовать.
— Отличная новость..! — горячо кивнул Грай и в ответ на мой смешок поспешно добавил: — … в смысле, для наших мужиков отличная новость, да.
Тэймин с глубокой задумчивостью разглядывал его. С того момента, как ему пришлось оставить меня с Граем наедине, зрачки диниту так и продолжали светиться. И, насколько я понимала, это означало активный процесс чтения мыслей. Интересно, что такого интересного он высмотрел в чужом разуме, что никак его в покое не оставит?
Бедняга Грай. Придется и мне бессовестно залезть к нему в голову при первом же удобном случае сегодня, потому что просто так намеки на грозящую опасность и замалчивание важной информации я оставить не могла. До моральной ли тут этики, когда речь идёт о безжалостных космозонках…
— Госпожа Гайя, — вдруг вкрадчиво произнес Тэймин, — а вы можете продемонстрировать, как выстраивается виртуальная фигура в полный рост?
— Конечно, — пожав плечами, я изменила настройки программы и заставила безликую королеву подрасти.
— А как ее индивидуализировать?
— Вот, — я помахала кибер-шлемом, радуясь интересу обычно равнодушного к окружающей обстановке Тэймина. — Тут установлены отличные нейрографические датчики. Надеваешь шлем и представляешь, кого хочешь.
Он водрузил предложенный шлем себе на голову и какое-то время стоял с прикрытыми глазами. Грай впился ожидающим взглядом в безжизненный овал лица королевы, а я восхищённо следила за программными показателями нейрографики на экране.
Они были потрясающе высокими!
Лицо на экране менялось со скоростью, недоступной ни одному из пользователей-землян. Стремительно выросли волосы, сами собой заплетаясь в длинную косу, из фигуры исчезла программная угловатость, сменившись женственностью. Щеки красиво округлились, нос приобрел человечески несовершенные, но в то же время эстетически гармоничные черты, губы изогнулись в приятной нежной улыбке, а в глазах поселилось отражение души…
Грай громко сглотнул, не сводя глаз с груди королевы, обтянутой неестественно тонким виртуальным комбинезоном. Не вполне понимая, зачем Тэймин выбрал такую провокационную одежду, я уставилась на просвечивающие через одежду соски. Они стояли торчком, будто королева сгорала от страсти и невербально прямо-таки умоляла ее поиметь.
Что-то смущало меня в этом образе. Я сделала шаг назад, пригляделась… и шокированно ахнула.
Перед нами, соблазнительно улыбаясь, стояла я сама!
Реакция мужчин на эту королеву-Гайю разительно отличалась друг от друга. Если Грай чуть ли не слюнями исходил, с приоткрытым ртом взирая на мою копию и не видя ничего вокруг, то Тэймин остался к результату своего творчества безразличен. Взглянул всего разок, чтобы убедиться в завершенности задуманного, после чего целиком сосредоточился на моей реакции.
— Зачем ты показал меня такой, Тэймин? — с тихим недовольством спросила я.
— Когда мужчина видит искусственный образ женщины в таком виде, то в первое же мгновение наружу выплывает вся истинная суть его отношения к оригиналу, — спокойно объяснил он. — Я хотел, чтобы ты увидела это сама.
— Увидела сама — что?
— Что Грай переполнен похотью к тебе, — бросил он и, таки не сдержавшись от ревнивого выпада, презрительно скривил губы: — Жалкое зрелище. Он не смотрит на тебя саму, на твои чувства. Да его даже лицо этой куклы не интересует! Только на тело и таращится.
При его последних словах Грай вышел из своего визуального транса и злобно процедил, побагровев от ярости:
— А сам ты далеко ли от меня укатился, чистоплюй?.. Думаешь, я не вижу, как ты глазами ее жрёшь, когда воображаешь, что никто этого не замечает? Как мечтаешь ее завалить и…
— Грай! — повысила я голос.
Повисло молчание. Тэймин сжимал кулаки и тяжело дышал, с ненавистью глядя на Грая, который отвечал ему тем же.
Мы были так сильно заняты перепалкой, что лишь теперь я с опозданием заметила новые лица, прибывающие в красную гостиную и со всеядным интересом изучающие всё вокруг. А в особенности — откровенно эротическую версию меня самой.
Мысленно выругавшись, я мгновенно отменила в программе последнюю индивидуализацию и уменьшила королеву до прежних размеров, а затем подошла к замершему Тэймину вплотную и прошипела на ухо:
— Больше так не делай! И кстати, если не хочешь, чтобы я случайно влезла к тебе в голову, рекомендую покинуть комнату.
Бросила на виновника своего конфуза сердитый взгляд и отошла, чтобы начать распределение игроков.
Вместе с манипуляторами, худо-бедно вписавшимися в группу, всего в гостиной насчитывалось девятнадцать рабов, непарное число. И сразу внимание привлекала неуловимо изменившаяся картина взаимодействия внутри группы: худощавый юноша с лицом всепонимающего философа и умными холодными глазами, к которому я питала некоторую симпатию, стоял перед первой шахматной проекцией. Неподалеку переминалось ещё тринадцать рабов. Причем среди них оказались все пятеро манипуляторов, которым были не чужды нормальные человеческие эмоции и совесть. На первый взгляд казалось, будто каждый вроде бы стоит сам по себе, но без пси-ограничителя я увидела еле заметные щупальца связей, которые тянулись от их аур к юноше и замыкались на нем. Он стал негласным лидером группы.
Среди оставшихся пятерых социопатов таких явных связей-щупалец не наблюдалось, но, тем не менее, высокий раб с развитым торсом пловца заметно выделялся среди них энергетически-властным оранжевым флером вокруг головы. Цвет был таким интенсивным, что темные волосы космозонга казались крашено-рыжими.
