— Покончить с ними раз и навсегда.
Даррелл снова хмыкнул уловив мой кровожадный взгляд. Обычно он не предвещал ничего хорошего моим врагам. В этот раз у меня была цель, покончить с чертовой сплетней, а значит скоро я с ней разберусь, и кажется у меня созрел план.
12. Алитара. Неожиданное столкновение
Солнечное июньское утро разбудило меня пением птиц и заливистым смехом, доносившимся с улицы. Я сладко потянулась в кровати, с радостью встречая новый день. Сегодня было воскресенье, а значит у меня выходной. Выскользнув из кровати, я направилась прямиком в ванную. Умыв лицо теплой водой и приведя себя в порядок, напевая веселую песенку, я отправилась в гардероб выбирать платье для похода на рыночную площадь. Душа пела в предвкушении чудесного дня. После гибели родителей, когда я была вынуждена перебраться к дяде, первое время я не находила себе места от постоянной тоски по самым близким для меня людям, родному дому — родовому имению, отошедшему следующему маркизу Альерри, и по привычной такой далекой и когда-то счастливой жизни. Тогда тетя сводила меня на центральную площадь города на празднование первого дня весны и дня Пресветлой Тории, покровительницы всех влюбленных. И, наверное, это был день, когда мое сердце начало оживать. Я была покорена светом и жизнью бьющими ключом в каждом прохожем на улице, в каждой, украшенной цветами лавке, песне журчащей из уст молодых юношей и девушек и в каждом танце, завораживающим своей простотой и раскрепощенностью. В этот день все, и обычные горожане и последние бедняки, и даже чопорные аристократы, кружились в хороводах, плясали уличные танцы, ели орехи в сахаре и пили медовуху. Аромат цветов и еды кружил голову, а всеобщее веселье наполняло грудь, заставляя дышать по-настоящему. С того дня у меня появилась маленькая традиция, посещать рыночную площадь, которая на время городских праздников собирает всех жителей столицы, пробовать какие-нибудь вкусности, любоваться товарами в лавках мастеров и заморских торговцев, делать небольшие покупки или просто наслаждаться спектаклями уличных театров или песнями приезжих певцов.
Сегодняшний день не стал исключением, а потому, выбрав нарядное платье лимонного цвета, не требующее корсета и пышных нижних юбок, я наскоро убрала волосы, вплетя в них ленту лишь наполовину, оставляя их свободной волной спускаться по спине и направилась на завтрак.
— Доброе утро! — радостно поприветствовала я родных, оказавшись в столовой. Тетя уже накрыла на стол и разливала по чашкам чай.
— Доброе утро, — отозвался дядя, откладывая газету и улыбаясь мне, очевидно уловив мое замечательное настроение.
— Как спалось?
— Просто волшебно, а вам?
— Ох, какие наши годы, дочка! Бессонницы не мучает и то ладно.
— Дядя-дядя! От бессонницы у нас есть чудесная настойка, а вот от ворчливости мы с тетей еще ничего не придумали, — сказала я, рассмешив родных.
— Ладно, доживешь до моих лет и посмотрим, какой ворчуньей сама будешь.
— Ну уж нет, это не про меня.
— Уже собралась в город, дорогая? — отвлекла меня тетушка Марта от шутливых пикировок с дядей.
— Ага! Как обычно пойду на людей посмотреть и себя показать, — улыбнулась в ответ я, красуясь в своем нарядном платье.
— Дорогая, могла бы ты зайти в лавку госпожи Тоу и забрать мой заказ на шелковые нити для вышивания?
— Конечно, тетушка. Что-нибудь еще?
— Нет, родная, только будь осторожна!
— Как всегда, не волнуйся.
Я поторопилась закончить с завтраком, чтобы поскорее выйти на прогулку. Не хотелось терять ни минуты чудесного воскресного дня, предвосхищая покупку очередной милой вещицы (еще одна моя маленькая традиция, покупать какую-нибудь безделушку, будь то необычная заколка, миниатюра или же книжка из нового поступления в лавке господина Шакпи). Жаль только день, начавшийся таким чудным образом, был безвозвратно испорчен, появлением Вудстока. Прогулявшись по парку до рыночной площади, я зачарованно рассматривала торговые ряды, задавая вопросы торговцам и обмениваясь приветствиями с горожанами, выпила горячего шоколада в местной кофейне с вкусным пирожным и определила сегодняшний день лучшим за всю последнюю неделю, пока не столкнулась в дверях дядюшкиного дома с вышеупомянутым герцогом.
— Осторожнее! Я, конечно, понимаю, что сложно удержаться от того, чтобы не бросаться в мои объятия, но с непривычки можете и ушибиться! — крепкие руки ухватили меня под локти, не давая упасть, в то время как бархатный голос у самого уха пустил волну мурашек по телу куда то вниз. Мне даже не нужно было задирать голову, отрывая взгляд от мощной груди, обтянутой дорогой рубашкой и шелковым пиджаком, в которую я так неосмотрительно врезалась, чтобы понять КТО стоит передо мной. Уже привычная волна жара, не то от гнева, не то от возмущения (а может и от тех жарких воспоминаний, о нашей последней встрече).
— Вы? — я отскочила от "чтоб-Его-светлости" как ошпаренная.
— А что, Вы привыкли бросаться на всех мужчин? Странно, до меня доходили слухи, что вы скромная, благовоспитанная леди. Впрочем, Вам ли не знать, насколько они правдивы, не так ли?
Краска бросилась мне в лицо, от его намека на сплетню, которую я невольно пустила, но стыд резко сменила ярость, когда я поняла, что этот намек был не единственным. Что? Это я неблаговоспитанная? Кажется, я сказала это вслух, потому как герцог, наклонился ко мне, резко сокращая и без того недостаточную дистанцию между нами, заправил выбившуюся прядь мне за ухо и хрипло прошептал, обдавая мою кожу горячим дыханием.
— А разве скромная и благовоспитанная леди будет так страстно стонать от прикосновений постороннего мужчины?
От его голоса меня резко бросило в жар. Как можно иметь такой чарующий голос, сводящий с ума и говорить такие откровенные, до оскорбительного пошлые вещи. Так стоп, о чем я вообще думаю! О боги, он только что меня оскорбил, а я растекаюсь в его руках, как влюбленная дурочка. Эта мысль отрезвила и разозлила меня настолько, что быстрее, чем успев подумать, попыталась оттолкнуть герцога и не добившись реального результата, просто проскочила мимо хама, попутно отдавив ему носок каблуком моих, теперь уже самых любимых туфель. И уже в ответ на его сдавленное шипение, не задумываясь о приличиях, крикнула, уже по традиции громко хлопнув дверью, оставляя герцога на крыльце зализывать раны:
— Да, как Вы смеете! — уже не слушая причитания негодяя, я бросилась в свою комнату, на счастье не встречая никого на пути.
— Черт! Эта женщина становится по настоящему опасной. Надо что-то с этим делать, и желательно как можно скорее, пока я еще жив. — тем временем прохрипел свозь сжатые губы герцог и, прихрамывая, сошел с крыльца.
13. Алитара. Приглашение
— Он сделал что? — мой голос от возмущения прозвенел на высокой ноте, заставив поморщиться всех присутствующих в столовой.
— Пригласил нас на бал в его столичном доме. Лично, — ответил дядя, опуская ложку с несъеденным супом обратно в тарелку и вопросительно посмотрел на меня. Кажется мой вопрос прозвучал через чур возмущенным.
— Дорогая, это большая честь, быть лично приглашенным таким уважаемым человеком, — тактично заметила тетя, стараясь сгладить ситуацию. Кому, как не ей, знать о моей нелюбви к сборищу родовитых сорок и самовлюбленных павлинов, вот только почему-то герцог у моей тетушки попал в категорию "уважаемых". Так, нужно успокоиться. Иначе наговорю глупостей, а если обижу близких, сама себе потом этого не прощу.
— Хмм… А в честь чего нам оказана такая честь? — прокашлявшись, сказала я уже своим голосом.
— Очевидно, моя консультация, имела существенное значение для его работы, — отозвался дядя, вновь принимаясь за так любимый всеми нами шедевр тетушкиной кулинарии.
— Что-то я не припомню, чтобы раньше герцог как-то выделял твою работу? — сказала, отодвинув от себя тарелку, у меня, в отличие от дяди, аппетит пропал окончательно.
— Хоть мне и приходилось давать консультации по поводу редких артефактов, но раньше меня не привлекали к расследованию вз… — тут дядя замялся, внимательно посмотрев на меня.
