— Спасибо, Бораксис.
С тяжелым сердцем я отправилась в свою каюту, спрашивая себя, что будет делать Ашерон в течение следующих четырех дней.
Глава 6
8 ноября, 9532 года до н. э.
Затаив дыхание, я ждала на палубе возвращения Ашерона. За последние четыре дня я пыталась сделать все возможное, чтобы увидеть его, но никто не разрешил. Видимо, пассажиров пускали под палубу не больше, чем рабов выше.
Почти никого уже не было, даже матросов, а Бораксис и я ждали.
Наконец, я увидела, как появился Ашерон. Как и в тот день, когда его забрали вниз, он низко натянул свой капюшон, опустив голову вниз.
Даже не единого проблеска его тела и лица не было видно.
— Это ты! — Сказала я с радостью, увидев его снова.
Он ничего не сказал в ответ.
Когда я попыталась обнять его, он высвободился от меня прочь. Когда я попыталась встретиться с ним взглядом, он прошел мимо меня.
Его действия раздражали меня. Была ли эта благодарность, которую я получила за спасение его от безумия в доме моего дяди? Конечно, просто в жилище рабов, они предпочитают бить других.
— Не будь таким обидчивым, Ашерон. У меня не было выбора.
Но он не сказал, ни слова.
Я хотела встряхнуть его. Это был первый раз, когда его поведение напоминало мне Стикса.
— Что с тобой? Ответь мне!
— Я хочу уйти домой.
Я была совершено, потрясена его прошептанной просьбой, которая была окрашена гневом.
— Ты сошел с ума? Почему ты хочешь вернуться на Атлантиду?
Он не ответил.
В отчаянии вздохнув, я увела его с палубы. Пока мы были на пристани, Бораксис пошел найти для нас закрытую повозку для поездки домой.
Ашерон все еще молчал. Он не оглядывался вокруг и вообще не проявлял никакого интереса к тому, что он был в безопасности от рук Эстеса.
— Сейчас мы в Греции. Не слишком далеко от дома.
Когда он не ответил, я вздохнула и была рада увидев, что к нам приближается повозка. Может быть, это ободрило бы его.
Когда она остановилась перед нами, дворянин окликнул меня.
— Мой лорд? — спросила я, когда он приблизился.
Он был не намного старше, чем я. Его одежда и поведение говорили, что он был чрезвычайно хорошо подготовлен, хотя я не распознала в нем аристократа или сановника.
Он едва взглянул на меня. Был Ашерон, который занимал его внимание, Ашерон, которые отшатнулась прочь от этого человека.
— Он твой, моя госпожа?
Я колебалась отвечая на это.
— Почему вы желаете знать это?
— Я хочу купить его. Назови свою цену, и я заплачу её.
Меня охватил гнев.
— Он не продается.
Мужчина, наконец, встретился со мной взглядом. Клянусь, я увидела безумие в его голубых глазах.
— Я заплачу за него сколько угодно.
Бораксис присоединился к нам и строго нахмурился предупреждая мужчину.
— Войдите в повозку, Ашерон.
Ашерон не говорил, поскольку быстро забрался внутрь.
Когда я попыталась присоединиться к нему, мужчина фактически остановил меня.
— Пожалуйста, моя госпожа. Он должен быть моим. Я отдам Вам все что угодно.
Бораксис оттеснил мужчину в сторону.
Всё время пока я поднималась в повозку, мужчина продолжал пытаться подкупить меня.
— Я не могу поверить в это. — Пробормотала я. — Это часто случается?
— Да. — Ответ Ашерона был чуть слышнее шепота.
Бораксис закрыл нашу дверь.
— Я поеду с возницей, моя госпожа. — Он протянул мне бурдюк и что-то, что я опознала, как хлеб, завернутый в ткань. — Если вам нужно что-нибудь, позовите меня.
— Спасибо, Бораксис.
Он кивнул, а затем взобрался на внешнее сиденье.
Съев большой завтрак на корабле, я не была голодна. Я чувствовала взгляд Ашерона, хотя он еще был закутан в свой плащ.
— Не хочешь перекусить? — Спросила я, отдавая еду Ашерону.
Когда повозка поехала, он накинулся на содержимое под тканью как голодное животное. И только когда он стал двигаться, чтобы поесть, я, наконец, увидела часть его руки.
Была кровь вокруг и на золотом браслете, на его запястье. Но он, казалось, не замечал этого, поскольку запихивал куски хлеба рот.
— Ты в порядке, Ашерон?
Он только продолжал жадно есть.
Когда хлеб закончился, он напал на бурдюк с таким же рвением. Прошло несколько минут, прежде чем он опустил бурдюк и издал что-то вроде вздоха облегчения.
Я взяла его раненую руку.
Он не двигался, пока я сидела и тянула браслет назад, чтобы увидеть там отвратительную рану. Так как я смотрела на его залитое кровью запястье, я обратил внимание на синяки на его предплечье.
И тогда я увидела его лицо.
Я ахнула в испуге. Прежде чем я смогла подумать, что я делаю, я рванула капюшон вниз. Его кожа была бледной, пепельно-серой, его волосы длинны и спутаны.
Но это его лицо было тем, что заставило меня замер. Темно-фиолетовый круги пролегли под глазами, как будто он не спал вообще. Его губы потрескались и кровоточили. Обе его щеки были в синяках, как будто кто-то ударил его несколько раз. Один глаз был красным от разбитых сосудов.
Его одежды были порваны и грязны.
— Что случилось с тобой?
Он дал мне истину, дерзкий ослепительный свет, который ранил меня насквозь.
— Я обученный tsoulus, Идика, которого вы оставили незащищенными в течение четырех дней. Как вы думаете, что они со мной делали?
В ужасе я позвала Бораксиса пока Ашерон опускал свой капюшон.
Повозка немедленно остановилась. Бораксис спустился и открыл дверь.
— Да, Ваше Высочество?
— Отвези меня обратно на корабль.
— Могу я спросить зачем, Ваше Высочество?
— Они… они… — Я даже не могла справиться с собой, чтобы сказать это. — Я хочу, что бы всех кто коснулся Ашерона посадили на цепь.
Бораксис нахмурился.
Я снова сбросила капюшон и показала избитое лицо Ашерона Бораксису.
— Посмотри что они сделали с ним.
Ашерон встретил пристальный взгляд Бораксиса, и что-то странное проскочило между ними.
— Ваше Высочество, — сказал Бораксис низким, спокойным голосом, — я отвезу Вас назад, если Вы желаете этого, но только законный владелец Ашерона может потребовать возмещение ущерба за его повреждения.
Я заскрипела зубами на него.
— Он не раб.
— Он отмечен как раб, Ваше Высочество. Вот и все, что имеет значение.
— Так это дает им право оскорблять его?
— И снова, Ваше Высочество, я повторяю, только его владелец может потребовать возмещения ущерба. Полное право даёт вам то, что они выдадут финансовую компенсацию за его использование. Ни один свободный человек не может быть наказан за использование раба.
— Раб может быть избит за причинения боли ему. И я хочу этого.
— Выше Высочество, раб не посмел бы коснуться его так.
Я сглотнула.
— Что ты говоришь?
Бораксис посмотрел мимо меня на Ашерона.
— Ашерон? Кто тебя обидел?
— Матросы, и после того как они сделали это со мной, они продали меня дворянам, которых они приводили вниз.
Бораксис вернулся взглядом к моему.
— Вы — дворянка и я Ваш слуга. Никого не беспокоит, что нас тревожит больше, чем их то, что сделали рабу.
Тогда ужасный страх охватил меня.
— Ты знал, что они сделают это с ним?
— Нет, Ваше Высочество. Я предполагал, что его оставят в покое вместе с другими рабами. Будь у меня малейшее подозрение, что они навредят ему, я бы предупредил Вас.
Я поверила ему.
Тем не менее, я никогда не была так зла за всю жизнь. Если бы мы были в царстве моего отца…
Но мы не были. Бораксис был прав. Здесь, вне царства моего отца, у меня не было никакого голоса.
Я подняла больной вопрос.
— Найди какое-нибудь место, где нам можно было бы удалить его браслеты, Бораксис.
— Вы не можете удалить их, — сказал Ашерон испуганным голосом. — Это — смертный приговор любому tsoulus если кто-то другой, кроме них idikos, удалит их браслеты.
— Ты не раб и я не позволю тебе иметь метку как одному из них.
