— Всенепременно, — жизнерадостно рассмеялся королевский целитель. — Датчики работают исправно, магограмма начала запись. Отдыхайте, голубушка.
— Постойте, Пьер! У меня забрали мою сумочку с важными женскими мелочами. Не могли бы вы похлопотать, чтобы имущество вернули?
— Это не в моей компетенции, — озадачился доктор. — Но попробую что-нибудь сделать. Если что-то заболит или станет дискомфортно — зовите, я в соседней палате, дверь закрывать не буду.
Забавный юноша. Все в этом замке удручающе молоды, словно не административные лица, а адепты. В нашем мире главврачом может стать зрелый человек, прошедший через ад, или чей-то ставленник. Но доктор Софит не похож на обалдуя, усаженного на должность заботливыми родителями. И после его манипуляций ноющая боль почти прошла, наверняка задействовал дар.
Выделенная мне аспирантка оказалась на редкость болтливой особой. Заглянув через десяток минут, леди двадцати пяти лет с порога успела представиться, засвидетельствовать своё почтение, похвалить наряд, рассказать новости про жену канцлера, жену министра энергетики, жену главного водного мага, жену тайного советника, жену…
— Леди Хельга, а есть новости не про жён? — взмолилась я по истечении получаса.
— Конечно! — воссияла аспирантка. — Фаворитка придворного ясновидящего сбежала в другую страну вместе с его братом и семейными реликвиями!
— Что же он не предвидел такого поворота? — выразило скепсис моё величество под тихие смешки из соседней палаты.
— А ему придворная гадалка нагадала удачу в любви, — соткровенничала Хельга.
— Шарлатанка.
— Что вы? — возмутилась она. — Уважаемая прорицательница! Вы же сами к ней обращались, и она предрекла вам счастливый брак.
Аспирантку захотелось стукнуть.
— Хельга, — сдерживая гомерический хохот, главный целитель заглянул в дверь. — Хватит разносить сплетни, как грипп. В шкафу вата, займи руки.
— Слушаюсь, — уныло откликнулась леди. — Год эти шарики катаю, даже укол ни разу не доверили поставить. Кстати, госпожа, вас хотела видеть какая-то девочка.
— Какая? — встрепенулась я, с легким недовольством откладывая идею подремать.
Девочек я с собой привезла аж четыре штуки. Две из них могут спокойно перемещаться по дворцу, пользуясь титулом, две — только в сопровождении приставленных нянек. Заходившие служанки поделились информацией: мальков не обижают, выделили им двух гувернанток — поблагороднее и попроще, предоставили кучу игрушек и даже возможность погулять по саду. Лорда Брауна тоже приняли с почестями: гостевые покои, личный камердинер и аудиенция у Его величества после ужина. Кучеряво обжились мои охламоны, претензий нет.
— Самая маленькая. Одна из горничных передала прошение гувернантки к охране позволить ей провести к вам воспитанницу.
— Э-э-э, меня охраняют?
— В коридоре дежурит стража, — подтвердила леди, ловко скручивая марлю и вату. — Старший побежал к генерал-прокурору передавать просьбу. Пока вернется, вас уже наверняка переведут в гостевые покои, и стража сменится. Опять бежать придется, — хихикнула она.
— Хельга! — грозно окликнул её Пьер.
Недоволен, что я узнала о страже? Неужели лекарь тоже заинтересован в пленении и обвинении экс-королевы? А ведь он врач, к которому у меня неожиданно появился логичный вопрос.
— Господин Пьер, разве Его величество жаловался на ухудшение здоровья?
— Не могу разглашать врачебную тайну, миледи, — обтекаемо и глухо откликнулся тот.
— Но вы осматривали монарха и проводили экспертизу, на основании которой меня обвинили в причинении тяжкого вреда. Я права?
— Правы, миледи, — напряженно ответил мужчина, не спеша показываться на глаза. — Но это тайна следствия, разглашать которую я также не имею права.
Тьфу, не лекарь, а ларец с секретами. Когда прибудет мой адвокат, потребую ознакомить моё величество с материалами дела. Это же просто смешно — обвинять женщину в тяжких телесных, находясь по другую сторону гор. Или мне хотят «пришить» моральный вред и разбитое сердце супруга? Еще бредовее.
Внезапно из-за стены раздался стон. Ничего себе тут слышимость!
— Лежите смирно, голубчик, немного осталось, — сочувствующе произнес лекарь.
— Почему сращивать кости так долго? — процедил грубый голос. — Я обратился к вам три часа назад и вынужден ждать, как какой-то грязный солдат. Не могли положить меня в отдельную палату?
— Сударь, вам могли срастить трещину еще час назад, но вы сами потребовали главного целителя, — построжел Пьер. — Регламент вам известен: сначала монархи, потом старшие аристократы, а уже потом младший двор. Зачем нервничать? Отдохните от хлопот, у вас больничный до завтра.
— Поговори мне еще, — пригрозил неясно чем аристократ. — Думаешь, подливаешь стопку королю, так дерзить старшим разрешили?
О, родное земное хамство. Видать, участь всех врачей во всех мирах одинакова. Доктор Софит ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул, а его юная протеже неловко покраснела — то ли за наглость дворянина, то ли за молчащее начальство, не ставящее нахала на место.
— Кстати, леди Хельга, вы знали, что за оскорбление чести и достоинства монарха полагается смертная казнь? — как бы между прочим произнесла я вслух, подмигивая девушке.
— Да? — не поняла она.
— Ага. А пачкать имя Его величества в досужих дрязгах, клеймя короля пьяницей и пособником кумовства — прямое оскорбление.
— Вот как, — сообразила аспирантка. — И впрямь, не донес бы кто в Службу.
В соседней палате резко заткнулись. Недовольно сопящий аристократишка перестал даже шевелиться, шумно шурша простыней, и глухо стонать от боли. То-то же. Нечего медработников хаять, они меня всегда за здоровый образ жизни хвалили.
— Леди Макмиллан, — в дверь раздался стук. — К вам посетительница. С одобрения Его превосходительства.
— Элли! — обрадовалась я, протягивая руки.
Малышка светилась детским восторгом и новыми пряжками на туфлях. Поистине кошачье умение устраиваться в жизни — самой мелкой магине не пожалели нового платья, бантов и даже крошечных гольфов явно из богатого гардероба. Готова спорить, сие крошечное создание очаровало всех, что подтверждала мягкая блуждающая улыбка на губах сопровождавшей гувернантки. Женщина около сорока выглядела чуть пьяной от восторга, гордо ведя за руку мою воспитанницу.
— Привет, — меня дружелюбно погладили по коленке. — Ты больше не болеешь.
— Не знаю, — я прижалась носом к белобрысой макушке и вдохнула незамутненный запах детства. — Скоро придет доктор и вынесет вердикт.
— Ты больше не болеешь, — утвердительно повторила девочка, с любопытством поглядывая на новую леди. — Привет, я Элли. Но тётя Хорда сказала, что я мисс Вебер.
— Харда, — поправила гувернантка. — Миссис Харда Эдисон к вашим услугам, миледи.
— Привет, — расплылась в улыбке аспирантка. Глаза леди-медсестры зажглись умилением. — Я Хельга. Хочешь шоколадку?
Из кармана больничного халата выглянул край лакомства. И пока две женщины и ребенок бурно лакомились шоколадом с марципанами и обсуждали новое платье — каждой нашлось, что сказать, — доктор Софит еще раз заглянул ко мне.
Магические амулеты продолжали считывать показатели. От нечего делать я понаблюдала за манипуляциями врача: левый прибор сместился на правую сторону, прикрепившись чуть выше ключицы, а анализатор крови сняли с шеи и зачем-то перевесили на пояс — цепочка двусмысленно скользнула на бедро. Пьер разглядывал амулеты внимательно, видя ему одному понятные цифры и знаки, и чему-то недовольно хмурясь.
— Ну-с, еще десять минут, и закончим. Любопытно, магические потоки несколько отличаются от нормального развития одаренной леди ваших лет. Хельга… А где ребенок?
— Элли? — я выглянула из-за мужского плеча.
Девочки не было. Увлекшиеся болтовней дамы растерянно завертели головами, ища егозу. Так, ну и куда она провалилась?
— Мисс Вебер, — беспокойно позвала гувернантка, вскакивая и распахивая входную дверь. — Юная мисс не выходила?
