С ним, на удивление, помимо Марион, приехала юная Кассандра. Принцесса обратила лишь должное внимание на покойного, но взгляд её то и дело цеплялся за безжизненного, белого, как смерть, Велегора.
Прощания с усопшим всех присутствующих закончились быстро: помимо короля с королевой, принцессы Кассандры и сэра Эйра, Велизара и прислуги особняка, прибыли ещё всего три человека. Орест и Флорика держались поодаль от процессии – экс-король не желал, чтобы его кто-то узнал из королевской охраны, а супруга чувствовала себя неловко в присутствии августейших особ – зато их спутник, хотя и прятался под низким капюшоном да обмотал нижнюю часть лица платком, а попрощаться с Янушем подошёл в числе первых. У гроба, однако, тряпицу сдёрнул, являя миру смуглое лицо, и больше свою личину не скрывал. Королевская охрана деликатно не замечала непотребного человека на похоронах; никому другому и вовсе до Большого Питона дела не было.
После того, как гробовщики закидали могилу землёй, юного баронета оставили ненадолго одного. Велизар отошёл недалеко, а потому и стал свидетелем короткой сцены.
Принцесса Кассандра, поначалу ожидавшая вместе с родителями у кареты, добилась от них разрешения вернуться к баронету; последний не осознавал её приближения, сидя на скамейке спиной к тропе. Велизар услышал, как юный маг вдруг выкрикнул нечто невнятное – и сорвал с себя символ Единого, отбрасывая его от себя вместе с порванной бечёвкой.
Всё это упало к ногам приблизившейся Кассандры, и лишь теперь Велегор осознал, что не один у могилы отца. Девочка подняла бечёвку, протёрла пальцами символ, очищая его от земли, и молча подошла к баронету. Велизар видел, какими огромными, невозможными глазами смотрел на неё юный маг; как подобрался, сжимая кулаки, при её приближении; и как стиснул зубы, готовый к обороне. Борьба с собой продолжалась недолго: ровно до того момента, как Кассандра протянула руки, завязывая порванную бечёвку на его шее, и оба замерли, глядя друг другу в глаза.
Велегор сдался первым – слишком долго держал себя в руках – коротко выдохнул, и рывком притянул принцессу к себе, прижавшись щекой к её животу. Бывший охотник на нечисть только порадовался, что никто из августейших подобного акта близости не узрел – едва ли его величество оценил бы подобные жесты.
Кассандра отстранилась, только когда королева Марион негромко окликнула дочь, но не убежала сама, а потянула Велегора за собой – за что Велизар был ей очень благодарен. С того самого дня оборотень не раз удивлялся, как быстро дети находят общий язык друг с другом, и как, увы, медленно продвигается тот же процесс у него с Велегором.
После возвращения из дворца мальчишка взял себе в голову посещать кладбище едва ли не каждый день. Оборотень, конечно же, сопровождал, но всё чаще околачивался рядом с лошадьми, не решаясь нарушить уединения юного баронета. Зима уже постепенно входила в силу, несмотря на непривычно мягкую и тёплую осень – по утрам на тропинках появлялся иней, опадавшие листья тотчас покрывал мелкий снег, таявший обыкновенно на следующий же день.
Однако Велизар считал длительные прогулки в такую погоду крайне неблагоприятными для здоровья ещё неокрепшего после перенесённого горя мальчишки, и с куда большим спокойствием оставался бы с ним дома.
Велегор его по-прежнему не слушал.
Охотник с отчаянием глянул в сторону юного колдуна. Господин Януш, должно быть, перед смертью тронулся умом, поручив ему заботу о парнишке! Тот сидел, прислонившись спиной к королевскому склепу, устремив отсутствующий взгляд невидящих глаз на могилу отца, и молчал. Оборотень уже настолько не выносил этого молчания, что сегодня наконец не выдержал, сорвался – выпил залпом стакан вина перед поездкой, добавил огня своей больной крови, разогнал её по бурлящим венам. Набрался смелости перед нелёгким разговором.
Велегор его компании был не рад. Оборотень подошёл ещё ближе, неловко опустился на ступеньки у склепа – вроде рядом, но как будто на другом конце света.
- Велегор, - позвал охотник. – Я… поговорить с тобой хочу.
Ответа не последовало, и Велизар продолжал:
- Господин Януш перед смертью просил меня остаться с тобой. Чтобы, значит… как это… присматривать. Помогать. Рядом быть, в общем. Я вот и… остался.
- Можешь идти, никто не держит, - неожиданно неприязненно отозвался мальчишка. – Тоже мне, дело чести! Папа умер, можешь забыть про обещания.
- Ты… про свои… забыл? – мучительно подобрал слова Велизар.
Юный колдун закусил губу, промолчал.
- В общем, я остаюсь, - уже решительнее заявил оборотень. – Ты прости, парень, я красиво говорить не умею… И я, конечно, не твой отец… Но я очень постараюсь сделать так, чтобы тебе его… не так сильно не хватало.
Велегор при этих словах неуютно заёрзал, нахохлился ещё больше, пряча странно кривившееся лицо. Отчаянно пытаясь зацепиться хоть за что-то, чтобы сдержаться и не расплакаться, мальчик повёл носом, мгновенно унюхав исходившие от Велизара винные пары.
- А папа только по большим праздникам, - сморщившись, сипло выговорил юный маг, - один бокал выпивал.
У охотника у самого вдруг защипало в носу. Он быстро протёр покрасневшие глаза рукавом, выговорил хрипло:
- Я, конечно, не он… Но ради тебя – попробую.
Велегор недоверчиво и уничижительно фыркнул, скрывая собственные влажные глаза, но охотник был рад и такой реакции. Заговорил увереннее:
- Я, это… переговорил тут с соседями нашими. Ты знаешь, как бишь их… у них ещё близнецы, двое…
- Рамон и Равен, - буркнул мальчишка.
- Точно! Так вот, женщина эта…
- Флорика, - ворчливо уточнил Велегор, постепенно обретая контроль над подлыми слезами. – А мужа её Орестом зовут.
- Да неважно! Дай договорить, - взмолился оборотень: разговор давался по-прежнему нелегко. – Она сказала, что лишь чудо спасло их в ночь бойни: твари вломились в комнату, в которую они забились всей семьёй, но не успели даже броситься к ним. Их спалило чёрное пламя, в мгновение ока, у них на глазах. Я тут про тебя вспомнил, но ей не сказал…
- И правильно сделал, - хмуро согласился Велегор.
- И ещё она призналась, что в тот миг многое для себя решила. И что если она или её муж могут чем-то помочь…
- Ничего мне не нужно, - буркнул мальчишка.
- Не скажи, - возразил Велизар. – Ты теперь – барон! Ты… учиться должен. И я договорился, чтобы ты несколько раз в неделю ездил к нашим соседям в особняк, и занимался вместе с близнецами. Они ведь твоего возраста, так? Значит, скучать вместе не придётся! А учителю-то ихнему какая разница – где два, там и три, верно?! Тем более что и родители только рады пополнению. Твоя принцесса-то образованием не обделена, а ты чем хуже? – ввернул последний аргумент Велизар.
- Она не моя, - вдруг поник Велегор. – И вряд ли ею будет.
- Не трусь! – припечатал его охотник. – Прорвёмся! Ты ей нравишься, я сразу заметил. Вот подрастёшь ещё маленько…
- Уговор у нас с ней, - вздохнул Велегор. – Не будет она со мной дружить, пока вот этот флагшток не зацветёт, - мальчишка полез за пазуху, достал деревянную палочку.
- Чего?! – поразился оборотень.
- А, долгая история, - совсем по-взрослому отмахнулся Велегор. – Вот только папа умер, а я так и не узнал у него, как это можно сделать. Ну, чтобы мёртвое дерево расцвело. Всё как-то не до того было. А сам я никак не догадаюсь…
- Ну вы, дети, даёте, - покачал головой Велизар. Забрал палочку у Велегора, покрутил в руках. – Так вроде её высочество уже и не против, чтобы вы дружили? И без всяких зацветших флагштоков…
- Она, может, и не против, - гордо выпрямился юный барон, - но я должен выполнить уговор! Вот только как это сделать? Мне нужно, чтобы он зацвёл, понимаешь, Велизар? Нужно! Я хочу, чтобы это случилось!
Оборотень покрутил флагшток в руках, поднёс ближе к глазам, рассматривая крепкое, толстое дерево. Хмыкнул.
- Тьфу, и всего-то? – лукаво улыбнулся Велизар. – Я, конечно, не такой умный, как господин Януш, но деревянного коня – помнишь свой подарок с Островов? – сделал всё-таки я. И, пожалуй, сделаю кое-что ещё, что не сумел сделать твой отец! А теперь пойдём, - кивнул охотник, поднимаясь на ноги. – Холодно, мне тебя ещё застудить не хватало. Дома уже наверняка заждались. Обед стынет!
