— Понятно, — протянул Андрей.
Что тут скажешь? Они и сами долгое время относились к Ивану, как к придурку. И желание набить морду не раз возникало. Особенно, когда к нему приезжала какая-то женщина, вроде дальняя родственница, и привозила зефир, которым он угощал весь детдом, а еще пачку панировочных сухарей и детскую молочную смесь «Малютка». Этим он не делился. Это возилось по его личному заказу. Надо было видеть лицо Ивана в тот момент, когда он готовился к главной процедуре в своей жизни. Достав чистый лист бумаги, насыпал туда две одинаковые кучки: одну — смеси, другую — сухарей. Дальше события развивались еще необычнее. Держа листик в руках так аккуратно, как только мог, лез под кровать. Как вы думаете, зачем? А затем, чтобы в пыли и темноте замкнутого пространства слизывать языком две кучки, поочередно, сначала одну, потом другую. И так до тех пор, пока на листе ничего не останется. Когда взъерошенный, весь в пыли, но невероятно счастливый Иван вылезал обратно, остальные спрашивали его, зачем он так делает? Ответом служило молчание, что сильно выводило из себя. Бывало, что и получал Иван за свое упорство.
Сейчас-то Андрей понимал, что был не прав. Но тогда считал, что делает все правильно. Лозунг детдома: отличаешься от всех — быть тебе битым. Старайся выглядеть, как все.
Только когда они повзрослели, Иван смог ответить на этот вопрос. Даже скорее поразмышлять вслух. Оказывается, он и сам не знает точно, зачем залезал под кровать. Просто это напоминало ему дом, которого никогда не было, запах мамы, которую он не знал.
— Вот она… — Тихий голос Ивана вывел Андрея из задумчивости. — Вон, смотри, — он указал рукой на девушку, которая двигалась прямо на них. С пепельного цвета волосами, выглядывавшими из-под красного берета. Огромные серые глаза, под цвет волос, немного испуганно взирали на окружающий мир. Темно-серое приталенное пальто едва доходило до середины колена, открывая взору стройные ноги в красных ботиночках в тон берету.
— Что будем делать? — запаниковал Андрей.
— Не знаю, — ответил Иван, выступая вперед и преграждая дорогу девушке, глаза которой стали еще больше от испуга. — Здравствуйте, — поприветствовал он незнакомку как можно более ласково.
— Здравствуйте, — пискнула девушка, обеими руками вцепившись в сумочку, которую держала перед собой.
— Понимаете, тут такое дело… — неуверенно продолжил Иван, — не могли бы мы с вами поговорить?
— О чем? — испуганно спросила девушка, озираясь по сторонам в поисках защиты. Ее пухлые губки начали кривиться и подрагивать, как будто она собиралась заплакать.
— Вы только не пугайтесь, бога ради, — поспешил успокоить Андрей, видя состояние девушки. — Мы не преступники, мы просто люди, которые попали в трудное положение. — Ясности это не внесло никакой. Девушка еще больше запаниковала. На помощь вовремя подоспела Алина. Они с Виктором увидели, как Андрей и Иван заговорили с девушкой, и поспешили к ним.
— Меня зовут Алина, — бодро представилась она, — а вас?
— Пана, то есть Прасковья… то есть… ой… — Она совсем растерялась. Алина улыбкой пыталась подбодрить, но ситуация Пану явно пугала. Она покраснела, чем вызвала улыбку на лице Ивана. Алина сурово посмотрела на него, как он беззастенчиво рассматривает новую знакомую, а потом и сама увлеклась сменой эмоций на симпатичном лице. Оно, казалось, жило само по себе, выдавало малейший перепад в настроении.
— Давайте, отойдем в сторонку и просто поговорим. Хорошо? — предложила Алина.
— Хорошо, — не совсем уверено, но уже более спокойно ответила девушка.
— Пана, можно я так буду вас называть? — Получив согласие хозяйки имени в виде молчаливого кивка, Алина продолжила: — Нам нужна ваша помощь. Очень нужна. Но еще важнее, чтобы вы поняли это сами. А для этого, вы должны выслушать нашу историю.
История Обоймы, рассказанная Алиной
Нас было семеро. Все разного возраста, характера, но одно у нас было общее — мы дружили. Дружили так, как говорится «не разлей вода». Друг за друга стояли горой. Таких больших компаний в детдоме, где мы росли, больше не было. Другие называли нас бандой, но мы были обоймой, где семь патронов сидят плотно друг к другу, и только так она считается полной.
Однажды, так случилось, что четверо из нас отравились несвежим супом. Сами, конечно, виноваты — решили полакомиться остатками еды вечером. Но сути это не меняет. Тем четверым, а именно Андрею, вот этому, который стоит рядом с тобой в рыжей куртке, Ивану, вот этому хиппи, и еще двоим, которых сейчас нет с нами, было очень плохо. Их определили в лазарет. Троим из нас удалось избежать неприятности, не потому, что были умнее, а просто потому, что не любили суп.
Мы собирались в лазарете. На время он стал нашим местом, где мы проводили почти все свободное время. Незабываемые были деньки. Даже домашнее задание, которое получали в школе, мы выполняли там. И играли, и шалили, и никакие запреты не могли помешать нам этого делать. Директриса пыталась приструнить нас, запрещала все время проводить с больными. Действовала угрозами, уговорами, приводя различные доводы… Все было бесполезно, не могли мы друг без друга. Одним словом — обойма.
Самыми интересными были вечера. Детдомовская кастелянша рассказывала всякие истории из своей жизни. Это было так здорово: сидеть в полутемной палате, забравшись с ногами на кровать, и слушать дребезжащий старческий голос под аккомпанемент завывающего ветра в ночной таинственности.
Все истории, рассказанные старушкой, были веселыми и реалистичными, кроме одной… — страшной по сути своей и последствия которой преследуют нас по сей день. Она началась с любви, а закончилась колдовством, коварством и разлукой. Не в то время и в том месте оказались парень с девушкой. Пришли сговориться о свадьбе, а попали на похороны злой ведьмы. Прокляла тогда девушку ведьмина дочь, а парень только потому избежал той же участи, что захотела внучка ведьмы, которая уже вошла в пору замужества, его для себя, в мужья, значит. Не хочу пересказывать всю историю. Скажу только, что заинтриговало нас в ней таинственное исчезновение молодой девушки. Никто не знает, как это произошло. Догадок было великое множество, искали ее долго, но все тщетно.
Можете представить себе заинтригованных детей? Мы едва могли дождаться, когда выпишут наших больных из лазарета, чтобы отправиться на кладбище и найти ту самую могилу, возле которой пропала девушка. Лучше бы мы туда вовсе не ходили…
