губам край ее простенького домашнего платья, она непроизвольно отпрянула. Эльф поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.
— Мэрион, ты и есть этот ребенок, рожденный через «пустоту».
Молодой волшебнице показалось, будто ее внезапно поразила молния. «Пустота», «Пророчество», «могущество» все еще оставались для нее просто словами, а вот отчужденный взгляд мужчины, которого она спасла, с которым недавно делила постель, ранил в самое сердце. Обида оказалась сильнее потрясения, и из глаз девушки ручьем полились слезы.
К чести Таэля, он мгновенно позабыл о торжественности момента, поднялся и обнял расстроенную девушку.
— Конечно, нет, что ты такое говоришь! Ты Великая волшебница, самая могущественная из ныне живущих, Светлая госпожа. Отныне я обязуюсь служить тебе и защищать ценой собственной жизни.
Едва сдерживаясь, чтобы не зареветь в голос, Мэрион обхватила эльфа руками и прижалась щекой к мягкому бархату его куртки.
Глава 8
Что же она теперь такое? Мэрион лихорадочно искала в себе какие-то страшные изменения, но ничего не находила. Она осталась прежней, только сила ее возросла. Мужское объятие было крепким и надежным, в теле эльфа не ощущалось ни малейшей скованности, и волшебница начала понемногу расслабляться. Нервное напряжение улеглось, но дрожь почему-то не проходила. Наоборот, она усилилась, и девушка внезапно поняла, что дрожит уже не от переживаний, а от холода. Все предметы в комнате покрылись инеем, дыхание вырывалось облачками пара, а на широком балконе второго этажа набирало силу мертвенное белое свечение.
В первый момент Мэрион подумала, что чары Виктора Мелмана развеялись, и на заколдованную поляну вернулась морозная зима, но эльф вдруг прошептал ей в самое ухо:
— Не шевелись!
— Ветер, что это? Что случилось?
Холод усиливался, их обоих била неудержимая дрожь.
— Боги! Не двигайся, замри!
— Да что же это такое?!
Таэль прижал ее к себе изо всех сил, словно пытался закрыть своим телом.
— Это духи мертвых!
Призрачное свечение уже проникло в каждый уголок дома, потом последовала яркая вспышка, и Мэрион явственно ощутила чье-то присутствие. На балконе появились три женщины в старинных нарядах, одна из которых держала в руке красную розу. Каким-то непостижимым образом волшебница знала, кто они и зачем явились сюда. Она осторожно высвободилась из объятий Таэля и сжала его руку.
— Что бы сейчас ни произошло, пожалуйста, не вмешивайся. Я обещаю, что со мной ничего не случится, эти духи не причинят мне вреда.
Эльф не хотел ее отпускать, его беспокойство усиливалось.
— Ни при каких обстоятельствах не прикасайся и не бери у них ничего, это очень опасно!
— Ветер, это мои покойные родственники. Укутайся во что-нибудь теплое, я скоро вернусь.
Мэрион поцеловала эльфа в холодную гладкую щеку и вышла на балкон. При ее появлении призрачные женщины низко поклонились, а потом вперед выступила гостья с цветком в руках.
— Приветствуем Силу, объявившую о себе! Благодарение Богам, Пророчество, наконец, исполнилось. Мы ждали этого так долго, что род наш почти исчез, но с твоим появлением возродилась надежда. Добро пожаловать в мир Высокой магии, дорогое дитя. Твое родовое имя — Мона. Ты принадлежишь к роду Корвел и должна будешь немедленно отправиться в замок Розы. Этот дом — вместилище всех накопленных знаний, неуязвимое для сил зла, в нем бьется сердце нашего рода. Отныне ты будешь носить титул Светлой госпожи. Он позволяет вершить правосудие над всеми, кто наделен даром, но, вынося приговор, будь осторожна и мудра. Стоит злоупотребить могуществом, и оно быстро тебя уничтожит. Так случилось со многими из нас, но я искренне надеюсь, что ты избегнешь подобной участи. У тебя есть право выбрать себе в спутники жизни любого мужчину, даже если у него до встречи с тобой уже была семья. Выбор этот будет обусловлен только твоим желанием и ничем больше. Еще тебе позволено общаться с Миром мертвых. Если Духи сочтут твою просьбу приемлемой, ты сможешь возвращать умерших ненадолго в Мир живых, — Светлая жрица протянула девушке цветок, живой и трепетный, несмотря на ужасный холод. Но едва коснувшись ладони волшебницы, роза превратилась в золотую брошь тончайшей работы, в самой сердцевине которой мерцал пурпурный огонек. — Это мощный магический артефакт и символ нашего рода. Роза будет с тобой везде и всегда, вплоть до твоего смертного часа. Отныне на тебя налагается огромная ответственность, дитя. Волшебников, рожденных от «пустого», не обучают магии, и никто до поры не знает, сумеют ли они с ней совладать. Ты очень могущественна, однако не всесильна, всегда помни об этом. Взывай и будешь услышана, но не жди, что получишь ответ на каждый свой вопрос.
Молодая волшебница опустилась на колени, и Светлая жрица возложила ладонь на ее склоненную голову.
— Благословляем тебя. Да пребудут с тобой Боги, хранящие наш мир.
Призрачные женщины снова низко поклонились, потом их силуэты быстро истончились и растворились в воздухе, а волшебница осталась стоять на балконе, неотрывно глядя на золотую розу.
Мона… Ее истинное имя было начертано затейливой вязью на одном из лепестков изящного цветка, который излучал магию, как живой цветок источает свой аромат, но стоило девушке приколоть брошь к корсажу простого домашнего платья, как артефакт стал неощутим для окружающих так же, как и она сама. Волшебнице вдруг открылось то, что раньше казалось тайной за семью печатями, но вместе с новым знанием на хрупкие девичьи плечи лег груз ответственности за судьбу целого мира. Несколько бесконечно долгих мгновений Мона боялась, что не справится с той невероятной мощью, которая словно кипящая лава медленно растекалась по ее венам, но она была рождена для Высокой магии, всю свою жизнь ждала этого
