— Свежее белье вон там, милорд, — произнесла Рики, предусмотрительно отвернувшись. — Вода уже горячая — я проверила. Отдохните хорошенько. Вы очень устали.
— А сама? — тут же последовал прямой вопрос. — Сама вымыться не хочешь? Посмотри на себя. Ты вся в пыли и песке. Чумазая до невозможности.
Рики понюхала рукав куртки и потёрла нос. На кончиках пальцев осталась дорожная грязь.
— Я позже оботрусь. По утру попрошу на кухне кувшин воды. Или из колодца наберу.
— В ледяной мыться будешь? А потом лекарей к тебе вызывать? Нет уж. Пыльную одежду брось в угол. Завтра её почистят и вернут. А пока походишь в этом.
Стернс кивнул в сторону полотенец. Там, рядом с его чистой туникой, лежала ещё одна. Меньше размером, но для Рики как раз. Довольная, Рики схватила тунику и распрямила перед собой. Даже пошита она была из совсем другой ткани: мягкой на ощупь, гладкой, почти воздушной. Совсем непохожей на то, к чему Рики привыкла.
— Это мне? — довольно пропела она. — Вы меня прямо как принцессу одеваете.
— Ну, допустим, до принцессы тебе так же далеко, как от Нолфорта до Дейерли, но находиться рядом с тобой и дышать пылью у меня нет желания. Раздевайся.
— Прямо сейчас?
— Нет, потом. Когда вода остынет. Рики, я очень устал, чтобы с тобой пререкаться.
— Простите, милорд, но я и правда потом.
— Как скажешь.
Гай пожал плечами, скинул сапоги, развязал пояс и разделся окончательно. Рики зажмурилась.
Тёплая вода успокаивала и клонила в сон. Напряжение от долгой дороги рассеивалось, и раздражение сходило на нет.
— Ты ещё здесь? — пробормотал Гайлард. Он сидел к Рики спиной, наслаждался теплом, закрыв глаза и откинув голову на скатанное валиком полотенце, закреплённое у края купели. — Не сбежала?
— А чего мне сбегать? — отозвалась девушка.
— Мало ли... Я всегда думал, ты храбрая и боевая. А порой смотрю на тебя, а ты дрожишь как осиновый лист. Подойди-ка.
Рики встала с кресла, в котором сидела, и в несколько неуверенных шагов оказалась около Стернса. Тот открыл глаза и взглядом указал на край купели.
— Сядь.
Рики присела. Правая штанина тут же напиталась водой выше колена.
— Снова боишься? — спросил Гай, продолжая полулёжа сидеть и вдыхать травы и горячий пар.
— Чего мне бояться? Вы не волк, не укусите.
— А ты, значит, только волков опасаешься?.. У тебя пальцы холодные?
— Пальцы?
— Надави-ка мне на виски. Голову что-то схватило.
— Это потому что вы мало отдыхаете, — ответила Рики и коснулась лица хозяина. Его губы тут же тронула лёгкая, красивая улыбка.
— Тебя спасаю, — съязвил Гай. — От кабанов. Теперь вот, видимо, и от волков придётся, раз ты при мыслях о них дрожишь.
— Да не дрожу я! Вот навыдумывали.
— Выходит, ты у нас храбрая.
— Вовсе нет.
— Что-то я ничего не понял.
— Нет человека без страхов, милорд, и вы как никто другой это знаете. Ведь даже у вас... они есть. А у меня тем более. Но это не значит, что я буду пищать и вздрагивать от каждого чиха.
Пальцы скользнули с висков на лоб, прошлись по неглубоким, но уже заметным, морщинкам, разглаживая их, перешли на волосы и, перебирая прядь за прядью, снова вернулись к вискам.
— И кто та скотина, которая заставляет тебя испытывать страх? Ткни в него пальцем — завтра же он будет болтаться на виселице.
— С чего вы взяли, что это живое существо?
— А смысл бояться не живых? Что они могут сделать?
— Многие боятся воды: в ней можно захлебнуться. Другие — огня: можно заживо сгореть.
— Рики, бояться следует только людей. Ни вода, ни огонь не предадут тебя и не перережут горло, пока ты спишь. Даже зверь и тот нападет лишь потому, что голоден и защищает детёныша. И если в твоей жизни есть человек, при котором тебе становится не по себе, скажи мне. Я разберусь.
Рики снова нырнула пальцами в густые волосы Гая. Засаленные и пыльные от дорожного песка, те были густые и едва заметно вились. Наверно, пора было уже остановиться и отойти, но Рики не замечала времени и продолжала сидеть у края купели как приклеенная, а лорд Стернс тоже её не прогонял и даже не заикался о том, что порой тоненькие пальчики упирались в крохотные, запутанные узелки, и тогда Гайлард молча морщился от боли.
— Да нет такого человека, — протянула Рики.
— А если честно?
— Ну, если только один... От его взгляда мне всегда становилось не по себе.
— Имя?
— Чьё?
— Того козла. Я же сказал, что разберусь, и больше он тебя беспокоить не будет.
— Вам будет неприятно узнать, кто это.
Гай хмыкнул.
— Даже так? Тогда вдвойне любопытно. Говори.
— Не-а.
— Рики!
— Тогда потом меня не вините. — Рики набрала в лёгкие побольше воздуха и выпалила: — Это король, милорд. Его величество Риккард Стернс!
И от страха резко отняла руки от головы Гая. Тот тут же взвыл. Рики разжала пальцы — в них осталось несколько тёмных волос. Рики ойкнула, а Гай обернулся к ней. Его лицо было влажным от пара, а ресницы слиплись, и выглядел он совсем не недовольно, а по-домашнему мило, — даже взгляда было трудно отвести.
— А чего его бояться?
— Вам легко говорить. Вы — его племянник. А я никто.
— Тогда тем более. Король в лицо помнит лишь своих врагов.
— И вот мне кажется, что меня он точно запомнил. Он невзлюбил меня, ведь так? Вспомните его слова за ужином.
Гай равнодушно пожал плечами.
— Да он забыл о тебе давно. И о том твоём фееричном выступлении.
— А сердце мне подсказывает, что не забыл. Его взгляды и слова в тот день были столь суровы. Если бы вы не вступились...
— Рики.
— А?
— Теперь-то зачем о нём вспоминать? Он уехал и вернётся точно не скоро. Скорее меня к себе вызовет, чем ещё раз в Торренхолле появится.
— Ага. Вызовет и будет вас мучить расспросами обо мне? Выгнали вы меня или сжалились надо мной?
— И пусть спрашивает. Но мои слуги — это моё дело и уж никак не короля.
Рики готова была растаять и от красивых слов, и от тепла, наполнившего просторную комнату.
— Вода между тем стынет... — как бы невзначай заметил Гай, снова повернулся к девушке спиной, зачерпнул пригоршню воды и плеснул себе в лицо. Затем ещё одну — на волосы. Этой ночью они будут пахнуть травами, а не дорожной пылью.
— Я после вас, — проронила Рики и, шмыгнув к полотенцам, пододвинула их ближе к выходу из купели.
— Как знаешь, — ответил Гай и добавил: — Мазь приготовь. Эти царапины так чешутся.
— Мазь? — Рики посмотрела в сторону столика, на котором стояло что угодно, включая душистую воду, только не мазь. — А мази нет.
— У тебя же была с собой банка.
— Так мы её всю в Папоротниковой впадине истратили.
— Хм, — протянул Гай, взял черпак, полный воды, и облился из него.
— Я принесу ещё одну, — выкрутилась Рики. Находиться рядом с обнаженным хозяином было выше сил, хоть Рики и старалась не смотреть в его сторону.
— Старикана собираешься будить? Не стоит. Вытерплю как-нибудь... этот зуд.
— Так я в вашей спальне возьму. У вас же две стояло. Одну мы с собой брали, а вторая должна была там и остаться. Полная.
— А ты внимательная, — оценил Стернс. — Иди. Нет. Лучше давай бегом. Одна нога — тут, вторая... тоже тут.
— Я мигом! — радостно подхватила Рики, потянула тяжёлые двери и выпрыгнула из прогретой комнаты в холодный, тёмный холл.
Гай в ответ только покачал головой, а затем вылил на себя ещё один черпак.
Тёплая вода почти полностью рассеяла тревогу. И боль в висках прошла то ли благодаря той же воде, то ли пальчикам Рики. Прикосновения этой хрупкой девчонки были так приятны, что Гаю хотелось ещё. Слушать её непринужденную болтовню он мог часами, а любоваться милым личиком — вечно.
Поднявшись, Гай вышел из купели и взял полотенце. Обернул вокруг бёдер и взял второе. Подсушил им влажные волосы и, оставив болтаться на плечах, прошёл к столу, оставляя на полу мокрые следы.
