– Я могу соврать, что простила, – хмуро проговорила Альбирея.
– Нет, это никуда не годится, – это мы с Морисом произнесла в голос.
А я добавила:
– Просто не мешай ему заслужить твое прощение.
– А она правда сама на колени встала? – спросил Морис и тут же кинул на Аль извиняющийся взгляд. – Прости, не удержался.
– Сама, – кивнула я. – Ее хозяин хочет проникнуть в наш дом. И время, когда нас нет, – идеальней не придумаешь. Райсара же хоть и пособничает ему в этом, а полностью участвовать не хочет. Я решила надавить на нее, чтобы узнать хоть что-то, и пригрозила, что оставлю ее дома, не дам Кайру взять ее с собой. Вот она и рухнула на колени, умоляя, чтобы мы ее с собой взяли.
Дети, вздрогнув, прижались ко мне с двух сторон.
– А что, если он придет сейчас?
– Или ночью? – добавил Морис.
– Мы с вашим отцом придем и установим дополнительную защиту, – пообещала я.
– А если нам будет очень-очень страшно, мы можем прийти к тебе? – Аль посмотрела на меня полными слез глазами, и я, вздохнув, кивнула:
– Можете. Ваши лисьи хвостики мне не помешают, но… Это же не решает проблему, вы это понимаете?
– Нам просто важно знать, – серьезно сказал Морис, – что если нам будет слишком страшно, то нам есть куда пойти.
– Пока я жива, – чуть хрипловато произнесла я, – вам всегда будет куда пойти.
– Твоя бабочка почти вернулась в альбом. – Аль потрогала что-то невидимое у меня на плече. – Она будет грустить, если вы расстанетесь. Я передумала ее раскрашивать.
Чтобы не расстраивать детей, мне пришлось пообещать раскрасить бабочку заново. Но после того, как мы вернемся из дворца.
– Она отдохнет от нас, хорошо?
Детишки покивали и начали собираться на занятия к госпоже Зайре.
Я же хотела вернуться к себе, но… Кайр хочет вывести Райсару на грань. Получается, куро-лиса увидит то, что мечтала увидеть я? Это как-то не очень честно.
Резко развернувшись, я попросила дом указать мне скорейший путь к Кайру, и через мгновение прямо передо мной открылась пространственная дверь.
– Благодарю, – искренне произнесла я и прошла в сияющий проем.
– Аккуратно! – Магистр теней подхватил меня под руки и, крутанув вокруг себя, переставил в сторону. – Ты чуть себя не подожгла.
В центре колдовского рисунка, в круге из свечей, сидела белая как смерть лисица. В широко распахнутых глазах отражался воистину животный ужас, а с губ срывался речитатив:
– Не надо, не хочу. Не хочу. Не надо.
А неподалеку от нее стоял целитель Далвертон. Он, мрачно вздыхая, перебирал склянки с зельями: похоже, вздорная пациентка и правда его достала.
– Я просто подумала, что будет нечестно, если на грани побывает только она. – Я кивнула на Райсару.
– Ты… Ты хочешь побывать в вотчине теней? – недоверчиво спросил Кайрнех.
Мягко улыбнувшись, я не сдержалась и отвела с его лица непокорную прядку, а после спокойно проговорила:
– Хочу. Эта магия всегда меня завораживала и никогда не пугала. Мне ли, Пылающей, не знать о нюансах, присущих каждому дару.
– Рядом со мной ты в безопасности, – хрипло выдохнул магистр теней. – Целитель Далвертон, прошу, займите свое место.
Сам же Кайр начал переставлять свечи, он менял рисунок на ходу, мимолетом. И в этом было столько силы, столько уверенности, что мое несчастное сердце едва не разрывалось от восхищения. Лишь истинно сильные маги могут вот так, походя, менять ритуал.
– Иногда мне кажется, что он может открыть проход на грань одним лишь усилием воли, – поделился со мной целитель.
– Ноэль, прошу. – Кайрнех указал мне на круг из свечей.
– Занимайте места согласно купленным билетам, – гнусаво протянул целитель Далвертон.
И мы, под горестный вой лисицы, исчезли из мира живых.
Чтобы тут же появится на грани. Говорят, если быть достаточно настойчивым, то на Ту Сторону можно попасть сильно раньше срока. Правда, таких «настойчивых» обратно уже не выпускают.
Самое забавное, что Грань не имела ярких отличий от нашего мира: все та же комната, все тот же дом, но… Все цвета будто размешали с серым. И нет-нет, а сквозь предметы начинает сочиться светлый дымок. Те самые неоформленные тени, что до дрожи пугают двуликих. Те самые неоформленные тени, что преданно служат своим магистрам.
– Я не хочу здесь находиться, – проклацала зубами Райсара. – Откуда он здесь?!
Проследив за ее взглядом, я увидела Дамьена. Лис стоял в стороне от колдовского рисунка.
– Я там, где нужен, – холодно ответил доверенный слуга магистра теней.
– Ты мертв!
– Если вам так угодно, – блеснул ледяной улыбкой Дамьен, и половина его лица тут же выгнила.
– А мне угодно видеть вас свежим, – спокойно сказала я.
Лис поклонился, а когда выпрямился, выглядел совершенно обыденно.
– Давно ли вы догадались?
– Почти сразу, – я мягко улыбнулась, – это плохо?
– Ничуть.
– Мы вам не мешаем? – с интересом спросил целитель Далвертон.
А я, посмотрев на него, пожала плечами:
– Кайр заклинает комнату, чтобы нам никто не помешал, Райсара в истерике, вы поите ее зельями – чем наша беседа может вам помешать?
– Да обидно просто, – буркнул старик, – вам интересный собеседник, мне – жадная истеричка.
Кайрнех вздрогнул, медленно выдохнул и открыл полыхающие золотом глаза.
– Я оставлю тебя здесь, если ты солжешь или откажешься отвечать, – просто и буднично произнес он, не сводя взгляда с белой как смерть Райсары. – Это понятно?
– Д-да. Мои клятвы…
– Остались в мире живых. Кто тебя шантажирует?
– Волк в маске лиса, – Райсара облизнулась, – он пахнет волком, в простой серой одежде. Всегда новой – как будто перед встречей покупает ее в лавке. Одежда пахнет лавандой и миндалем. Волк пахнет лесом и перегноем, слабак.
– Опиши маску.
– Цельное дерево, апельсиново-оранжевый цвет, черные тонкие линии. Самоделка – видно, что рука дрожала. Маска всегда одна и та же, пропиталась волчьим запахом.
– Чем тебя шантажируют?
Я подалась вперед, и только быстрое движение Дамьена не дало моей юбке коснуться свечного огня.
– Спасибо, – одними губами произнесла я.
Теневик кивнул и перевел взгляд на куро-лису. А та как раз лицедействовала – по нежной коже бежали крупные слезы, губы мелко дрожали, а голос… У супруги герцога Терна такой голос я слышала лишь раз, когда та выпрашивала диадему их дорнских алмазов. Не выпросила, кстати.
– Они отравили меня. Теперь я живу, лишь пока получаю противоядие.
– Как оно выглядит?
– Не знаю, мне дают невкусный холодный чай. Они не хотят, чтобы я сорвалась с крючка. – Райсара всхлипнула. – Я бы никогда с тобой вновь не связалась! У меня все было хорошо! Все! Это ты во всем виноват!
– Замолчи, – оборвала я ее, – закрой рот, Райсара.
Резко подавшись вперед, я краем глаза заметила яркий всполох, но мне было не до того. Я пыталась продавить лисицу взглядом:
– Не смей винить невиновных.
Кайрнех мягко мне улыбнулся и куда более жестко обратился к лисице:
– Что ты должна сделать для них?
– Следить за тобой, доложить, когда ты надолго покинешь дом, – процедила лиса.
– Ты знаешь, кто похитил детей?
Я замерла. Если она только…
– Нет.
От сердца немного отлегло. Значит, лисица не совсем вырожденка. Хотя все равно, так относиться к своим детям… Для лис это признак безумия.
– Ты предполагаешь или догадываешься, кто похитил детей? – продолжал давить Кайр.
– Я… Я думаю, что тот же волк, – проронила Райсара. – Ты не находился в доме.
– Ты проводила людей в мой дом?
– Да. Пользуясь кровной связью, – выдавила она и тут же вскинулась, – после того, как у тебя украли детей!
– Возвращаемся, – хмуро произнес Кайрнех.
– Нет. Подожди, – я вскинула руку, – мне есть что сказать этой… Этой наидостойнейшей матери.
Охранный круг мешал мне подойти к ней, подойти и сдавить ее белое хрупкое горло, но… Но я знаю, как еще могу причинить ей боль.
