— Она обладает даром жизни, это большая ценность. Мы не можем его так глупо потерять.
— О чем ты говоришь?
— Разве вы не помните, что говорилось в древних книгах об одаренных? Девушка, что потеряет свою невинность, навсегда потеряет и дар. Поэтому в далекие времена их держали в храмах и не разрешали вступать в брак.
Я с изумлением подняла глаза на спину говорящего. Король тоже внимательно смотрел на брата, на его лице читалось разочарование. Он задумчиво потер лоб.
— Что ж, я прикажу Роулу, чтоб он добыл мне новую северянку. Для гарема. И она будет гораздо красивее этой, — наместники закивали на слова короля. — И пусть она будет крестьянкой, или дочерью сапожника. Не имею желания обращаться с ней, как с благородной. А эту уведи. Найди ей покои поближе ко мне, чтоб быстрее прибегала лечить меня. Не желаю хоть сколько-нибудь ждать.
Брат короля кивнул. Он повернулся и протянул мне руку:
— Пойдемте, госпожа.
Мое сердце пропустила удар и рухнуло вниз. Я смотрела в почти забытую бездну черных глаз мужчины, с которым единственный в жизни раз разделила постель под сводом старой хижины.
10
Теар
Широким шагом я шел по коридору. Северянке приходилось почти бежать за мной. Иногда я бросал взгляд через плечо, чтобы убедиться, что она не отстала. Тогда я ловил в полутьме ее пристальный и внимательный взгляд на себе, но она тут же опускала глаза.
— Ты будешь жить здесь, — я остановился у дверей комнаты, соседствующей с королевской спальней. — К тебе приставят пару служанок.
— Я не думала, что пленниц размещают в таких богатых покоях, — девушка все так же не поднимала взгляд на меня и смотрела себе под ноги.
— Ты не просто пленница. Теперь ты лекарь его величества. Тебе оказана великая честь прислуживать ему.
— Великая честь никогда не быть свободной, — горько бросила она. Я впервые с интересом взглянул на нее. Маленькая и хрупкая, она была чуть выше моего плеча. Ее светлые волосы волной струились по плечам, отражая блики свечей.
— Но разве ты была свободна? — я ухмыльнулся и подошел к ней вплотную. Мне захотелось увидеть, какого цвета ее глаза. Голубые, как летнее небо? Серые, словно северный лед? Зелень листвы? Или горячий шоколад? Но я видел только ее макушку. Сущность внутри слабо шевельнулась.
— Конечно, я была свободной…
— Разве? Ты ведь благородная леди, я это знаю. Наверняка, тебя всю жизнь готовили быть верной женой и любящей матерью. Ты училась шить, вязать, играть на лютне, петь, варить мыло. И тебе никто не позволял учиться географии, истории, математике. Тебе-то и имение не позволяли покидать, — я видел, как напряглись ее плечи. Она сжала кулачки и задышала чуть громче. Я улыбнулся. Я не понимал почему, но мне нравилось пробиваться сквозь ее брешь покорности. Я чувствовал, что в ней таятся другие, неподдельные эмоции.
— Это неправда.
— Да? Говорят, твой отец берег тебя для выгодной партии. Сколько сваталось к тебе женихов? Много, я это знаю. И, конечно, они все были отвергнуты именно твоим отцом, потому что были недостаточно могущественны или богаты. И уж явно не тобой, потому что были тебе не по сердцу, — не отдавая отчета своим действиям, пальцами я поднял ее подбородок. Она смотрела на меня серебристыми глазами полными ярости. Северный лед. Холодный и прекрасный.
Ее грудь вздымалась в гневе, и я чувствовал громкое биение ее сердца. Она попыталась высвободиться, но я крепко обхватил ее за талию, не давая отстраниться. Я чувствовал легкий запах лаванды, который окутывал и дурманил. Сущность внутри меня шевельнулась, пытаясь получить контроль. Я смотрел на северянку, и испытывал непреодолимое желание коснуться губами ее губ. Словно чувствуя мои желания, девушка привстала не цыпочки и приблизила свое лицо. Я нервно выдохнул, неосознанно поддаваясь навстречу.
— А ты свободен, принц? — зло бросила она, и ее горячее дыхание коснулось моих губ. — Видимо, ты можешь распоряжаться своей жизнью. И женишься на красивой торговке, в которую влюбишься, а не богатой дочери наместника. Станешь травником или кузнецом, а не советником короля. Отправишься путешествовать, а не просидишь всю жизнь во дворце, раздавая наместникам указания.
Меня окатило холодной волной, словно вылили ушат воды. Сущность взметнулась, окатив меня мощной волной ярости. Я отпустил северянку, и та, пошатнувшись, чуть не рухнула на пол. Оправив платье, она с вызовом посмотрела на меня. Ее глаза блестели серебристыми искрами.
— Ты слишком дерзкая, для благородной леди, — холодно произнес, вернув над собой контроль. Кровь стучала в висках, и я хотел придушить наглую девчонку. Я открыл двери ее комнаты и издевательски отвесил шутовской поклон, приглашая войти. Северянка так же наигранно сделала книксен и вошла в комнату.
— Как зовут тебя? — уже на пороге спросил я. Однажды я уже встречал северянку с даром жизни. Это достаточно редкий дар, быть может…
— Эллионира Блэквуд, — ответила девушка, и тут же добавила. — Элия.
Блэквуд. Значит ее отец, могущественный лорд Блэквуд, владелец Черного Леса. Не удивительно, что он отвергал всех женихов. С его могуществом, богатством и, в придачу, даром Элии он мог выдать дочь за самого короля. Но как много людей обладают даром жизни? «Свою» северянку я встретил в землях Рудных Гор, слишком далеко от Черного леса. Да и походила она больше на дочь охотника или егеря, чем на благородную дочку лорда. Я пытался восстановить в памяти ее образ, но видел перед глазами только темный силуэт в плаще. И колкая фраза: «Я все-таки убью тебя, южанин.»
— Позволь дать тебе совет, — прежде, чем закрыть дверь, я обратился к Элии. — Вряд ли ты когда-то жила при дворце, но здесь действую свои правила. Ты, конечно, важна моему брату, и он будет оберегать тебя всеми силами. Но нажить здесь врага легче легкого.
Она настороженно смотрела на меня своими большими глазами. Ярость ушла из них, и теперь я видел перед собой только испуганную девушку, попавшую в руки врагам. Я ощутил жалость к пленнице, но отогнал это чувство, как назойливую муху.
— Поумерь свою дерзость, если хочешь выжить, — я закрыл дверь и жестом подозвал стражников.
Из королевских спален я прямиком направился в восточный сад. Это был маленький сад, гораздо меньше основного. Западный поражал своими размера, здесь могли гулять все королевские обитатели и гости. В восточный же можно было попасть только из королевского крыла. Он был небольшим, и только самые близкие к королю люди могли попасть сюда.
Я прогуливался вдоль журчащих фонтанов, погруженный в свои мысли. Сущность внутри шевелилась, и я никак не мог ее заглушить. Она просилась наружу, требовала выплеснуть ту злость, что пробудилась от слов северянки. Мне казалось, что я злился на нее. Но чем больше я думал, тем скорее приходило осознание, что эта злость была на самого себя. Эта маленькая птичка попала в самую точку — я был таким же пленником дворца и власти, как и она. У моих дверей не стояла стража. Ворота передо мной открывались, позволяя в любой момент уйти туда, куда хочется. Но я не мог. Я до самой смерти обязан быть подле короля.
— Ты скучал по мне, мой принц? — теплые ладони закрыли мои глаза, и я почувствовал дыхание возле уха. Я обернулся.
Шанти, радостно взвизгнув, бросилась на мою шею и страстно прильнула к губам. Прервав поцелуй, я мягко отстранил от себя любовницу. Эмоции не ее лице мгновенно сменились.
— Я в чем-то перед вами провинилась, мой принц? — в ее голосе прозвучали плаксивые нотки, и я почувствовал себя виноватым. — Вас так долго не было. Мне сообщили, что вы прибыли три дня назад, но так и не навестили меня. Неужели вы больше меня не желаете?
На глазах Шанти навернулись слезы, и она картинно закрыла лицо руками. Я смотрел на ее подрагивающие плечи, и чувствовал себя прескверно.
— Нет, Шанти, — я прижал девушку к груди. — Просто я слишком устал. Эта война высосала из меня все силы. У меня не было времени навестить тебя, но я приготовил для тебя подарок.
