я так активно прячусь в лесу. Думаешь, и сразу мурашки неприязни по телу бегут. Однако…
— Я постараюсь, — губы скосило так, словно только что лимонов объелась. — А ты сможешь нас туда провести?
— Без проблем. Но для этого нужно будет, как минимум, обуться, а как максимум… — он внимательно осмотрел меня с ног до головы, — поменять гардероб.
— А платье моё тебе чем не угодило?!
— Оно чудесно. Но для лесной отшельницы, а не светской леди…
— План так себе, — честно заявила Зузи, когда догрызла печенье. — Амели не переносит скопление людей, она…
— Зузи! — пришлось грозно повысить тон, чтобы зайчиха не сболтнула лишнего. — Я справлюсь. Ради вольфпалма.
— Тогда решено, — Торадин поднялся с кресла, всё ещё держа Глотти на руках. — Думаю, Юрий не заставит нас долго ждать. Неделю — максимум.
— Уж очень надеюсь…
Дракон подошёл и аккуратно передал мне Глотти. Тот до последнего не хотел выпускать изо рта палец, но сдался, когда Тор применил тайное оружие — пузячьи почесушки. Для мага, который не нуждался в фамильяре, он на редкость хорошо обращался с малышами…
— А пока я пойду. Вернусь, как только узнаю о светском вечере, — дракон обернулся. — Зузи, ты постирала мои вещи?
Зайчиха застыла, сверля Торадина стеклянным взглядом. Она не моргала, и лишь длинные уши нервно подергивались. В то время как из-за шерстки на голове показались рога…
— Я бы на твоем месте убегала, — шепотом произнесла, понимая, что от такой наглости Зузи сейчас взорвется.
— Понял, — дракон спешно капитулировал в сторону выхода. — Пришлете почтой.
— Зузи, только дыши, — я подошла поближе к фамильярше, улыбнулась и добавила игривым шепотом: — зальем ему в карманы жабьей слизи, если хочешь.
— А, кстати, — Торадин всё же задержался у выхода из гостиной. — Не могу не спросить. Не соблаговолит ли леди Феллер сходить со мной на свидание?
Я резко выпрямилась, словно ничего сейчас и не шептала вовсе.
— Свидание? Откажусь.
— Ну, смотри, — дракон усмехнулся. — Как бы твоё нежелание исполнять семейный долг не призвало в ваш дом разгневанных духов предков. В конце концов, когда-то один из них дал моему родственнику клятву…
— И сколько прошло? Сотня? Тысяча лет? Если дух моего далекого предка и явится с меня требовать, он даже не вспомнит, за что конкретно сделал нашу семью должниками.
— Тысяча или нет, а письмо, заверенное кровью, всё ещё хранится в нашем архиве. И пока долг не будет отдан, оно не исчезнет. Подумай, Амели, я ведь стараюсь быть джентльменом, хотя мог заявиться и буквально требовать с тебя, как с последней из семьи Феллер…
— Обычно попу джентльменов прикрывает что-то больше, чем сушеная крапива, — скептично пробурчала Зузи.
— Я сейчас говорю абсолютно серьёзно, — Торадин сохранял легкую улыбку, но и правда стал строже. Возможно, мне тоже надо было перестать дурачиться…
— Я подумаю над этим предложением, когда мы вместе освободим вольфпалма. В конце концов, это уже будет почти… свиданием.
— Вот уж нет, — дракон смешливо фыркнул. — Не таким я представляю первое свидание с моей будущей женой…
— Я никогда…
— Всё, ушёл, — перебил он меня, и мигом смылся, не давая мне закончить фразу. Мы остались в гостиной с Зузи и Глотти, который успел задремать.
— Что за ребячество, — хмыкнула и аккуратно уложила мантикора на диван.
— Он хам и наглец, но… — зайчиха протянула это «но», — … довольно интересный.
— Не знаю… не доверяю я городским. Тем более, с такой громкой фамилией.
Глава 6. Мама фениксов и барабашка
Прошло три дня. После знакомства с Тором у меня сохранялось стойкое ощущение, что уклад жизни нарушен. В доме всё лежало не на своих местах. Я была растеряна и вела себя как полная растяпа. Всё ходила и переживала из-за вольфпалма и предстоящего «мероприятия». Хотя последнее даже приличным словом назвать нельзя. Уверена, нас там ждёт лишь хаос и разврат.
Утро четвертого дня начиналось как обычно. Я встала с постели, обнаружила на полу Глотти, который уснул за жеванием деревянной ножки, переложила его на подушку и отправилась в ванную. Вот только сразу на входе поскользнулась и упала в огромную тёмную лужу.
— Гром меня подери, — выругалась от боли. — Откуда вообще это здесь?!
Я кое-как встала, осмотрела все уголки ванной — сухо. И это логично. Ведь я всегда сама создаю воду, когда набираю ванную или умываюсь. Тогда откуда здесь лу… стоп! Куда она делась? Я обернулась, а вода на входе исчезла. Словно и не было её вовсе. Я что, схожу с ума? Нет, халат всё ещё мокрый, и попа болит. Что тут происходит?
— Амели, фениксы! — мои раздумья прервал взволнованный крик Зузи.
— Уже?! — я мигом побежала к двери.
— Да, вылупляются!
Мы с зайчишкой резво побежали по коридору в гостиную. Какой волнительный момент! Нужно не упустить ни секунды. Я забыла и про лужу, и про боль. Такое чудо происходит!
— Не поняла…
Мы остановились перед входом в гостиную. Вернее нас заставили остановиться. В дверном проёме было нечто странное. Проход полностью закрыла ледяная глыба. Ровненькая такая, точно вырезанная под дверь. Вот только чёрная и непроглядная. Я поняла, что это лёд, лишь когда прикоснулась к нему ладонью.
— Что творится! — Зузи перепугалась. — Птенцов воруют! Воруют! Я полетела к окну.
В порыве страха у зайчихи моментально появились крылья, и она со скоростью света вылетела в ближайшее окно. Я же сдаваться перед каким-то куском льда не собиралась. Если в наш дом и правда заявился вор, ему не поздоровится. Приложила обе ладони к преграде и закрыла глаза.
— Духи леса, услышьте меня…
Едва я воззвала к силам природы, как под моими руками начали прорастать мощные корни, которые впились в ледяную глыбу и принялись разрушать её. Однако получалось медленно и со скрипом. Какая же сильная магия! Ничего, как только доберусь до мерзавца, заставлю его съесть все осколки этого чёрного льда!
— Ещё-ё-ё, — протянула я и надавила сильнее. Вот только едва я это сделала, как глыба просто исчезла, а моё тело провалилось вперед. Я приземлилась носом в пол и даже не успела сообразить, что происходит в гостиной.
— Амели? Ты в порядке? — этот голос… святой мухомор, я сейчас кого-то точно отравлю!
— Торадин?! — вскочила со скоростью света. Во мне бушевала буря! Я уже придумала тридцать способов расправы над драконом. Однако едва я увидела всю картину, как гнев сменился сплошным умилением. На полу в гостиной сидел растерянный мужчина, а вокруг него выплясывали неловкие танцы три маленьких птенчика. Первый, огненный феникс, неказистыми клевками целовал Торадину щеку. Второй — голубой и явно водяной малыш,
