пытался узнать больше, но мадам Кэри тоже ничего обо мне не знала. Она решила, что не выйдет в море, пока не закончится траур по мужу, который она поклялась носить тридцать лет.
Я вспомнила лицо мадам Кэри, грубое, обветренное и потрясенное слово «Шарль?» которое сорвалось с ее губ, стоило увидеть Томаса.
Что ж… Это странно. Даже более странно, чем то, что Оливер хочет на мне женится.
— Она приняла Томаса за своего мертвого мужа, — припомнила я. — Назвала его Шарлем. Когда ты, к слову, отправил нас на отработку, хотя я была не виновата!
— Унни, ты, учитывая твой резерв сил, могла бы взорвать академию, так что мы квиты, — поморщится Оливер. — Да. Мадам Кэри мне рассказывала, что у драконов есть легенда: истинные партнеры всегда найдут способ быть вместе. Ветром, водой, солнцем. Мадам Кэри считала, что душа ее умершего мужа переродилась в Томасе — как знать, как знать.
Мы замолчали, я водила пальцем по столу, повторяя узоры дерева.
— Но зачем же было сбегать? Разве нельзя было…
Оливер покачал головой.
— Томас старший сын и наследник рода. Он не мог бы все бросить и уйти в море. А мадам Кэри… я давно подозревал, что она вот-вот уйдет. Она не из тех людей, кто умеет жить по правилам и следовать бюрократии, связанной с увольнением из академии. Уверен, они уже наняли корабль и успели отплыть на достаточное расстояние от острова.
Я вздохнула. Все это не укладывалось у меня в голове. Влюбленный Томас сбежал с мадам Кэри, чтобы бороздить морские просторы. А Лаура — тоже решила сбежать? Лишь бы не выходить замуж за ужасного некроманта?
— Но как же Лаура… Она ведь… Она леди. Что же она будет делать на корабле без ежедневной ванны, без перчаток и без компаньнки? Она не вытерпит и дня.
— Что ж, возможно, это даже пойдет ей на пользу. В любом случае, изменить она уже ничего не может. Как и мы с тобой. Дорогая моя, мне нужно дописать письмо для генерала, посиди пока здесь. Можешь выпить чаю.
Он махнул рукой на столик, где исходили дымом заколдованные и вечно горячие чашки. Я взяла одну из них в руки и задумчиво постучала пальцем по фарфору.
— То есть, ты ничего не знаешь о своих родителях? Совсем-совсем ничего? — спросила я, когда Оливер наконец оторвался от бумаг и потянулся, сидя в кресле.
— Ничего. Я пытался что-то нащупать, но… ничего не выходило. Иногда я жалею, что у меня даже ничего не осталось от них, ни одной вещи, которую можно было бы хранить.
— Я тебя понимаю. У меня тоже ничего не осталось, только мамин гребень, но это не в счет.
— Гребень?
Глава 45
— Да, ничего важного. По правде говоря, мачеха купила его для меня на ярмарке… — Увидев недоуменное выражение лица Оливера, я махнула рукой. — Потом расскажу.
Время шло, постепенно выходку Томаса и Лауры все забыли. В академию прибыл отставной генерал королевской армии с суровым именем Дитрих Гленвиль, и профессор Янг сполз на третье место в общем рейтинге самых завидных холостяков академии.
На первом прочно обосновался Оливер, а граф Дитрих Гленвиль, обладатель пронзительных черных глаз, военной выправки и «ах, каких» шрамов на шее, занял второе.
Стоит ли говорить, что его профессор Янг не взлюбил так же, как и Оливера?
Из головы у меня не выходила принцесса, несколько раз я ее даже видела во сне: лихорадочный взгляд зеленых глаз, просьбу «Давай сбежим!»
Я пыталась узнать у Оливера подробности, даже предположила, что король… плохо к ней относится, но в ответ на это Оливер возмутился так искренне, что мне тут же стало стыдно:
— Унни! Я близко знаком с королем и с ее высочеством уже много лет. Король любит дочь.
— Не похоже, что она… счастлива.
— Она…
— Не говори мне про болезнь. На ней проклятье?
— Не совсем, — уклончиво ответил Оливер. — Чудо, что я смог помочь, а все благодаря мемуарам Джо, моего прапрадеда.
— Читала я эти мемуары, — проворчала я. — Твой предок описывает, как королева фей отреклась от престола из-за любви к нему, как он сам участвовал в походах против драконов, а потом приручил одного из них и несколько лет жил в драконьем племени. И это только первая половина книги! Ну и как ты предлагаешь мне догадаться, что из этого правда и имеет отношение к принцессе?
Оливер засмеялся.
— Это не моя тайна, прости. Могу сказать только, что это все — временные меры. Скоро Амелия успокоится.
— Успокоится? Ты же не имеешь в виду…
— Во имя всех святых, Унни! Кем ты меня считаешь? Скоро ей станет легче, я говорю об этом. Ее беспокойность и стремление куда-то убежать — это не просто так. Это влияние магии, темной, жестокой, слепой. На самом деле принцесса мирная и кроткая. Скоро она опять станет собой.
Летом было объявлено о помолвке принцессы и старшего сына какого-то герцога, и я искренне хотела поверить Оливеру в том, что с ней все будет хорошо. В конце концов, до сих пор он ни разу меня не обманывал.
Во время последнего года обучения в академии я ужасно нервничала. Дело было не в экзаменах, разумеется. И даже не в том, что мне предстояло возвращаться в родную деревню — работать в школе. Меня там не ждали, по правде говоря: Томас перед тем, как сбежать в море, выполнил свою угрозу и попросил своего отца отправить в деревенскую школу учительницу. И, к удивлению, она в самом деле прибыла, еще в прошлом году. Махеча говорила, дети от нее и ее «волшебностей» в восторге.
Причина моей нервозности крылась в том, что заклинание, которое могло снять проклятье с рода Оливера, с каждым днем становилось все более зрелым. Скоро оно
