На самом деле в договоре с пансионом прописаны все виды обязанностей. В том числе и забота о здоровье тер, принятых на обучение.
— Насколько мне известно, ее здоровью ничего не угрожает, — недовольным тоном проинформировали меня, а руки сидящей напротив женщины сцепились в замок.
— Прекрасно! — восхитилась я. — Значит, на этом разговор закончен и я могу отправляться по своим делам?
Пружинисто поднялась и протянула руку для прощального пожатия. Поприветствовать друг друга не смогли, так хоть расстанемся, соблюдая приличия.
— Нет, тера Лиона, не закончен! — директриса постаралась подавить в голосе приказные нотки, но они все равно прорвались.
Я немедленно отреагировала, в изумлении приподняв брови, молчаливо изображая недоумение: «Вы посмели на меня повысить голос?»
— Присядьте, тера Лиона, нам надо поговорить о поступках Алики, — сделав над собой усилие, директриса вернулась к нейтральному тону.
Я снова устроилась в удобном кресле для посетителей и положила ногу на ногу, беспечно покачивая ею. Делала это осознанно, прекрасно зная, что воспитанницам запрещается свободная сидячая поза. Девушки должны преподносить себя с лучшей стороны, а раскованность у потенциальных мужей могла вызвать вопросы.
— Надеюсь, ничего серьезного? Наверняка обычные проказы, — легкомысленно отмахнулась я.
Директриса сомкнула губы, стараясь сдержаться и не наговорить резких слов в мой адрес. Легко управлять людьми, если они принимают твой авторитет. Но когда заранее отмахиваются от любого давления, нужно подбирать слова. Именно этим сейчас и занималась возмущенная женщина.
— Алика Лиона сорвала два урока в теплицах, отказавшись сама и подговорив нескольких воспитанниц от прополки сорняков! — выдохнула первое обвинение директриса.
— О, как неожиданно, — удивилась я, — а чем она объяснила свое поведение?
— Тем, что пансиону хватает средств для закупки свежих овощей и она не станет ради экономии портить руки! — Как она была возмущена.
Представляю сестричку, вставшую во главе недовольных. Откуда растут ноги ее поступка, лично мне было ясно. Алька стремилась довести ситуацию до абсурда и добиться исключения.
— А вы используете труд несовершеннолетних? — преувеличенно удивилась я.
Извини, Алька, но ты останешься здесь!
— То есть вам недостаточно тех средств, что перечисляю я и остальные родственники учениц? — Я начинала закипать, причем очень натурально. — И вы заставляете работать на себя детей, отданных в пансион на обучение?!
Мы встретились сверкающими взглядами.
— Еще скажите, что воспитанницы сами моют полы и окна в спальных комнатах! — патетично воскликнула я, отлично зная об этом факте.
— Для девочек полезны физические нагрузки, — оттопырив губу, попытались возразить мне.
— Нагрузки? Устройте им соревнования, праздники, где они будут бегать и веселиться, — в этот раз я возмутилась абсолютно искренне.
— Благородным терам… — завела занудным голосом Директриса давно знакомую речь.
Алька с первых дней жаловалась на беспросветные будни в замке. Даже в хорошую погоду весной и летом их не выводили на прогулку. Девчонки могли наблюдать за изменением природы только из окон защитной стены. Зимой же им приходилось расчищать дворы и дорожки широкими лопатами.
Конечно, избалованных девчонок гонять надо! Иначе с ними никакого сладу не будет, но и праздники тоже необходимо устраивать. Кто в состоянии выдержать многолетнюю скуку? Не Алька точно! Вот и развлекается энергичный ребенок по своему усмотрению и остальных подбивает.
В непоседливости сестры есть частично и моя вина. В то время, когда других воспитанниц забирают на каникулы родные, Алька остается в пансионе. Увы, мой образ жизни не позволяет находиться кому-либо рядом. Слишком сложно и опасно. И разумеется, непоседе абсолютно наплевать на разумные доводы. Ей требуется свобода, и она делает все возможное, чтобы покинуть старинный замок.
— Они дети! — очаровательно улыбнулась я в конце речи. — Им требуется движение и веселье. Вот станут, как мы с вами, тогда и будут рассуждать, что сидеть на солнышке полезней для здоровья.
Удар попал в цель. Несмотря на все молодящие заклинания, директриса упорно сдавала. Признаки старения уже не получалось скрывать, а обновления приходилось делать все чаще. Об этом тоже рассказала вездесущая Алька, подсмотревшая визит косметолога в кабинет начальницы.
— Дети! — взорвалась собеседница. — Алике через месяц семнадцать! Уже взрослая особь женского пола!
Завидует она своим воспитанницам. Их молодости и энергии, возможностям, ожидающим девчонок за порогом пансиона.
— Может, физически она и выросла, — мягко улыбнулась ей, — но мозгами все еще ребенок. Вот выйдет замуж, сразу остепенится.
— Замуж? — удивилась директриса, не ожидавшая поворота в разговоре.
— Я подбираю достойного мужа сестре, — с самым серьезным видом заверила ее. — Как вы понимаете, ей необходимы образование и хорошая репутация. Только здесь она может все это получить.
И немного лести. Еще ни одна душа не смогла устоять против этого.
— Разумеется, в беседах с потенциальными мужьями у сестры обязательно говорю, какой воспитанной и образованной она выйдет из пансиона. Только у вас, тера Наголь, получится воспитать из Алики достойную супругу.
И почешем тщеславие. Мне не трудно, а женщине приятно.
Мои слова достигли цели, впрочем, как и всегда. Схема работала безотказно. Слова и доводы употреблялись разные, а вот мотивация одна и та же.
— Из нашего пансиона выходят благовоспитанные теры, — гордо вскинула голову директриса.
— Никогда в этом не сомневалась, — заверила ее и поднялась, заканчивая разговор. — Моя комната свободна? — между прочим поинтересовалась у нее.
— Да-да, скажите завхозу, чтобы все приготовила, — все еще витая в облаках, куда вознесли мои слова, отозвалась вдохновленная тера Наголь.
У кабинета меня ожидала Алька, ее окружали несколько подруг. Со многими давно познакомились, другие сторонились меня, но при этом смотрели восхищенными взглядами.
— Иса! — рвануло ко мне великовозрастное дитя.
— Алька, — обняла вытянувшуюся фигурку девчонки. — Ты все растешь, — заметила ей.
— А ты стала еще красивей, — цокнула языком сестра. — Правда, девочки? — она обернулась к своей команде, и те согласно закивали.
— Идем, — обняв Альку за талию, зашагала по коридору.
— Ты уезжаешь? — погрустнела сестра.
— Сегодня ночую здесь, — улыбнулась в ответ.
Я тоже соскучилась. Хотелось не просто поговорить, а расслабиться рядом с родной душой, перестать притворяться и изображать из себя личность, непохожую на себя.
— Девчонки, бегите к завхозу. Пусть готовит комнату и ужин, — отдала команду Алька, и благовоспитанные теры бросились со всех ног исполнять приказание предводительницы.
— Вижу, развлекаешься, — расплылась я в довольной улыбке.
— Нага нажаловалась? — скривила симпатичную мордашку сестренка, до безобразия исказив имя директрисы.
Интересно, до появления в пансионе Альки, кто-нибудь давал прозвище строгой начальнице?
— Добрались только до теплицы и твоего протеста, — развеселилась я и на мгновение прижала ее к себе, молчаливо поддерживая своенравный поступок.
— О! — обрадовалась она. — Значит, будет что рассказать!
— Ничего не сожгла, не разрушила? — на всякий случай поинтересовалась у нее.
Лучше заранее знать о расходах, чем ахать при виде присланного чека на возмещение убытков.
— Не, — отмахнулась Алька, — у нас теперь все по-взрослому, — заверила она.
— Вот этого как раз и боюсь, — вздохнула я.
Мы переглянулись и звонко рассмеялись, распугав замершую тишину пансиона.
— Давно не приезжала, — обиженно оттопырила нижнюю губу Алька, когда после суетливых приготовлений мы наконец остались с ней одни в гостевой комнате.
На счастье, в замке столько помещений, что всегда можно остаться переночевать с удобствами. Да и оплата такая, что и ужин всегда готовы предоставить тем, кто раскошеливается на обучение родственниц.
