class="p1">— А можно ничего не делать? — она подняла на него свои заплаканные глаза.
— Эйва? — и стало невыносимо стыдно.
— Можно я просто буду делать то, что делаю, — попросила она, смущённая, печальная и такая хрупкая.
— Ты маркиза, Эйва! Маркиза Эсфил. Твой титул древнее и весомее на деле, чем мой, — ответил Верон и это было правдой. Герцогство Шелран было образовано пару столетий назад, а вот Эсфилы были известны при дворе уже столетий пять, не меньше. В разное время занимали те или иные важные должности, даже секретарями личными были при королях и наследниках.
— Перестаньте, из меня такая же маркиза, как из вас… конюх.
— Я хороший конюх, — ответил он, в шутку горделиво. — Очень даже. На войне нет слуг знаешь ли, а я служил в кавалерии и мой боевой конь, если бы не погиб, подтвердил бы тебе, что я отлично ухаживал за ним.
Эйва рассмеялась.
— Да. Хороший был конь, подарок отца Шэйли.
— Я помню её отца, — сказала горничная.
— Правда?
— Да. Я многих помню.
— А меня?
— Только ваших родителей, — ответила она, улыбаясь.
— И всё же, я не могу позволить тебе… — Верон просто не понимал как теперь быть с ней.
— Пожалуйста, ваша светлость, я понимаю. Я бы ушла…
— Нет, Эйва, пожалей меня! — положил он руку на её держащую стакан руку. — Он ведь не кидает слов на ветер. Если сбежишь и получится, что я не смог присмотреть за тобой, он и вправду осуществит угрозу.
— Поэтому я не уйду. Но я не могу просто сидеть. И это странно.
— Ты можешь быть нашей гостьей, — предложил герцог и он был бы искренне рад видеть Эйву за столом рядом с ними.
— Нет, ваша светлость… Не надо, это слишком, — запаниковала она, шепча. — Слишком.
— Хорошо, хорошо, тише… Давай, ты останешься при Шэйли, но не как прислуга, а как старшая подруга, — больше ему ничего в голову не приходило, — а Ланира определённо теперь будет обходиться без тебя.
Верон знал, что его прекрасная супруга теперь со свету захочет сжить Эйву, или же полезет ей в душу, в любом случае, превращая жизнь горничной в кошмар.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Эйва.
— Так, — кивнул он. — Теперь тебе стоит написать письмо, а мне распорядиться об ужине.
— Курица, да, — кивнула она улыбаясь.
— И пирог с картошкой и сыром, — кивнул Верон, сжимая её пальцы.
Первый наследник на ужин не приехал — прислал посланника с письмами для Верона и забрал письмо, которое написала Эйва.
— Почему он не приехал? — спросила Ланира, заходя к Верону, когда услышала, что супруг поднялся и зашёл в свою комнату. — Это из-за нас? Из-за Эйвы?
— Что-то случилось в столице, — ответил ей герцог.
— Но ты не знаешь что? — никак не получалось унять тревогу.
— Нет. Об этом он мне не написал, — вздохнул Верон, раздеваясь.
Ланира подошла к нему, решив помочь.
— А что написал?
— Ланира, — покачал головой герцог, но сопротивляться её помощи не стал. Они все к ужину оделись соответственно требованиям этикета при принятии у себя в гостях члена королевской семьи.
— Что? Я не могу узнать? — нахмурилась она.
— Можешь.
— Тогда расскажи.
— Он написал о ситуации с попыткой смены власти. К сожалению это связано с войной. А со мной он хотел поговорить, чтобы понять насколько нам возможно участвовать в ней.
— По средствам?
— Да, конечно. Я по другим направлениям ничего советовать не могу.
— А про Эйву? — спросила она осторожно.
Внутри после сегодняшнего прочно засела мысль о связи Верона и Эйвы. Лана просто не знала, что с этой мыслью делать, но пока герцог разговаривал с горничной, которая внезапно оказалось целой маркизой, это предположение успело возникнуть, пустить корни, а сейчас разрослось во все стороны уродливым кустом или даже уже деревом.
Для Ланы всё было очень правдоподобно: Верон был с Эйвом милым, он платил ей больше, чем положено, слушал её, даже делал как она предлагала! Здесь, в поместье, он стал совсем отстранённым, а Эйва была такая… Ланира даже не могла сказать точно, какая, но другая. Определённо, что-то было между ними. Да и горничная так настоятельно советовала Лане не говорить никому пока о беременности.
— Что про Эйву? — спросил Верон.
— Что он написал о ней?
— Ланира, почему он должен был что-то мне о ней писать?
— О, я умоляю тебя, — как же он её этим раздражал. — Это же полный абсурд! Он должен был объяснить.
И она всплеснула руками. Ланира злилась на эту ситуацию.
— Подумать только — горничная на самом деле маркиза! Да ещё и, только вдумайся, полностью законно владеющая своим титулом! Это невиданное дело. За какие такие заслуги такая роскошь?
— Лана-Лана, — покачал головой герцог, вздыхая. — Сколько желчи и яда. А ведь она столько делала для тебя.
— Ничего этакого.
— Ну, тогда Юллин вполне может устроить? Нет? — повёл головой супруг. — Эйва терпела твои самые безумные капризы, обхаживала тебя, обшивала…
— Ты платишь ей за это, — перебила его Ланира. — И немало!
— Хранила твои тайны, — продолжил Верон. — И судя по всему так и будет хранить дальше.
— А может и не будет? И может не хранила. Ты же много чего знаешь про меня, — заметила она. И это было ещё одной причиной для подозрений.
— Мелочная ты, ваша светлость, зараза, — спокойно ответил на это герцог.
— Да, потому что это странно, — никак не могла унять себя она. — Нет, это возмутительно! И ты знаешь это. Уж, что она там тебе понарассказывала, но, Верон, где твой здравый смысл? Этот шрам ещё. Маркиза, пффф! Маркизой станет продажная девка! Дом ей построит наследник?
И это так нещадно кололо. Почему-почему, чтоб вас всех, почему? И Гаян не должен знать, что Эйва у них? Правда? Какого низшего?
— И да, меня это злит, — прошипела девушка. — Просто выводит из себя, потому что у неё понимаешь ли титул, она теперь нам ровня, а я — я никакого права ни на что не имею, потому что у моей семьи титула нет?
— У тебя есть титул, Ланира, — ответил Верон всё ещё очень спокойно, но она видела, что спокойствие это стало ледяным и жутким, однако остановиться уже не могла. Её накрыла истерика.
— Твой титул. И как приятно, что повыше, чем её, но вот такие девицы и пихали в меня шпильки, мелочные завистливые твари. И ставили меня на одну ступеньку с продажными девками. А теперь — даже у продажной девки есть титул.
— А в чем разница между тобой и продажной девкой, Ланира? — спросил Верон и всё было совсем
