Девушке стало стыдно. До сих пор она даже не знала, куда поселили мальчика и где он спит. Зациклившись на себе, Лима совершенно забыло о нем. Кроме нее у него никого нет. «Простофиля! Самовлюбленная дура! Распустила нюни!» — выругала себя Олимпиада.
— Вы не могли бы проводить меня к нему? — попросила Лима у эльфа.
— Идите за мной.
Олимпиада уверенно шагала по веткам вслед за легкой фигурой остроухого мужчины. Как заметила девушка, Урта поселили на одном из самых высоких деревьев. Спуститься с такого дерева — затруднительно и для скалолаза, что уж говорить про ребенка, хоть и вампира. Вряд ли мальчик сумел достаточно освоиться с новой для него ролью, чтобы пользоваться вампирскими способностями.
— Дальше вы пойдете сами, — указал мужчина на одинокое дупло с навесом. — Он плохо себя контролирует, и я не хочу стать его завтраком, уж простите меня.
— Ничего страшного, я вас прекрасно понимаю, — кивнула Олимпиада и сразу же направилась к обиталищу мальчика.
Внутри было темно. Как только Лима зашла, то услышала легкий рык, который сразу же сменился мурлыканьем. Ян потерся об ее ногу и лизнул руку девушки, встав на задние лапы. Он узнал хозяйку.
— Привет, Ян, — нагнувшись, Лима потрепала тигра за ухом.
Она, сопровождаемая тигром, медленно направилась в комнату, где спал Урт. Мальчик все еще находился во власти сновиденья. Он извивался на кровати, как уж, учащено дышал.
Как только Лима села на уголок кровати мальчик резко подскочил, широко распахнул рубиновые глаза.
— Мама, — всхлипнул Урт.
— Я здесь, — Олимпиада обняла его, как маленького ребенка, посадив себе на колени.
— Не уходи, побудь со мной.
— Я с тобой, все хорошо, это всего лишь страшный сон.
Девушка качала мальчика и тихо напевала мелодичную эльфийскую песню. Ее она выучила еще, когда жила среди Афоэль. Всхлипывание мальчика стали тише, пока он окончательно не успокоился.
— Ты не хочешь мне рассказать о своих страхах? — ласково спросила Лима, целуя в желтые волосы. — Ты можешь мне верить.
— Они убили их на моих глазах, — тихо прошептал через долгую минуту молчания. — Мою сестру и маму, и они убили Лунную звезду. Она спасла меня, и, умирая, отдала вот это, — он вытащил из кармана талисман в виде плющевого листа.
— Лунная звезда была ночной эльфийкой? — интересуется Лима, едва взглянув на талисман. Она видела его и раньше, но не задавала вопросов, откуда он взялся.
— Да. Она не должна была умирать ради меня, никто из них не должен был умирать.
— Урт, рано или поздно наши родные уходят. Ты не виноват в их смерти, ты был слишком мал, — терпеливо поясняет Олимпиада. — Они сами сделали выбор. Они ушли, а ты остался. Ты не можешь жить прошлым, иначе их смерть была напрасной, понимаешь?
— Нет.
Девушка выдохнула тяжко воздух. Да, с десятилетним ребенком говорить сложнее, чем с взрослым. А у нее не было опыта общения с детьми. А сестра Вика ненамного младше ее.
К ним заглянула эльфийка с синими волосами и, улыбаясь, присела на стульчик. Ее одежда представляла собой сложную и красивую конструкцию из синих и зеленых лент.
— Я приготовила лекарство для мальчика, кошмары больше не будут беспокоить его.
— Спасибо, — улыбнулась Лима.
— Хорошо, что вы оклемались. Я уже думала, что и вам придется готовить зелье.
— Я в порядке, — отвернулась.
— Дайте вы ему микстуру, потому что…
Но Лима и так поняла, зачем эльфа просит ее об этом. Красные глаза мальчика жадно следили за каждым движением женщины. В Урте проснулась жажда. Он очень крепко сжал плечо девушки, пытаясь, сдержаться. Олимпиада давно забыла, что и с ней происходило то же самое, но рядом всегда оказывалась Сирена, дабы предотвратить беду.
— Он на кого-нибудь напал? — поинтересовалась Лима, давая мальчику выпить из склянки.
— Один раз, — со вздохом ответила эльфа, — благо его остановили наши тигры. Лунные тигры невосприимчивы к яду вампиров.
— Помниться светлые эльфы хотели меня казнить, — пробормотала девушка, слабо улыбаясь.
— Мы бы поступили точно так же, если бы вы попали к нам. Но Многоликая оказалась мудрее всех нас, и мы видим результат, риск оправдывает средства. Вы смогли, значит и он сможет. Теперь мы верим, что прощение для вампиров существует. И мы сделаем все, чтобы об этом узнали другие народы.
— Спасибо за честность. Я знаю, чем вы рискуете, и поэтому скоро уйду.
— Вы можете оставаться у нас сколь угодно долго, для нас честь принимать ученицу великой воительницы.
— Спасибо, но я уйду, ради него и ради себя.
— Вы знаете, что он лорд такой же, как вы, Ледяная гвоздика?
Девушка изумленно повернулся к эльфийке, а потом вспомнила один факт, о котором совершенно забыла. В шприце помимо яда находилась ее кровь, а против того, чтобы мальчик стал лордом, она ничего не имела. Возможно, Лима этого хотела, чтобы им никто не смог манипулировать.
— Теперь знаю, спасибо. Я немного прогуляюсь, а потом отправлюсь в путь. Я и так пользовалась вашим гостеприимством слишком долго. Не буду задерживаться.
Лима вывела мальчика за руку в город эльфов. Мальчишка во все глаза таращился на гигантские деревья ночных эльфов, и не мог не поражаться всему, что видел. Видимо он не спускался вниз. Это и понятно. Эльфы опасались за свою жизнь. Немногие могли позволить себе не бояться адского вампира.
Олимпиада подвела мальчика к дереву.
— Поздоровайся с ним, — с улыбкой сказала она.
— Это ж дерево, — скривился Урт.
— Так что? Поздоровайся, пожми ему ветку.
Скептически Урт приблизился к затаившемуся древу и пожал ветку с выражением лица: «что я делаю?»
— Доброе утро, — поздоровался с деревом.
— Доброе утро, Урт, — отозвалось оно.
Мальчишка, под веселый хохот Лимы, отскочил от ветки и упал на спину. Он во все глаза таращился на диво дивное. Дерево ночных эльфов так же, как и девушка заскрежетало в смехе. Ему понравилась шутка.
— Не пугай его больше так, он хороший, — улыбнулась Лима дереву.
Оно погладило ее по голове, и встало на место.
— Идем, — девушка обняла за светлую голову мальчика и потопала дальше.
— И много ты чудес видела?
— Много. А теперь иди, погуляй с Яном, а я поговорю с царицей.
— Хорошо.
Девушка проводила его взглядом и повернулась к дереву, с которого за ней наблюдала женщина. Царица поняла все сразу и спустилась рядом с Лимой.
— Желтоглазый мужчина что-нибудь оставлял для меня? — спросила она.
— Да, некую черную штуку с колесами, — ответила царица. — Даже представления не имею, что с ней делать.
