— Люблю тебя. — прошептал он и закрыл глаза.
Ладонь его в моих пальцах дернулась и замерла. Мое тело пронзила мощная болезненная волна покинувшей тело оборотня ментальной силы — словно огонек угас на ветру. В распростертом передо мной парне с разметавшимися по земле волосами, в которых блестел снег, не осталось ни капли жизни. Вик умер. Умер.
Наверное, я просто не смогла этого сразу понять, потому что какое-то время продолжала сидеть неподвижно у его тела, не выпуская из рук его ладонь. Не видя и не слыша ничего. Потом, когда снег укрыл его несколькими слоями мерцающей пудры, я механически склонилась над ним, порылась в карманах пальто, отыскала нужный диск и сунула в потайное отделение своей куртки. Поднялась, покачиваясь на ставших ватными ногах. Мертвый Вик был так прекрасен на первом, самом белом и нетронутом снегу… Бедный, родной Вик. Я так и не сказала ему, как сильно люблю его.
Хотелось запрокинуть лицо к ночному зимнему небу и завыть по-звериному, так, чтобы мир раскололся на тысячи кусков, чтобы звезды осыпались за землю, чтобы сердце каждого живого существа на планете взорвалось от боли, которую не могло вместить мое собственное. Но из горла рвался только сиплый, жалобный скулеж. И тогда что-то странное начало твориться с моим телом. Вампирская сила взметнулась во мне страшной, смертоносной волной, вырвалась наружу, жаждущая убивать все на своем пути, пронзила ночь. Каменный настил моста вокруг меня вспучился и пошел трещинами, ангелы один за другим разлетелись на куски, точно сметенные волной мощного взрыва. И эпицентром его была я…
Те двое, что сражались позади меня — Сангре и убийца Вика — взлетели в воздух и покатились по земле, не устояв перед ударом моей силы. Я повернулась к ним, отыскала взглядом того, кто одним выстрелом отнял у меня половину сердца. Да. Я увидела того, кого и ожидала увидеть…
Волосы у меня на голове стали потрескивать, словно от страшного жАра — вампирская сила переполняла мое тело. Я чувствовала, как удлиняются мои клыки, как рвутся из пальцев черные загнутые когти и перестраиваются мышцы, делая из меня совершенное орудие убийства. И тот, кто сейчас покоился под каменной крышкой саркофага в темнице древнего замка, тоже это почувствовал — почувствовал и сквозь разделявшее нас расстояние послал мне заряд ментальной силы. Он хотел — я знала это — действительно хотел, чтобы я победила. Мне было больно, и он переживал эту боль, как свою собственную. То-то же, мой Лорд. Теперь ты знаешь, как я на самом деле любила этого оборотня. Запомни эту боль, мой Лорд, ибо она — та цена, что я заплатила за любовь к тебе.
Рука об руку я и моя ярость шагнули к поднявшейся нам навстречу Урсуле ле Флам.
Она стояла в десятке шагов от меня, чуть покачиваясь на своих длинных, обтянутых сетчатыми колготками ногах, — обманчиво слабая и беззащитная красавица. Через алебастрово-белую щеку тянулись три глубоких алых царапины — видимо, след от удара Сангре. Короткая серая шубка валялась в отдалении, на забрызганном кровью снегу, рядом с арбалетом — орудием убийства. Черная водолазка на груди вампирши была разорвана наискосок. На короткие вельветовые бриджи налип снег. Все это я отметила как-то отстраненно, словно бы со стороны — как и разбитую губу друга-медведя, вставшего за спиной у Урсулы. Смотрел он куда-то мимо меня — на тело Вика, поняла я.
— Отойди, — велела я парню каким-то чужим, металлическим голосом. Взглянув на меня, оборотень молча повиновался — отступил в тень развалин, откуда двумя желтыми точками засияли его звериные глаза.
Урсула смотрела на меня с каким-то показным вызовом. Сочные алые губы раздвинулись в издевательской ухмылке, обнажив изящные клыки. Поправив упавшую на глаза прядь, она выпрямилась и сделала шаг мне навстречу.
— Здравствуй, кошечка, — промурлыкала она вкрадчиво, — рада встрече. Впрочем, кажется, это не взаимно… Гадаешь, наверное, откуда я здесь взялась? Все очень просто — я за вами следила… точнее, за твоим другом — перевертышем. От самого дома Карателя. Это было несложно, надо заметить. Я — очень старая и опытная вампиресса; при желании я умею быть незаметной и неуловимой, как ночной ветер… Даже ты меня не «засекла», хотя могла… если бы научилась в полной мере использовать полученный дар. Как ты понимаешь, решение Старейшин отпустить тебя не слишком меня порадовало — я-то рассчитывала выпросить тебя для своих целей. Такая слуга, как ты, мне пригодилась бы — да и к Фэйту была бы поближе, не так ли? Одна дружная семья, — она иронично хмыкнула. — Так что, считай убийство твоего любовника-волка актом мести с моей стороны. А хочешь — всего лишь мимолетным капризом. Я не могла тебя так просто отпустить, Шеба, сестра Рыжего Демона, дочь ненавистной мне смертной подстилки моего брата! Теперь ты запомнишь меня навсегда, верно?
Я не собиралась с ней трепаться. Кроме того, язык мне просто не повиновался — во мне клокотала холодная, всепожирающая ярость. Словно робот, я отстегнула ремень с ножнами, стащила с себя куртку и бросила все на землю. В этой драке оружием должно было быть мое собственное тело. Урсула наблюдала за моими действиями с веселым интересом.
— Всерьез рассчитываешь уложить меня на обе лопатки? — осведомилась она насмешливо. — Вернее… выражаясь твоим плебейским языком — надрать мне задницу? Что же ты молчишь, малышка? Раньше ты за словом в карман не лезла!
Странно, но все эмоции — ярость, боль, отчаяние — вдруг сжались в один пульсирующий комок и затаились где-то на самом дне моей омертвевшей души, уступив место одному-единственному чувству — инстинкту хищника. Моя вампирская сила, мое новое, выносливое и ловкое тело жаждало делать то, для чего было предназначено самой природой — убивать. Все мое внимание сфокусировалось на худощавой фигурке стоявшей передо мной женщины. Точнее, твари… И видеть, и слышать, и обонять я стала как-то совершенно по-другому, словно была не вампиром, а оборотнем, принявшим свою звериную форму. По венам бежал жидкий металл, и страшный жар просто ощутимо струился из глаз.
— Кошечка рассердилась, мурр, — склонив голову, ласково протянула Урсула. — У, какие у нас сверкающие глазки… какие зубки и коготки…
Больше она ничего сказать не успела. Оттолкнувшись от земли, я бесшумным и стремительным прыжком очутилась перед самым ее носом — спорить готова, она так и не проследила за этим движением, несмотря на все свое хваленое мастерство — и ухватила когтистой лапой за нежное горло. Кровь алым веером брызнула во все стороны. Урсула задушено вскрикнула, рванулась, одновременно ударив меня локтем в лицо — я не спешила уворачиваться, и удар пришелся мне аккурат в переносицу. Глухая боль меня не отрезвила. По губам и подбородку заструился и почти тут же иссяк ручеек крови. Практически мгновенно стихла и боль. Вампирский организм и сила, переданная при обращении Люцием, делали свое дело.
