Когда она так и не сказала ни слова, он заговорил.
— Опасность наиболее вероятна в последней стадии становления, в течение девственного подъема демона. Пока обязательства между тобой и демоном не стабилизируются, твою душу можно утянуть через эту связь в другой мир.
— В ад?
Он пожал плечами.
— Никто не возвращался с путеводителем. Но есть причины, почему наши демоны хотят выйти.
— Наши? — Она думала только о том, за что судьба относиться к ней так жестоко.
Его лицо слилось с серой средой.
— Как бы я еще узнал так много? Я тоже охвачен.
Он пригласил ее выпить кофе. Он видел, заметил, что скрытый внутри него обитатель часто смотрит на происходящее, пробуждая забытые ощущения.
Предпочтительно забытые.
Они нашли отдельный стол в кафе «Стеклянный потолок» в Атриуме на Пирсе Пьер, где зимний свет сюрреалистично отражался на деревьях. Она спешно заказала себе кофе со сливками и сахаром, который был очень далек от его обычного черного кофе, но он полагал, что ей необходимо утешение в виде сахара и сливок.
— Может быть шоколад, он тоже успокаивает?
Она не доверительно стрельнула на него глазами, и он понял, чтобы завязать разговор надо, что-то вроде «я обладаю демоном», а не тихое бормотание «мне надо выпить»
Она отклонилась назад, кончики пальцев рисовали на кружке круги.
— Я перейду к делу. Я так понимаю, что искушение затащило меня в этот беспорядок.
— Мой демон принадлежит к классу уничтожения, без какого-либо специального искушения. Я не могу знать, что он полностью соблазнил тебя.
— Мой демон. — Ее пристальный взгляд впился в него. От такого тщательного разглядывания мурашки побежали по его коже, которые не имели никакого отношения к его увеличенным чувствам. Он не мог знать ее, не было никакого желания знать ее, но какая-то странная близость потрескивала между ними.
В конце концов, их демоны были похожи.
Он оборвал эту мысль. Никакие намерения и даже хорошие, казалось, все приведет к неизбежному концу.
— Кофе помогает?
— Создание внутрии меня чувствует себя человеком? Я думаю, что ты скажешь мне, если я больше не человек.
— Ты. Главным образом.
Она нахмурилась на «главным образом».
— А остальное?
— То, что необходимо другому царству, не известно в настоящее время, но есть предположение, что они воспринимают рецепторы твоей идиопатической бесконечной эфирной силы, — она закатила глаза, и он добавил. — Обычно называется душой.
— Я сама поймала демона?
Он слегка улыбнулся ей.
— Наши философы сравнивают это с владением инфекции, где демонический вирус переписывает человеческую гуманность на свой лад.
Она покачала головой. Ее запястья, тонкие и бледные на фоне черного металлического стола, казались невыносимо хрупкими, неподходящими для борьбы, и он задался вопросом, почему демон выбрал ее.
— Философия демона. Я не могу сдерживать размышления…
Он издал ободрительный звук, но ее взгляд не смягчился. И сделал для себя пометку, что этой женщиной помыкать нельзя. Сначала ему надо было вспомнить в какой части мозга покрытой паутиной вообще храниться информациях о женщинах.
— Если это так, — продолжала она. — Я могла бы получить некоторые ответы.
Арчер выгнул бровь.
— И какие же?
— Небеса. Ад. Бог. Какова душа? — она стала быстро выплевывать вопросы. — Имеет ли значение, хорошие мы или плохие? Насколько хорошими должны быть? Есть ли Бог, если он сотворил все, то зачем создавал и плохое тоже? Почему не может…
— Это так интересует тебя? — она закрыла глаза на его невоспитанность, а он попробовал парадировать ее голос. — Я не буду давать тебе никаких ответов, так как у тебя появится еще больше вопросов.
— Нет, ничего плохого в желании знать.
— Скажи это Адаму.
— Я не причиню зло человеку.
Его тело напряглось, когда он понял, что ее ноги находятся между его бедер. Обычно такой пылкий спор у него получается с демоническим юристом, которого хочется убить. Но она хотела спасти его, и ему хотелось придвинуться поближе…
Он чувствовал, как в нем, что-то изменилось, не только в промежностях его джинсов, но и в беспокойстве демона, отвечающего за его безумие. Проклятье. Он сказал, что они не марионетки, и теперь он теряет контроль, как, будто его никогда и не было.
Он опять обратил свое внимание к беседе.
— Независимо, Ева не трогала никаких яблок познания. У нас есть поколение историков, которые заполнили архивы тем, что можно было объяснить, но можно наполнить озеро Мичиган тем, что не смогли понять. Они бы вышли за пределы Великих озер с тем, чего даже не осмелились спросить.
Она прищурила глаза.
— Там много таких как ты?
Он заметил, что она не включила себя.
— Лига тальян существует по всему миру. — Она нахмурилась еще больше, когда он упомянул незнакомое слово, он объяснил. — Один из первых ученых назвал нас тальянами, это из армянского языка.
Она смотрела в сторону.
— Армянский язык? Хм, теперь у меня еще больше вопросов.
— Ты не найдешь ни в религии, ни в науке ответов. Мы отобрали секты ста культур, чтобы найти слово для того с чем мы столкнулись, но столетия веры не предполагает никакого утешения, и наука, тоже никак не объясняет. Мы — еретики. — Он нагнулся через стол, чтобы взять ее за подбородок, вынуждая сосредоточиться на нем. — Твоя задача в том, чтобы пережить наступающие дни.
Ее глаза цвета орешника впились в него, и демон в нем вспыхнул подобно левиафану на остроге. Она не могла знать, что будет потом. Он дурак, раз решил все ей рассказать, но он хотел этого и очень боялся.
Он резко отпустил подбородок, так как она вздернула его.
— Вероятно, я могу выжить.
Его пальцы покалывало от ощущения ее теплой кожи, от чего демон внутри воспламенился, как будто подожгли полосы из пороха.
— Без сомнения, или демон выбрал бы другого.
— Когда у меня было видение, ну то о котором я говорила. — Она пристально разглядывала свои руки, обернутые вокруг кофейной чашки. — Он сказал, что я одинока. Он сказал, что любит меня. Насколько это плохо?
Любовь. Слово взорвалось в нем, как будто полосы догорели до конца. Он запрещал его себе, пока эхо не умерло.
— Для демона? Или для тебя? — Когда она впилась в него взглядом, он пожал плечами. — Это часть сделки он сначала дает тебе то, что ты хочешь, а потом берет то, что ему требуется.
— Но почему я? — она опусти голову. — Кажется немного тщеславным, но я и так несчастна.
— Не вини себя. — Он ждал, чтобы она как-то расслабилась. — Но это не от количества страдания. Зависит от качества. Демоны знатоки в боли.
