этот суровый с виду человек был для него больше чем просто сослуживец, наставник или даже друг. Три года назад Кирилл Симонов спас ему жизнь, в последнюю секунду защитив от безумной вампирши.
– Привет Кирилл. Я тоже очень рад тебя видеть. – искренне улыбнувшись, ответил Сергей, а затем спросил: – Ты случаем не знаешь, зачем нас согнали?
– Нет. – пожав плечами, ответил Симонов. – Утром мне позвонил Николай, сказал, что сложилась «нестандартная ситуация» и велел срочно явиться в штаб. Это все.
– Да уж, негусто. – невесело согласился Сергей.
– Не горюй, брат, сейчас все узнаем. – ободрил его Кирилл, и быстро зашагал к кабинету Губина.
Когда Донцов вслед за товарищем вошел в помещение, то сразу заметил двух незнакомых мужчин. Один был уже пожилой лысоватый брюнет в костюме тройке и щегольском кашне, второй напротив совсем молодой сутулый парень в нелепом коричневом пиджаке и круглых очках с толстыми стеклами. Сидевший за своим столом Николай Александрович оторвал взгляд от бумаг:
– Кирилл, Сергей, заходите. Вы как раз вовремя.
Поздоровавшись с начальником, Донцов прошел вглубь кабинета и сел на свободный стул напротив незнакомцев, а Симонов просто встал рядом с ним, прислонившись спиной к стене.
– Вот, знакомьтесь, – вновь заговорил Губин, указывая на нескладного очкарика и щеголеватого брюнета, – Это наши коллеги из архива – Михаил Наркевич и профессор Рудольф Борисович Арбатов специалист по истории и философии религиозных культов.
Владелец нескладного пиджака, оказавшийся Михаилом Наркевичем, суетливо вскочил на ноги, чтобы пожать коллегам руки, а профессор Арбатов лишь чуть заметно кивнул. Между тем Губин продолжал их представлять:
– А это Кирилл Симонов, мой старший помощник и друг, один из лучших наших оперативников, и Сергей Донцов младший оперативный сотрудник, еще молодой, но очень перспективный.
Сергей и раньше знал о существовании Архива ОБНВ, но ему еще ни разу не приходилось сталкиваться с его работниками, поэтому они вызвали у него живой интерес. Похоже, у Михаила Наркевича такой же живой интерес вызывали в свою очередь оперативники. Он жадно разглядывал их сквозь толстые стекла очков и в его маленьких прищуренных глазках светился неподдельный восторг.
Закончив представлять присутствующих, Николай Александрович откашлялся и, приняв серьезный вид, произнес:
– Как я уже сообщил, сегодня вам всем по телефону, мы собрались здесь по крайне нестандартной причине. Дело в том, что за последние пару месяцев в Москве и области были незаконно ликвидированы несколько состоящих у нас на учете вампиров. Все они убиты одним и тем же способом: их сначала застрелили, а затем обезглавили острым посеребренным предметом, предположительно саблей или мечем. После убийства на груди всех жертв был вырезан крест особой формы. Исходя из этого, мы с Юлией Григорьевной пришли к выводу, что эти преступления дело рук каких-то религиозных фанатиков.
– Вы хотите сказать, – удивился Сергей, – что собрали нас здесь, потому что кто-то решил пришибить парочку кровососов? Да флаг им в руки, чем меньше вампиров, тем меньше у нас проблем.
Симонов одобрительно хмыкнул, а Губин нахмурился и покачал головой:
– Ты знаешь, как называется наша организация? – строго спросил он.
Не догадываясь к чему клонит начальник, Донцов выпалил не задумываясь:
– Конечно – ОБНВ.
Но заместитель председателя не удовлетворился таким ответом и уточнил еще более строго:
– А ты помнишь, как расшифровывается эта аббревиатура?
– Общество борьбы с нелегальным вампиризмом. – потупившись, ответил Сергей.
– Верно, Донцов. Так, к твоему сведению, все убитые вампиры были полностью легальными, законопослушными гражданами. Вот смотри, это последняя жертва. – Губин пододвинул к Сергею раскрытую тонкую папку, с фотографии на первой станице смотрело приятное интеллигентное лицо молодого мужчины с темными волосами.
– Это Виктор Владимирович Струганов тысяча девятьсот девятого года рождения, обращен в тысяча девятьсот сорок первом году. Герой Великой отечественной войны, по образованию врач-хирург. Последние годы работал в седьмой градской больнице в отделении детской травматологии. Ни в каких нарушениях ни разу замечен не был. Женат, имеет двоих детей: двенадцати и восьми лет. Его жена обычная смертная, Струганов подавал прошение о ее обращении, но так и не получил разрешения. Его заявление висит в очереди еще с девяносто шестого года.
В то утро Виктор Владимирович возвращался с ночной смены, убийцы застрелили его у собственного подъезда, а затем отсекли голову.
Закончив, Губин мрачно взглянул на подчиненных и захлопнул папку.
Сергей почувствовал себя виноватым и, желая поскорее сменить тему, осторожно спросил:
– Значит, не каждый вампир имеет право обратить свою жену и детей?
– Чтобы кого-то обратить любой вампир должен сначала получить разрешение председателя местного отделения ОБНВ, в противном случае обращение будет считаться нелегальным, а это сурово карается законом. – поучительным тоном ответил Николай Александрович и добавил: – Стыдно такое не знать, Донцов.
Ощутив, как кровь прилила к щекам, Сергей виновато опустил взгляд.
«Значит, Стас блефовал, говоря о своем «законном праве», – разозлившись на собственную нерадивость, подумал он. – «Или наглый вампир просто уверен, что Юлия Григорьевна не сможет ему отказать?»
– Все ясно, – с иронической усмешкой, нарушил повисшую паузу Симонов, – Ты хочешь сказать, Николай, что собрал нас для того, чтобы найти молодцев убивших этого вампира-Айболита?
– Это не совсем так. – терпеливо возразил Губин. – Наша задача немного сложнее, но все подробности чуть позже, необходимо дождаться еще одного нашего коллегу, он, к сожалению, часто опаздывает, когда встречи назначаются днем. Так что, предлагаю пока выпить по чашечке кофе.
Когда все уже переместились в комнату отдыха, а Губин поставил на стол закипевший электрочайник, к Сергею подсел Наркевич. Наклонившись к нему так близко, что явственно ощущалось нездоровое дыхание, парень принялся торопливо его расспрашивать:
– Скажите, Сергей, а вы когда-нибудь убивали вампира?
– Я трижды участвовал в ликвидации. – сдержанно ответил Донцов.
– А вам доводилось обезглавливать тело? Вы отрезали вампиру голову? – на этот раз в голосе парня прозвучало восторженное волнение.
– Нет. – сердито буркнул Сергей и бросил на собеседника мрачный взгляд.
Почувствовав его раздражение, Наркевич сразу как-то съежился и, наклонившись к своей чашке, принялся шумно прихлебывать остывший кофе. Донцов откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. От такого соседства его в буквальном смысле начинало мутить. Сбоку раздался негромкий голос Симонова:
– Коллеги из архива, порой, могут вывести из себя, но они никогда не раздражали меня так, как этот напыщенный кровососущий пижон, возомнивший, что вправе заставлять людей себя ждать.
Сергей усмехнулся такому емкому определению. Он был, в общем, согласен с мнением старшего товарища, однако, нужно было отдать Стасу должное: Михаил Наркевич казался куда более неприятным собеседником.
– Николай Александрович, скажите, пожалуйста, – манерно растягивая слова, обратился к Губину профессор Арбатов, – Юлия Григорьевна собирается почтить нас сегодня своим присутствием?
