Потом, кажется, Сангре залепил мне пощечину — но я не ощутила боли: сознание сжалось до размера крохотного светящегося шарика и укатилось в ледяной мрак.
… Снов не было. Видений — тоже. Только какая-то безжизненно-серая и безмолвная пустота, в которой гулял холодный ветер. Открыв глаза, я уже в следующую секунду оказалась на ногах — чуть пригнувшись и выставив перед собой руки — словно собираясь защищаться. Все чувства, мысли и восприятие окружающей действительности мгновенно «сфокусировались», позволяя быстро и трезво оценить ситуацию. Одним взглядом окинув окрестности, я расслабилась и выпрямилась: пока что мне ничего не угрожало, по крайней мере, явно.
Должно быть, Сангре принес меня сюда, пока я была в отключке. Я сразу поняла, где нахожусь. Ночь, руины, старинный каменный мост с полуразрушенными статуями ангелов вдоль перил над зловонной речушкой, забитой отходами и всяким хламом… Заброшенные кварталы, Мост Ангелов. И — ярким желтым шаром зависшая в небе луна.
Я отыскала взглядом оборотня — он неподвижно сидел рядом с одной из статуй на перилах, точно зверь, изготовившийся к прыжку. Даже мне было трудно его обнаружить — если бы не исходивший от него запах зверя и ощущение ментальной силы, можно было бы решить, что он — всего лишь одна из каменных развалин…
Я неслышно приблизилась к нему, одним легким движением «вспорхнула» на перила. Он даже не повернул головы. Я опустилась на корточки, заглянула парню в лицо — его глаза горели хищными огоньками во тьме.
— Рад, что ты оклемалась, — тихо произнес он, — нужно учиться контролировать эти приступы. Ты видела своего… создателя, да?
— Да. — я поморщилась. — Его сегодня замуровали в каменном саркофаге. Он проведет там пять лет, и все это время я буду его чувствовать на любом расстоянии. Так он сказал. Я пока не знаю, как сделать так, чтобы не пускать его в свою голову…
— Ты научишься. Вампирская сила сама подскажет тебе выход. Опасно впадать в такой транс — становишься беззащитнее котенка, любой может тебя убить.
— Сама знаю. Давно мы тут?
— Около часа. Вик вот-вот придет. Я пока его не чувствую…
— Я тоже. Но мне как-то тревожно.
— С чего бы? Если тут и есть кто, так бродяги какие-нибудь или маньяки.
— А, ну тогда я спокойна, — фыркнула я. Он усмехнулся.
— Ну, нам-то они не страшны, а, Кошка? Лишь бы не Картели и не твои зубастые друзья…
— Они мне не друзья.
— Ну да… это я заметил.
Я бесшумно и мягко спрыгнула на мост, прошлась туда-сюда по искрившимся в лунном свете камням — их покрывал иней — и вернулась к своему молчаливому спутнику. Облокотившись о перила, долго рассматривала простершиеся внизу унылые окрестности, потом неожиданно спросила:
— Сангре… А Бог — есть?
— А как ты чувствуешь? Если ты его в себе ощущаешь — значит, он есть. — отозвался тот, кажется, нисколько не удивленный моим вопросом.
— Нет, я не о вере. Я о фактах. Как думаешь, Он существует — независимо от того, верят в него или нет?
— Так и я не о вере, Кошка. Мы чувствуем только то, что реально… реально хотя бы в нашей действительности. Нельзя слепо верить в то, чего никогда не чувствовал — хотя бы крошечной частичкой своего существа — или хотя бы не догадывался о существовании чего-то подобного. Пусть этому ощущению и не всегда можно подобрать название.
— А ты — чувствуешь в себе Бога?
— Послушай… Не стоит задумываться о таких вещах. Человек ты или бессмертное существо — неважно. Путь-то один и тот же, разница лишь во времени, которое тратит каждый на его преодоление. Это как ходьба по канату над пропастью. Стоит на мгновение задуматься, остановиться — и тебе конец.
— Лучше бездумно идти по канату? Но зачем, если итог один: достигнув противоположного края пропасти, мы умрем? То же самое случится, если мы сорвемся с каната… Чего тогда бояться?
— Есть вещи похуже биологической смерти, девочка. Страшнее некуда, чем сбиться с пути, заблудиться во мраке, сорваться с привычной колеи и до конца дней своих пребывать в хаосе и отчаянии. Твоя задача — прожить отмерянный тебе в этом бренном мире срок. А уж за последней чертой все истины, если они существуют, откроются тебе.
— Ты, значит, веришь в загробную жизнь? — хмыкнула я, позабавленная философским тоном рассуждений Сангре. Кто бы мог подумать, что в его лохматой звериной башке обитает хотя бы одна мало-мальски разумная мысль…
— Я верю во множество вариантов и реальностей, Кошка. Не парься. Рановато тебе еще…
— Но…
— Тсс! — его широкая шершавая ладонь неожиданно закрыла мне рот. — Мы не одни…
Я молча кивнула, осторожно отступая во мрак. Рука медленно поднялась и скользнула по прохладной рукояти меча, готовая обнажить смертоносный клинок. Вампирская сила шевельнулась в груди, выпустила из моего тела во тьму что-то наподобие щупалец (по крайней мере, так это ощущалось) и принялась прочесывать окрестности. Сангре был прав — кто-то к нам приближался, но как-то странно: словно замыкая нас кольцом. Не нравилось мне это, ох как не нравилось…
Я бесшумно скользнула за большое каменное крыло ближайшего ангела, замерла, не отпуская рукояти меча. На щеку мне вдруг опустилось что-то мягкое и холодное. Потом — еще и еще. Я моргнула: на ресницы налипли крупные мохнатые снежинки. Вот это да! Похоже, зима таки решила почтить своим присутствием наш пропащий город…
Снегопад усиливался на глазах: густой, непроницаемый, таинственный и безмолвный. Снежинки мягко кружились в застывшем воздухе, слой за слоем укрывая Мост Ангелов мерцающим ковром. На какое-то время я даже забыла о тех, кого прятала ночь — просто стояла, задрав голову, и с детским восторгом любовалась неожиданным чудом. Из этого подобия транса меня вывел Сангре, бесцеремонно толкнув меня в плечо.
— Не спи, — бросил он отрывисто, — не время. Я чую Вика, но он не один — пахнет чужими.
— Ты прав, — пробормотала я озабоченно, — и, похоже, это кто-то из кровососов. Их совсем мало… двое или трое. И они тщательно «блокируют» ментальный контакт — мне трудно их засекать. Но они уже близко, Медведь…
— Случайные гости или за нами следили?
— Я бы почувствовала.
— Ты была в отключке. А я вовсе не уверен, что за нами не было «хвоста».
— И что делать?
— Стоять тихо и ждать. Мы в любом случае должны встретиться с Виком. С чужаками, если придется, разберемся. Главное — чтобы не пострадал диск с информацией, поняла?
Я хмуро кивнула.
Вампирское зрение не улавливало ничего, кроме мельтешения снежных мух в темноте — те, кто подкрадывался к нам, были очень осторожны. Слух напрягать тоже было бесполезно — только речушка внизу что-то недовольно бормотала, да тихо дышал над ухом друг-оборотень. Запах, исходивший от его тела, изменился — теперь в нем явственно ощущалась угроза. Не хотела бы я когда-нибудь перейти дорогу этому парню…
