Тогда я положил руку ему на грудь, толкнул к стене, и показал нож. - Плохая идея, - повторил я, и загнал нож в стену рядом с его головой, достаточно близко, чтобы он мог почувствовать, как тот проскользнул мимо него. Он стал очень, очень бледным, и вся бойцовская спесь вышла из него, как будто я на самом деле ударил его ножом. - Тебе просто преподали урок. У тебя больше нет свободы действий, осел; ты добился частых встреч со мной. И мне должно понравится то, что я увижу, ты меня понял? Если хоть одна девочка заплачет, даже из-за грустного фильма, мы закончим это тем, что тебе действительно не покажется хорошим.
Я хотел треснуть маленькому ублюдку, но я этого не сделал.
Я просто смотрел на него несколько долгих секунд, потом вытащил нож, сложил его и положил в свой карман. Тогда я отпустил его. - Брысь, - сказал я. - У тебя есть десять секунды форы.
Он этим воспользовался.
Я сел на ступеньки, играя с ножом, который он оставил. Я не потерял самообладание, но я также применил насилие. Ничья.
Я не слышал его, но вдруг я понял, что кто-то был у подножия лестницы, смотря вверх в полумраке. Бледная кожа, вьющиеся растрепанные волосы, вышедшая из моды старая одежда. Маленькие очки, спущенные на нос.
Доктор Тео Голдман.
- Вы следили за мной? - спросил я. Я чувствовал себя на удивление спокойным.
- Да, - сказал он. - Мне было любопытно, как много усилий ты приложишь. Я приятно удивлен.
Я махнул рукой с ножом. - Итак, как это считается?
Он улыбнулся, совсем чуть-чуть. - Я действительно никогда не был сторонником поговорки, что ты должен подставлять другую щеку, - сказал он. - Против зла нужно бороться, или что это значит, если мы хорошие? Доброта не может быть слабостью, иначе она перестает быть хорошей. - Он пожал плечами. - Давай назовем это ничьей.
Я мог жить с этим. - Вы были правы, - сказал я. - Не должно быть постоянной борьбы, все время. Но я буду скучать по этому. По постоянной.
- О, - сказал он весело, - Я совершенно уверен, что будет много возможностей для тебя, удовлетворить свои желания. Это Морганвилль, в конце концов. Увидимся завтра.
Его уже не было, когда я моргнул. Я покачал головой и начал засовывать нож в карман.
- Оставь его, - донесся его голос. - Я доверяю тебе больше, когда ты не вооружен.
На этот раз я ухмыльнулся, и бросили нож сквозь щель в досках. Он был поглощен домом.
Еще не прошли двадцать четыре часа, но почему-то я чувствовал, что, пожалуй, смогу поступать так и дальше.
Наверно.
Еще один рассказ из антологии, написанный для Покоренных: Паранормальные диверсии, под редакцией Мелиссы Марр и Келли Армстронг. Этот удивительный сборник стал результатом того, что Мелисса и Келли пригласили кучу своих друзей-авторов для тура, назвав его Умные Девчонки Гуляют, и это был огромный успех и веселье. Чтобы помочь финансировать тур (потому что мы разделили расходы), они собрали эту антологию, что также позволило нам отдать дань нашим читателям.
Этот самостоятельный рассказ происходит в конце серии, но до Дневных, и о том, о чем я всегда задумывалась... Есть торговые автоматы по продаже закусок, холодных напитков, даже горячих напитков. Почему у вампиров нет такого для крови?
Что ж, это пример, почему это не такая прекрасная идея, путем опыта Майкла. И весьма неожиданная милая маленькая история любви.
Забавный факт: я пристрастилась к безалкогольным напиткам в колледже (не кофе), и если не могла найти автомат с Доктором Пеппером, мой день становился таким же плохим, как у Майкла в этом рассказе. Занятия по физике без утешения сладкой содовой? Немыслимо!
В морганвилльском Банке Крови был новый торговый автомат. Чтобы брать, а не сдавать. Он выглядит как автомат с колой, только вместо ледяных алюминиевых банок были теплые, подписанные первая отрицательная и вторая и третья положительная - что-то для всех. На них даже был красивый логотип.
Моя девушка, Ева, и я стояли перед автоматом, дивясь странности и интересуясь многими вопросами: во-первых, какую фигню они говорят производителям банок о том, что потом в них будет? И второе, будет ли кровь отдавать алюминием? Это уже более медный вкус, как лизать пенни, но... будет ли от этого толк?
Здесь находились двенадцать вампиров, считая меня, и никто не собирался что-нибудь взять из блестящей новой машины. Зона выдачи была чистой, дельно устроенной и не очень милой. Большая длинная стойка с одной стороны с персоналом в белых халатах. Вы берете номер, вас зовут к стойке и дают вашу кровь. Вы можете взять ее на вынос или выпить здесь; здесь стояли столики как в кафе, но никто на самом деле не любил задерживаться здесь. Словно сидишь в кабинете доктора и хочешь побыстрее уйти.
Так что было странно, что все столики и стулья были заняты, и диваны, и кресла. И как вампиры стояли вокруг, наблюдая за машиной, словно ожидали, что она будет что-то делать. Или ожидали, что я буду что-то делать.
- Майкл? - сказала Ева, потому что я долгое время пялился на блестящий пластик машины передо мной. - Эээ, мы сделаем это или нет?
- Конечно, - сказал я, наконец оторвавшись от машины. - Думаю, мы должны.
Меня попросили - приказали на самом деле - возглавить эту новую инициативу Морганвилля, штат Техас. Морганвилль - если не сказать больше - необычный, даже для такого странного и многообразного места, как наш великий штат: небольшой, окруженный пустыней город посреди глуши, населенный как людьми, так и вампирами. Социальный эксперимент, хотя вампиры контролировали этот эксперимент. Насколько я знаю, мы единственный город в мире, где вампиры живут свободно... или вообще живут.
Сейчас я на стороне вампиров... не по своей воле. Мне девятнадцать, и, взглянув на вечность, это начинает выглядеть довольно одиноко, потому что люди, о которых я забочусь, которых люблю... не будут в ней со мной.
Так или иначе, эта машина подвела итог, как безлична вся эта вечная жизнь, и это не просто автомат, полный плазмы.
Я был поражен тем, что двенадцать вампиров сегодня пришли на презентацию; я думал, никто не придет, но в конце концов мы не так уж сильно отличались от людей: новинки привлекают нас, а дозатор крови был определенно новинкой. Никто точно не знал, что с ней делать, но они были очарованы и чувствовали неприязнь.
И ждали.
Ева подтолкнула меня и обеспокоенно посмотрела мне в лицо. Она была не намного ниже меня, но даже с ее громоздкими каблуками ее готических сапог она не была со мной на одном уровне глаз. У нее сегодня приглушенная расцветка: белый макияж, черная помада, немного других аксессуаров. Мы разные во многих отношениях; для начала, я не гот. Мне важно, чтобы было удобно, а не модно. И к счастью, она не против.
