А, с другой стороны… это было до чёртиков приятно. Глупо, но очень приятно, и я не думаю, что нашлась бы какая-нибудь представительница прекрасного пола, не испытывавшая бы на моём месте определённого самодовольного удовлетворения. Когда от твоего вида и присутствия у серьёзного опытного мужчины так срывает крышу, это хочешь не хочешь, а льстит. Нет, я понимаю, все мы взрослые люди, он наверняка давно без женщины — космос, служба, всё такое, — и моя заслуга здесь только в наличии хорошей фигуры (а, может, и это его уже мало заботило; кто их, мужиков, разберёт!), но всё равно приятно. Теперь хоть понятно, почему он меня прикрыться просил.
Ох, ёперный театр!
Варька, ты не варвар, ты дура! Полная и окончательная! Ты же не дома!
Их тут пятнадцать человек мужиков, а я в таком фривольном виде бегаю, в джинсах с дырами и при декольте. Может, они потому от меня и шарахаются, что хочется, а нельзя?! А если у них женщины по определению одеваются гораздо скромнее, то реакция более чем нормальная. Может, меня тот продавец со станции потому и заподозрил в нехорошем?!
У-у-у! Ы-ы-ы!
Подорвавшись с кровати, я кинулась в душ. Мне было стыдно, и с этим надо было что-то делать. Холодная вода, надо надеяться, мозги немного остудит.
После душа менее стыдно мне не стало, но зато созрело хоть какое-то решение. Выбравшись оттуда, я аккуратно собрала волосы в две косички — причёска «пай-девочка», — натянула купленные на станции свободные штаны, футболку, куртку и критически воззрилась на своё отражение.
Ну… если куртку не расстёгивать, всё вполне пристойно. Конечно, и так видно, что я — конфетка (я всегда отличалась скромностью, я знаю), но по крайней мере сейчас я в фантике. Остаётся надеяться, нам всем это поможет.
Хотя вот в капитане я уже сомневаюсь. Если я права, и у остального экипажа на меня была обыкновенная чисто рефлекторная реакция (ну, как выделение слюны при виде чего-то вкусненького) исключительно из-за внешнего вида, никто меня и пальцем не трогал, и есть хороший шанс, что в приличном виде эта реакция пропадёт, то с ним всё сложнее.
Перед командой я щеголяла всё-таки по большей части прикрытая, а он меня второй раз застал в одном белье, успел хорошенько ощупать и «попробовать», так что он-то прекрасно знает, что там под курткой, и это ему очень понравилось.
К тому же, насчёт остальных это домыслы, и там наверняка всё не настолько страшно, это я просто с перепугу себе всякого понапридумывала. Вот поставить меня на их место, как бы я реагировала?
С фантазией у меня всегда было неплохо, и я легко представила, что сижу я вся такая серьёзная в чисто женском коллективе, и тут вдруг появляется этакий эффектный мускулистый красавчик, разгуливающий с голым торсом. Пожалуй, бросаться бы я на него, конечно, не стала, но внимание моё он бы здорово отвлекал, а в какой-то момент своим присутствием начал бы раздражать.
Эта мысль меня несколько успокоила, хотя и насторожил тот факт, что у вымышленного персонажа присутствовали вполне узнаваемые черты капитана.
Так вот, о капитане. Если остальных я могла просто отвлекать и нервировать, то с ним всё было совершенно однозначно. Его я не просто отвлекала, его…
Чёрт, мужику можно только посочувствовать. И восхититься его выдержкой; я бы точно на его месте не сдержалась! Ну да я в принципе несдержанная, а у него, может, не настолько концентрированные эмоции.
Вот кого я сейчас-то пытаюсь обмануть? Были бы не концентрированные, не полез бы он ко мне целоваться. И в другие места тоже не полез бы. За грудь бы не хватал, например; а жаль…
Чёрт, у меня галлюцинации, или я и без воздействия Инга начинаю отвечать ему взаимностью?
Рассердиться на капитана за вмешательство в мои чувства никак не получалось. Наверное, потому, что он сумел вовремя остановиться.
Не то чтобы я так уж тряслась над своей девичьей честью, и не лишилась я её до сих пор исключительно по причине недостатка свободного времени на всяческие романы, чем действительно из твёрдых убеждений. Но я бы предпочла, как любая нормальная девушка, первый раз всё-таки с любимым человеком. Чёрный гоблин с ним, что первая любовь обычно недолговечна и ничем хорошим не заканчивается; но это, наверное, вопросы воспитания.
Хотя вот сейчас я здорово сомневалась, что даже в противном случае я бы на него сильно обиделась. Во-первых, потому что понимала: сама отчасти виновата в такой реакции мужчины, нечего было полуголой попой перед ним вертеть. Во-вторых… да у меня сейчас при воспоминании об этом поцелуе без всякого Инга гормоны шалить начинают! Может, я просто в девках засиделась, а? А тут организм резко проснулся, и капитан просто подвернулся под руку?
Тьфу!
Нашла о чём думать, а? Там за меня родители волнуются, меня легко могут в ближайшем будущем прибить, а я думаю о том, что у меня губы горят и пальцы до сих пор ощущают горячую гладкую кожу мужчины!
Нет, Варвара, ты — дура, — снова решила я и, покидав свои пожитки в сумку, пошла убивать время и воображаемых монстров.
Инг
Определённые тревожные предчувствия у меня были с самого начала этого дела. Наверное, если бы они были более оформленными, конкретными и неприятными, я бы даже высказал их Совету, и ко мне бы даже прислушались. Всё-таки, Зеркала Чести ошибаются очень редко, и старейшины об этом знают.
Но предчувствия были именно тревожными, а не жуткими, и я предпочёл промолчать. В конце концов, сложно ожидать, что всё пройдёт идеально, когда имеешь дело с такими людьми. Генерал Зуев, начальник контрразведки Земной Федерации, был человеком сложным, непредсказуемым и очень опасным; иметь такого среди врагов я бы не пожелал никому.
Изучив всю информацию, которую удалось на него собрать, я всё-таки пришёл к выводу, что Совет прав, и выбрал он единственно возможный рычаг давления на землянина. В случае успешного завершения всей операции, он бы даже, наверное, не стал мстить. В конце концов, от него никто не собирался требовать шагов, вредящих лично ему или его обожаемой Земле. Просто нужен был… гарант лояльности. Если всё пройдёт гладко, и дочка Зуева со всеми почестями живой и здоровой вернётся домой, он по всем прогнозам (и моему чутью) должен был оставить это дело в прошлом. Запомнить, при случае вытащить на поверхность, но — мстить равнозначно и лично, без привлечения сторонних людей.
Вот если дочка эта погибнет, тогда реакцию её отца не брался предсказать никто, но что она нам не понравится — соглашались все. Опасно, очень опасно злить земную контрразведку!
Собственно, потому за ней и отправили меня, что девочку надо было доставить живой, здоровой, желательно — спокойной и довольной жизнью.
Что касается самой будущей Заложницы Чести, особых проблем с ней я не предвидел. Судя по всем характеристикам, которые на неё собрали, девочка была неглупая, хотя и избалованная до крайности. Первое было ясно из её отметок, второе — из количества жалоб на поведение. Впрочем, ни то, ни другое совершенно не удивляло: у Зуева все дети не страдали недостатком ума, а единственная поздняя дочка в семье, где есть трое старших сыновей, причём все мужчины в семье — военные, просто не может не быть баловницей и отрадой всей семьи. Так что я морально готовился к истерикам, мелким диверсиям и всяческим неприятностям.
Всё пошло не так с самого начала. Во-первых, Варвара Зуева оказалась не похожа на свою голографию: вместо очаровательного балованного ангелочка (голубые глаза, светлая коса до пояса) передо мной оказалась… цхангки [2] в брачный период, да ещё почему-то в рваной одежде. Правда, черты лица были те же, но рассмотрел я их не сразу.
Во-вторых, эта девочка повела себя совсем не так, как можно было от неё ожидать. Для меня, да и для остальных ребят, оказалось настоящим шоком, что она не просто не запаниковала, не попыталась спрятаться за своего спутника, а поступила… в соответствии с Законом Чести, как должен был поступить на её месте взрослый мужчина. Она с недвусмысленно загородила собой щуплого юношу, сидевшего рядом с ней на скамейке, явно готовая его защищать, и того это — к нашему общему удивлению, — совершенно не смутило. Более того, ради его спасения она воспользовалась Правом Чести! О существовании которого за пределами Доры вообще очень мало кто знал, и к которому в подобной ситуации прибег бы даже не каждый дориец.
