на то, что ему нравится всадник, что он думает, будто у него с ним особая связь, и он думает, что может контролировать его. Я не подозревал, что он окажется настолько привязан к нему, что вообще не захочет его изгонять, точно зная, что поставлено на карту.
Его собственная жизнь и жизнь Кэт.
— Он играет с огнем, — бормочу я, открывая дверь в свою комнату и впуская Кэт внутрь. — Он не ведает, что творит.
— Он одумается, — говорит Кэт, и этого достаточно, чтобы заставить меня хлопнуть дверью с такой силой, что та чуть не слетает с петель.
— Одумается! — кричу я ей, не в силах сдержаться. — Нет времени, Кэт! Ковен собирается накачать тебя наркотиками, захватить власть над Бромом с помощью всадника, и все. У Брома нет времени разбираться с этим самостоятельно.
— Я знаю! — кричит она в ответ, ее глаза сверкают, мокрые волосы рассыпаются по плечам. — Я знаю, что у нас нет времени, но что мне сделать? Что мне сказать?
Я качаю головой, чувствуя, как в груди что-то сжимается.
— Мы потеряем его, сладкая ведьмочка, — шепчу я, и это осознание съедает меня заживо. — Мы потеряем его.
Ее челюсть сжимается, а глаза расширяются.
— Нет. Не потеряем. Я не перестану верить в него, даже если ты перестанешь.
Мгновение я смотрю на нее, поражаясь тому, как сильно она изменилась за такое короткое время. Хотя ее лицо по-прежнему круглое, милое и ангельское, она больше не такая. В ее голубых глазах есть твердость, в том, как она сжимает губы, есть решимость. Она больше не просто моя ученица, она равная мне и даже больше. Она может научить меня. Раньше я знал, что она могущественная, но начинаю подозревать, что она наконец-то сама осознала это.
— Я не перестану верить в него, — говорю я, подходя к ней и беря в ладони ее прекрасное лицо. — Потому что ты не перестанешь. Но пока он не придет в себя, я не могу рисковать. Я сделаю все, что в моих силах, лишь бы защитить тебя. Все.
При этих словах она замолкает, хмурясь, как будто что-то вспоминает.
— Бром тоже сказал мне нечто подобное, — говорит она.
Я игнорирую вспышку раздражения в себе.
— Еще бы, но сейчас я говорю, — я целую ее крепко и быстро, от чего у нее перехватывает дыхание. — Я не позволю им совершить то, что они задумали, — шепчу я ей, прижимаясь лбом к ее лбу. — Я буду защищать тебя до конца.
— Что ты будешь делать? — спрашивает она, тяжело дыша.
Я провожу рукой по ее лицу, большим пальцем по губам, и столько эмоций борются во мне за господство, что я не знаю, какую из них выплеснуть наружу.
— Хочу ребенка, — шепчу я ей в упор, пристально глядя в ее глаза.
Они расширяются от шока.
— Что?
Я наклоняюсь и целую ее в приоткрытый рот, притягивая ее губы к своим, затем отстраняюсь и убираю мокрые волосы с ее лица. Мой член уже тверд. Я всегда ее хочу.
— Я хочу стать отцом твоих детей, — говорю ей. — Хочу потомство от тебя.
Она широко моргает, и я не могу не улыбнуться тому, какой невинной она выглядит.
— Крейн, — шепчет она, кладя руки мне на грудь.
Я прикусываю губу.
— Позволь мне сделать так, чтобы ты забеременела, сладкая ведьмочка. Даже если ты не чувствуешь себя готовой к этому, даже если ты никогда не думала об этом, позволь мне сделать это.
— Сейчас? — спрашивает она, заглядывая мне в глаза.
Я улыбаюсь и прижимаюсь губами к ее щеке.
— Да, сейчас. Обычно я бы так не торопился, но, учитывая нынешние обстоятельства, чем скорее ты забеременеешь, тем лучше. Подумай о наихудшем варианте развития событий. Подумай о том, что могло бы произойти.
Она со вздохом отстраняется, выглядя испуганной.
— Ты думаешь, это сработает?
— Если ты забеременеешь от меня быстрее, чем от Брома, тогда да. Тогда их план сорвется.
— Если они узнают…
— Они не узнают. Они не смогут знать. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помешать им забрать тебя, но если случится худшее, это гарантия того, что ты не породишь проклятого антихриста и не устроишь конец света. Я думаю, стоит попробовать, нет?
— Значит, ты делаешь это только для того, чтобы спасти мир?
Я не могу удержаться от смеха, держа ее растерянное лицо в своих ладонях.
— Мир? Ты — мой мир, Кэт. Ты мое все. И я хочу, чтобы ты стала матерью моих детей. Не только одного, сладкая ведьмочка. Я хочу, чтобы у нас с тобой было много красивых детей. Это все, чего я хотел с самого первого дня. Ты не понимаешь, как много значишь для меня.
Она с трудом сглатывает.
— Наверное, я слишком боюсь. На случай, если это неправда.
— Это правда, Кэт, — говорю я, целуя ее в лоб. — Я до смерти люблю тебя.
— А Бром… — осторожно произносит она, заглядывая мне в глаза.
— Если все пойдет хорошо, если он придет в себя, как ты сказала, и мы все выберемся из этого живыми, он тоже будет с нами. Он — часть моего мира, рядом с тобой. Хочет ли этот брюзга быть с нами или нет.
Она, наконец, улыбается и на мгновение отводит взгляд, потом медленно кивает.
— Хорошо, — шепчет она.
— Хорошо? — спрашиваю я, и мое сердце замирает в груди.
Она кивает.
— Хорошо, — говорит она, берет мою руку и прижимается к ней губами. — Давай заведем ребенка.
— Я думал, ты никогда не спросишь, — рычу я. Веду ее задом наперед через комнату, дергая за мантию, пока тот не спадает, а затем осторожно опускаю ее на кровать. Она лежит подо мной, обнаженная, в лунном свете, льющемся через окно, и мне приходится напоминать себе, что с ней нужно делать это медленно, нежно и непринужденно. В ней только что были наши члены, а у меня даже не было времени
