Закария словно бы с трудом шагнул вперёд, приближаясь ко мне, потом вошёл в портал, растворяясь в мареве приглушённого света.
— Пока Александр думает, в старый мир может вернуться каждый, кто пожелает! — сказала Лилайна, обводя глазами вампиров. В голосе чувствовалась "сила": — Я даю всем свободу выбора!
— Какой выбор она тебе предлагает? — вполголоса спросила Кира.
— Ты можешь спросить у меня, мать, вырастившая моего сына! Перед ним стоит выбор: оставить всё, как есть или закрыть врата навсегда!
— Их ещё можно закрыть? — зацепилась Кира за мысль.
— Да. Только вернуться он не сможет, — ответила Лил. — Дезактивировать портал можно только с той стороны, где его изначально активировали. Тогда оба столкнувшихся мира, тысячу лет существующих в связке друг с другом, обретут, наконец, свободу и начнут жить каждый своей жизнью. Если этого не сделать, миры так и будут мешать развитию друг друга, тормозить. Катаклизмы, постоянные войны — это всё следствие необдуманной привязки миров друг к другу.
— Откуда ты всё это знаешь, чёрт возьми? — подал голос Святослав.
— Когда я была маленькой, мой отец, лекс мира Олессы вложил все эти знания в мою голову, но активировались они только, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Примерно тогда же, я умерла. Выбор за тобой, сын. — повернулась она ко мне.
— Нет, Александр, не надо! — прошептала приёмная мать.
— Не давите на него! Пусть выбирает сам! — прорычал Святослав.
— Итак? Желающих нет? — произнесла лекса. Ни один вампир, будь то высший или упырь, не сдвинулся с места. — Александр, каково твоё решение?
— Я готов, сказал я, последний раз взглянув на девушку, которую когда-то любил. Увидел нешуточный ужас в её глазах. Так даже будет лучше. Предмет моей жажды останется на Земле. Лилайна пообещала, что никому из тех, кто мне дорог, ничего не будет угрожать. Анна будет в безопасности. К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т
Увидев, как её глаза наполнялись осознанием и страхом, улыбнувшись напоследок, я шагнул в портал.
Мне не запечатать его снаружи.
Но запечатав, из Пекла не выйти.
Пройдя сквозь светящуюся мягким светом арку из моего сна, развернулся и не мешкая приложил всё ещё окровавленную ладонь к краю арки, и в ней медленно начал гаснуть холодный свет.
Часть 3. Глава 53. Доля секунды на принятие решения
Анна
Минуты в ожидании тянулись, казалось, целую вечность. Меня больше никто не тревожил. Обо мне словно все позабыли, хотя, установленная перед креслом камера напоминала, что за мной ведётся наблюдение. Наверняка кто-то видел, как я пыталась согреться, двигаясь кругами по маленькому полуподвальному захламлённому помещению, выйти из которого не представлялось возможным. Дверь была заперта. Я взволнованно бродила туда-сюда по маленькой комнатке со старым продавленным креслом, пыталась выглянуть в маленькое окошко под самым потолком, через которое не протиснуться с моим животом. Даже если чисто теоретически, я и смогла бы, то как не попасться вампирам? Наверняка вокруг много охраны. Пока меня никто не трогал, но если бы предоставилась возможность сбежать, разве смогла бы я далеко уйти? Неизвестно, что взбрело бы в голову Алёшеньке, узнай он о моём побеге. Он, ведь, предупредил меня о всяких гнусностях, которые собирался сотворить со мной и моим малышом, если бы ему показалось, что я собиралась сбежать. Что он сделает, если реально сбегу?
У меня не было права на ошибку. Если сбегать, только так, чтобы наверняка. Я не должна была подвергать себя опасности. Мне нужно было думать о ребёнке.
Чувствовала, что спать придётся в этом же полуподвальном помещении. Это самая несчастливая в моей жизни новогодняя ночь. Никто не пришёл, чтобы позаботиться обо мне. Плевать, что в подвале было холодно — это не беда. Никто не принёс даже воды — ужасно хотелось пить, так что от жажды, а может от нервов, губы высохли и потрескались, и временами накатывала слабость такая, что невозможно было стоять на ногах. Я вспомнила, что уже сутки ничего не ела и не пила. Беременной женщине трудно переносить такие испытания. Малыш в животе легонько толкнулся, как бы подбадривая меня, что ничего страшного не случилось и мы с ним можем потерпеть, и пару дней точно продержимся. Я плотнее застегнула куртку, надвинула шапку на брови и с ногами устроилась в кресле, обнимая моего стойкого малыша в животе руками. Так и уснула в неудобной позе в кресле, чтобы проснуться уже на рассвете.
Кто-то отпирал дверь. Вошли трое в форме. Приказали вставать. У меня не было сил. Меня стянули с кресла и поволокли, не дав даже размять затёкшие ноги. Оказавшись на улице, успела захватить горсть снега и хоть немного утолить свою жажду. У авто меня поджидал снова Алёшенька. Ненавистная тварь. Меня толкнули к машине, и я без сил повисла в его жёстких руках.
— Де-етка! — протянул он, скривив рот в хищном оскале. — Не так быстро! Мы ещё успеем насладиться друг другом!
— Пошёл ты! — послала его привычным путём.
— Сучка! Волчья подстилка! Ты у меня будешь так крутиться, как я скажу! Если хочешь жить, конечно! — прорычал он мне прямо в лицо, сжимая холодные пальцы на шее.
— Отвали! — прохрипела, сквозь сжатое горло.
— Балин! Навредишь ей! — сказал выходящий из неприметной двери хмурый представительный вампир в очень дорогой одежде. — Когда Александр выполнит своё предназначение, тогда и сможешь с ней поиграть!
Алёшенька разжал жёсткие пальцы, хищно раздувая ноздри, но я смогла вдохнуть живительный воздух. В ярости он оттолкнул меня, но охранники подхватили и запихали в авто. Успев губами схватить немного снега с крыши машины, я была рада даже этому количеству воды.
Снова ехали куда-то. Путь был долгим. Показалось, что направлялись в сторону волчьего селения, если я правильно разглядела указатели.
Несмотря на то, что рядом находились опасные существа, меня несколько раз просто вырубало или от голода, или усталости. Либо я теряла сознание, либо засыпала. Этого было не разобрать.
По приезду, тот самый представительный вампир приказал:
— Придержи её в машине, пока. Когда будет нужна, если Александр передумает, я подам сигнал.
Я снова осталась наедине с этим психопатом.
Я была готова на всё, только бы не оказаться наедине с ним.
— Пойдём прогуляемся, детка! — прошипел Алексей. — Мне говорили, с человечками надо побольше гулять.
Я не двигалась с места, но он за волосы выволок меня из авто на мороз без шапки, швырнув в сугроб. В снег хотя бы было не так больно падать. Прикрывая руками живот от удара от падения, губами хватала снег и пила-пила его, но напиться снегом было невозможно — тая на губах, он оставлял после себя совсем немного воды. Алёшенька не дал мне отлежаться, намотав косу на кулак, заставил подняться, буквально вздёрнув на ноги. Вперив в лицо немигающий взгляд, он кривил губы в холодной усмешке, не предвещающей ничего хорошего.
— Маленькая! Скоро ты будешь моей! — прошипел прямо в губы. Сжав крепко свои губы, почти скрипя зубами, я не отвечала, чтобы не провоцировать его.
— Ты такая соблазнительная! Жаль, что пахнешь псиной! Во время нашей первой встречи ты была такой чистой, милой. Но он испортил тебя! — голос Алёшеньки менялся от ласкового до резкого, почти рычащего.
— Отпусти меня, — попыталась я, тихим голосом попросив. — Зачем тебе жалкая, воняющая псиной, человечка?
— Зачем мне игрушка племянника? Чтобы понять, что он в тебе нашёл. Чтобы сломать, разобрать на части и выяснить, наконец, что в тебе есть такого. Чем ты зацепила?
От слов больного на всю голову, я ужаснулась. Поразилась, как удалось выжить моей семье, когда мы общались с Алёшенькой некоторое время назад. В то время он был даже милым, когда играл вежливого умного студента из Питера.
— Как ты выжил? — спросила на свой страх и риск, думая что после его предполагаемой смерти он стал таким психом.
— Первородных не так легко уничтожить, детка, — почти ласково сказал он. — Я смог внушить псине, что он сломал мне шею, а он даже не проверил потом, кого сжигает. У меня было, кем себя заменить.
