- Поехали, - отвечаю я.
***
В торговом центре оживленно и пахнет лосьоном. Каждый магазинчик, который мы проходим, что-то продает. Кармел одна встречает нас у входа. Оказывается, как только Кэти услышала, что мы приедем, тут же дала деру.
- Тебя не волнует, что я не очень-то нравлюсь твоей лучшей подруге? – интересуется Томас, с открытым ртом осматривая Синнабон, поэтому я с трудом его понимаю.
- Это не так. У тебя просто никогда не выпадало шанса познакомиться с ней поближе. Вы оба заставляете чувствовать ее незваным гостем.
- Неправда, - возражает Томас.
- В какой-то степени, это так, - бормочу я, находясь рядом с ними.
Именно так. Когда дело касается меня, Кармел или ее друзей, то все в порядке. Если понадобится, могу даже свести людей вместе. Но когда мы собираемся вместе все втроем, выглядит так, словно мы «закрытый клуб». В какой-то степени, такое положение дел мне нравится, и я практически не чувствую вину за это. Только собираясь вместе, мы ощущаем себя в безопасности.
- Вот видишь! – говорит Кармел. Она замедляет шаг или два, чтобы я поравнялся с ними. Томас еще кое-что рассказывает о Кэти, а затем всплывает имя Нейта, но я действительно не слушаю их. Не мое дело, какую чепуху они несут, словно сговорившаяся парочка. Я отступаю назад к тому месту, где до этого стоял. Торговый центр слишком переполнен людьми, чтобы просто пройтись около трех раз от края до края не без помощи подпрыгивания или прокладывания себе пути кулаками.
Затем я слышу, как множество голосов подхватывают имя Кармел, поэтому я отрываю взгляд от булочки с корицей, и передо мной тут же вырастают Аманда Шнайдер, Хейди Трико и другая Кэти, размахивающая руками или что-то в этом роде. С ними также Дерек Пимс и Нейт Берстром; парни, которых бы Томас назвал следующими по списку кандидатами в Троянскую Армию. Я почти что слышу, как он думает об этом, как стискивает крепче зубы, пока мы подходим.
- Привет, Кармел, - говорит Хейди, - Как дела?
Кармел пожимает плечами.
– Вот, оказалась в Синнабоне. Брожу здесь и намекаю на подарок ко дню рождения, а то, знаешь ли, некоторые парни здесь слишком недогадливы, чтобы додуматься самим.
Она нежно подталкивает локтем Томаса. Лучше бы она этого не делала. По крайней мере, не в присутствии такой компании, потому что Томас тут же заливается краской, словно свекла, отчего Дерек и Нейт начинают ржать, как придурки. А девушки в свою очередь сначала одаривают его взглядом, потом меня, при этом широко улыбаясь, не показывая зубы. Томас переступает с ноги на ногу. Он не смотрит в глаза ни Дереку, ни Нейту, поэтому я компенсирую его недостаток тем, что смотрю на них вместо него. Я чувствую себя идиотом, поступая так, но все равно не отступаю. Кармел же просто непринужденно разговаривает и улыбается, не обращая на все это никакого внимания.
А затем что-то сдвигается. Атаме. Он в ножнах, прикрепленный двумя ремешками за лодыжку. Но только что я почувствовал смещение; такое случается время от времени, когда во мне разгорается сила охотника. И это было не просто мелкое движение; я ощутил безошибочный кувырок.
Я верчусь, определяя место, куда мне указывает атаме, чувствуя себя наполовину сумасшедшим. В торговом центре не может быть мертвых. Здесь, в таком оживленном и пахнущем лосьоном центре, все слишком заняты, зарабатывая деньги. Но я доверяю ножу, поэтому отправляюсь на поиски, проходя мимо лиц, безучастно смотрящих на Американского орла [14] или улыбающихся своим друзьям. В той или иной степени все, несомненно, выглядят живыми. Я снова верчусь на месте, пока нож резко не вздрагивает.
- Что? – бормочу я, устремляя взгляд вперед, на витрину магазина напротив нас.
Я замечаю платье Анны.
Дважды моргаю. Но ничего не меняется: это, несомненно, ее платье. Простое и белое. Красивое. Я двигаюсь к нему, и в торговом центре внезапно воцаряется тишина. Что же я вижу? Не просто платье, похожее на ее. Это именно ее платье. Я знал это еще до того, как нога манекена сходит с пьедестала.
На пластмассовых ногах она движется как-то слишком прерывисто. Ее волосы свисают вдоль плеч, безвольные и болтающиеся, словно синтетический парик. Я не всматриваюсь в ее лицо. Даже когда мои пальцы прикасаются к стеклу витрины, там, где находится ее сгиб ноги-манекена, она шуршит белой тканью.
- Кас!
Я поворачиваюсь, и враз хлынувшие звуки торгового центра бьют по моим барабанным перепонкам, словно кто-то с силой хлопает дверью. Томас с Кармел стоят по обе стороны от меня, с заинтересованностью всматриваясь в мое лицо. В голове туманно, словно я только что проснулся. Когда я перевожу взгляд на стекло, манекен стоит там, где ему и место, установленный в определенную позу и одетый в белое платье, которое полностью отличается от наряда Анны.
Я оглядываюсь назад на Аманду, Дерека и остальных. Они выглядят так, словно страдают психическим расстройством, впрочем, так же, как сейчас и Томас вместе с Кармел. Но уже завтра они будут истерически смеяться и рассказывать о том, что все знают. Я неловко отвожу пальцы от витрины. Я не могу обвинять их в том, чему они стали свидетелями.
- С тобой все в порядке? – спрашивает Кармел. – Что случилось?
- Ничего, - отвечаю я. – Мне показалось, я что-то видел. Наверное, просто померещилось.
Она опускает глаза и живо смотрит влево и вправо.
– Ты кричал.
Я смотрю на кивающего Томаса, подтверждающего слова Кармел.
- Думаю, получилось чуть громче, чем следовало. К тому же акустика здесь отстойная. Вы даже себя толком не можете услышать.
Я замечаю, как они переглядываются между собой, поэтому больше не пытаюсь их переубедить. Впрочем, получится ли у меня? Они видели в витрине белое платье, поэтому, скорее всего, уже догадались, к чему я клонил. Они уже знают о том, что я видел.
На следующий день после того, как у меня случился нервный срыв в торговом центре, я сижу под деревом школьного двора и разговариваю по сотовому с Гидеоном. Здесь, на непокрытой тенью земле, расположилось много школьников, дрыхнувших на ранней весенней лужайке, сложив головы на рюкзаки, либо же на колени своих друзей. Иногда они посматривают на меня, о чем-то шепчутся, а затем все разом заходятся смехом. Мне приходит в голову, что у меня все чаще входит в привычку смывать все грани между своей работой и внешним миром. Возможно, стоит подумать о том, чтобы не возвращаться сюда в следующем году.
- Тесей, у тебя все в порядке? Голос у тебя какой-то рассеянный.
Я улыбаюсь.
– Ты говоришь прямо как моя мать.
- Прости, что?
