Копошение слева усилилось, по ногам плеснул снежный фонтан.
Выставил щит, сделал в ту сторону бросок, рубанул наискось и смертоносный клинок прошил белое, покрытое льдом тело чужака и разрубил того на две равные половины. Раздался рев, бульканье и ледяной вампир рассыпался пеплом.
Магическое оружие завибрировало сильнее, с жадностью впитывая высвободившуюся из твари живительную энергию. Теперь меч можно не заряжать вплоть до следующего полнолуния.
— Командир, — вынырнув из метели, Лафаэль вбежал на вершину холма, на котором стоял предводитель. — Дурные вести.
Но, не договорив, перевел взгляд на темные, расплесканные на снегу пятна, и громко присвистнул:
— Вампир? В лиге от людского поселения? Так близко эти твари еще не подбирались.
Агарвэн неторопливо вернул оружие в ножны.
— Голод и холод гонит их к людям. Говори.
— С востока приближается стая волков-анимагов. Будут здесь к ночи. Самое позднее — утру.
— Все-таки взял ее след, — поморщился выступивший из-за сугроба Даэрон. — Упорный мерзавец.
— Леди нельзя оставаться в поместье, — молвил Лаф, когда пауза затянулась. — Стены волку не преграда.
Командир знал. И потому не двигался, не отвечал. Лишь до треска перчатки стиснул правую руку в кулак.
Лафаэль прав, если девчонка останется — погибнут все, кто проживает в поселении. Джифаред не пощадит никого; никогда не щадил, таков уж этот анимаг от рождения.
Всмотрелся в пургу, стиснул зубы от злости.
Уводить ее в мороз и сумрак, а заодно врага, дабы тот прошел мимо, не затронув тут ни единого обитателя? Плохая затея. Но придется рискнуть. Своей жизнью и жизнью принцессы. Иного способа спастись не имелось.
Пока размышлял, братья затеяли перебранку.
— Я ослышался? — Беззлобно усмехнулся темноволосый Даэрон. — Или ты начал волноваться за леди Олин?
— Не мели ерунды, Эр. Просто хочу, чтобы принцесса прибыла на отбор живой и невредимой.
— Угу. То-то опекаешь, оберегаешь. Историями разными развлекаешь.
— К чему ведешь?
— Да к тому, Лаф, что она претендентка на руку и сердце князя Виларда. С виду девочка пугливая, беззащитная, но сам знаешь — Его Светлость именно «такие» привлекают, сводят с ума. Посчитаем, скольких он перепробовал в своей постели? Искусил, обесчестил, довел до греха?
— Хватит, — грозно осадил беловолосый (услышанное отчего-то задело мужчину в самое сердце). Махнул подчиненным и стал спускаться с холма твердым, размашистым шагом. — Возвращаемся.
* * *
Я спустилась по широкой каменной лестнице, пересекла гостиную, коридор и вошла в залитую всполохами свечей трапезную. Устроилась за сервированным серебряной посудой столе, и стиснула колени до боли.
Ужинать в компании графа с графиней, мне простой восемнадцатилетней девчонке, родившейся в пригороде небольшого промышленного городка, признаюсь, прежде не доводилось. От того я заметно и нервничала.
Из кухни потянуло съестным, защекотало ноздри, и я вспомнила насколько, оказывается, была голодна. Прижала руки к заворчавшему животу и чтобы немного отвлечься, принялась разглядывать убранство трапезной, а после заинтересовалась собравшейся тут «компанией».
Во главе стола восседал хозяин, раскуривая вырезанную из белого дерева трубку. Место справа заняла графиня. Слева — младшая дочь Лия. Рядом возился пухлый розовощекий мальчуган, складывающий из салфетки не то цветочек, не то бабочку; чуть левее, постукивая пальцами о столешницу, обмахивалась веером Камилла.
Собравшиеся вели меж собой непринужденные беседы, мне же собеседника не нашлось. Чтобы не скучать, поводила глазами по вышитым на скатерти витиеватым орнаментам, подумав, что они смахивают на земную хохломскую роспись, покарябала ногтем серебряное напыление тарелки, отметив мастерство местных умельцев, и уже хотела обернуться к графине с вопросом «когда начинаем?», как от двери неожиданно прозвучало:
— Просите за опоздание. Надо было убедиться, что поместье под надежной защитой.
От этого низкого, глубокого голоса по спине пробежался озноб, а пальцы повторно сжали колени.
Присмотрелась и увидела, как к столу подошел Агарвэн. Склонился, приветствуя хозяев и их красавиц дочерей, в мою сторону и головы не повернул. Зараза.
Маг-целитель снял походные, выцветшие от снегов и дождей одежды и облачился в рубаху с воротником под горло из лучистого, украшенного вышивкой материала и темные брюки, заправленные в высокие сапоги из мягкой кожи. Белые волосы стянул в хвост на макушке, а от висков отпустил две серебрящиеся белым золотом косички.
Пока я, не в силах оторвать глаз, наблюдала за командиром, устраивающимся за столом, слуги разнесли еду и собравшиеся загремели посудой.
Первым заговорил граф:
— Как поживает Его Светлость Вилард? Слышал, заключил взаимовыгодный союз с Хемельгофом на поставки железной руды и наладил утраченные при правлении отца связи с Эствиком и Тириной.
— Вы слышали совершенно верно, — холодно кивнул эльф, обхватывая пальцами в перчатке изящную ножку бокала.
— А что ледяные маги Ольстена? По-прежнему настроены враждебно?
— К несчастью.
К беседе подключилась графиня:
— Наверно, непросто быть правой рукой столь могущественного правителя?
Синие эльфийские глаза сверкнули нечеловеческим светом.
— С какой стороны посмотреть.
- Охотно верю, — женщина промокнула рот салфеткой: — Долго служите, лорд Агарвэн?
— Тридцать два года, миледи.
Отправив в рот маленький мясной шарик, я робко покосилась на эльфа.
Сколько же, в таком случае, ему самому?
На вид мужчине не больше двадцати пяти — тридцати, но судя по легендам и сказкам, что я читала еще ребенком, эльфы живут намного дольше людей, и потому сейчас даже смутно боялась прикинуть, сколько зим он успел пережить.
Сотню, две? Целую тысячу?
Вряд ли доведется узнать.
Из раздумий вырвали приятный привкус томленого в специях мяса и тихая усмешка сидевшей напротив меня Лии:
— Представляю, как вам должно быть сейчас страшно.
— С чего вдруг?
— Ну как, — выпучила дочь хозяев глаза, — ехали бы вы на отбор к любому другому князю, я бы, пожалуй, позавидовала. Но стать претенденткой на сердце Владыки Севера, — она картинно передернула плечами. — Спаси небеса.
— А что с ним не так?
— Только не говорите, что не в курсе слухов. — Лия склонилась поближе. — Поговаривают, Вилард не только жестокий и беспощадный правитель, но и настолько ужасен обликом, что любой, кому не посчастливится на него взглянуть, тут же теряет рассудок.
Я невольно вздернула бровью.
— И, потому, принцесса, он вынужден скрывать свое уродство под волшебным плащом, который носит уже много лет, не снимая. Иначе, все его подданные давно бы сошли с ума, а княжество опустело.
— Что произошло?
— Одни клянутся, будто это последствия сделки, которую он заключил с демоном, вызванным из Мрака, дабы тот воскресил его возлюбленную супругу, умершую во время родов их первенца. Да только призванный демон оказался коварен и не только не воскресил почившую жену, но и попытался убить самого Виларда. Князь отбился, выжил. Но в схватке с демоном обгорел и навсегда потерял человеческий облик. Другие твердят, будто он сразу родился с лицом чудовища. Третьи, будто он сам — демон.
На такое я даже не сразу нашла, что ответить.
Пожала плечом, наколола на вилку шарик и, положив на язык, разжевала.
Понятно, Лия сгустила краски. Наговорила больше суеверий, чем истинной правды. Но, как известно, дыма без огня не бывает, и то, что этот Владыка Севера и впрямь не такой как все прочие князья — для себя уже уяснила.
Видно, графиня подумала то же и потому пригрозила дочери пальцем:
— Придержи-ка язык, бесстыдница. Девочкам и без того придется пройти через сложные испытания, а ты еще их нарочно пугаешь.
Я аж мясом от того, что услышала, поперхнулась. Закашлялась и, отпив из стакана, просипела:
