— Не смей! Руки прочь! — отчеканила она, смерив меня презрительным взглядом.
«Конечно, сию минуту исполню», — ухмыльнулся мысленно, злясь на себя, что я, считающий себя наблюдательным, умным и опытным бабником, не заметил сразу, с кем имею дело. Какой позор!
Это уже при свете костра разглядел, что оборванка очень даже хорошенькая. Одни глазища, полные ненависти и презрения, чего стоили. Да они молнии метали, желая испепелить меня.
И что теперь с воришками делать?
Магию применять на тощих птенцов — расточительно, но хорошей трепки они точно заслужили. Больше я миндальничать не собирался.
— Так-так-так! Попалась, воровка? — прорычал грозно, придав лицу свирепости.
Нахалка тряслась от страха, однако вскинула голову и потребовала:
— Отпустите! — будто не висела в воздухе, пойманная на воровстве с поличным.
— Она не виновата! — пропищал мальчишка жалобно и попытался отбить старшую подельницу, за что был пойман за другое ухо.
«Как мило», — подумал с раздражением.
Когда до воровки дошло, что я её с дружком не отпущу, попыталась изобразить праведное возмущение. Даже покраснела до кончиков ушей, на зависть столичным актрисам.
«Талантливая девчонка», — отметил я про себя и представил, что её талант можно применить во благо. Да её бы ожидал оглушительный успех на сцене.
Что ж, если возместит мне убытки, так и быть, я забуду недоразумение и даже помогу ей устроиться так, чтобы больше воровать не приходилось. Вот только она, трясясь от страха, отчеканила:
— Нет! Я лучше умру! — Чем только раззадорила меня.
Люблю строптивых. Но чаще это напускное. Копни поглубже любую красотку и найдешь расчет и продажность.
Что ж, посмотрим, как запоет эта, когда пригрожу возмездием за кражу.
Девчонка продолжала дрожать и смотреть на меня с надеждой.
Уже давно я не испытывал такого азарта, не наслаждался острыми, такими настоящими чувствами, какие творились в душе воровки.
— Беги! — наконец крикнула она своему подельнику, и я решил, что она сдалась на милость.
Что ж, этого и следовало ожидать.
Однако стоило мне расслабиться, притянуть ее к себе и, несмотря на пыльную одежду, ощутить исходящий от нее нежный аромат душистых полевых трав, представить, как она… — я получил подлый удар.
Вот мерзавка! Поймаю — пусть не ждет пощады!
Она уже оказалась в полной моей власти, когда я ощутил на спине боль!
Не ожидал, что у воришек окажется еще один сообщник — магический! Хилый, почти ни на что не способный, но все же он у них имелся. Но откуда?
Он доставил некоторые неудобства, однако быстро был поймал в магический капкан. А потом из-за уродливого тощего зверя вернулась и строптивая воровка.
Так-так-так… Как интересно.
А когда упала на колени и взмолилась о пощаде, я окончательно убедился:
«Троица непростая!» — и меня озарила идея: раз судьба подкинула приключение, использую его по полной, с выгодой.
— Тогда отрабатывай долг, — потребовал я и увидел, как по щекам воровки потекли слезы.
— Надоела, — поморщился, чтобы прекратить нелепую ситуацию, и, достав серебряный, бросил на землю. — Вон с глаз моих. Пока не отмоешься, не показывайся.
Она смотрела на меня глазищами, полными слез.
— Повторить? — прорычал грозно.
Девчонка покачала головой, но брать серебрушку не спешила. Лишь посмотрев в сторону сообщника, притаившегося в траве, медленно подняла монету.
— Прочь, — рявкнул я.
Победа была однозначно за мной, я сломил волю строптивой нахалки, однако ощущал себя мерзко.
«Ладно, отработает и пусть убирается на все четыре стороны», — решил для себя. Но оказалось, что я сильно ошибся в предположениях. И если бы знал, чем моя затея обернется, сколько неприятностей принесет мне эта парочка с магическим хранителем, отправил бы их подальше от себя. А сам бы перенесся в соседнюю провинцию, чтобы более никогда с ними не встречаться.
Глава 7
В таверне при постоялом дворе было так шумно из-за собравшихся мужчин, что мы с Веней побоялись зайти. Да и вид у нас был, мягко говоря, неаккуратный.
— Ник, давай я схожу и разузнаю что там да как? — Вене очень хотелось заночевать в уюте, и он храбрился.
— Уже сходил, — посмотрела на брата строго, — теперь расхлебываем.
— Зато у нас есть вот что, — Венька сунул мне под нос злосчастную колбасу.
Маг не отобрал её, побрезговав, однако досталась она нам дорогой ценой. И страшно представить, чем еще обернется в будущем на службе у опасного незнакомца.
— Подождем до утра. Потом посмотрим, — решила я. Веня едва не разрыдался:
— Опять спать на траве?
— Спать на траве — дело для нас уже привычное. Не хнычь, — я приглядела укромное место дня ночевки на пригорке и направилась туда. Братишка нехотя поплелся следом.
С восходом солнца, едва заголосили первые петухи, мы с Веней, сжимая в ладони серебрушку, вошли в просыпавшуюся деревню.
Почти сразу же наткнулись на пожилую селянку, доившую козу.
Увидев нас, оборванцев, женщина не стала ругаться. И мы, рассудив, что, скорее всего, она добрая, обратились к ней за помощью.
Торговались долго, от души, пока не сошлись, что за серебрушку сможем помыться, прикупить ношеную, но в приличном состоянии одежду, и даже поесть.
— Я же говорил, Ник, надо быть смелыми! — ликовал Веня, таща ведро с горячей водой в сарайчик, где нам разрешили помыться. — Перестань хмуриться, улыбнись и скажи, что я молодец.
Меня настораживало, что брату понравился риск, и в целях воспитания я решила припугнуть его:
— Когда маг превратит тебя в поросенка, мне тоже улыбаться?
— А маги могут? — встрепенулся братишка.
— Они много чего могут.
Веня призадумался, представляя превращение.
— Ладно, я был не прав, — признался, вздыхая. — Нам просто повезло. А могло и не повезти.
Я погладила его по макушке и тоже покаялась:
— Я плохо подготовилась к побегу. Если бы нам хватило еды, ничего этого не случилось бы.
— Главное, что мы живы? — пошел на мировую братишка, погладив меня по руке.
Новая одежда и мытье пошли нам на пользу. Чистенький и сытый Веня сиял как столовое серебро, широко улыбаясь новому дню. А я, стараясь тоже не унывать, шагала за ним.
С непривычки к грубой, колючей ткани, из которой было пошито моё новое мешковатое платье, я чесалась. Но я выбрала именно его из нескольких других, чтобы не вызывать мужского интереса у мага. Стоило вспомнить, как он смотрел на меня, я готова была надеть второй мешок на голову.
На постоялом дворе нас встретили настороженно, но Веня гордо заявил хозяину заведения:
— Мы служим господину магу! Где его комната?
Постоялец и впрямь, видимо, грозный, раз нам сразу указали, куда идти, и не стали приставать с расспросами. Однако на второй этаж мы поднимались по скрипучей лестнице под кусачими взглядами подавальщиц.
— Ника, видела? Нам завидуют! — прошептал братишка и помчался к магу, переступая через ступеньки.
— Веня, подожди! — шикнула я, но куда там.
Большое платье делало меня неповоротливой, и пока я поднималась, братишка, быстро постучав в дверь, влетел в комнату грозного постояльца.
Чтобы не отставать, я поспешила за братом и попала в пикантную ситуацию, застав мужчину полуобнаженным.
При виде гада, то есть умывавшегося мага, сердце ёкнуло. Я впала в оторопь и не могла оторваться от рельефного мужского торса. Взгляд скользнул по сильной шее, широким плечам; задержался на груди и совсем залип на мускулистом животе с аккуратным маленьким пупком, от которого за пояс штанов спускалась темная полоска...
— Хм, — хмыкнул маг.
— Ой! — Я пришла в себя, вспомнила о приличиях и зажмурилась.
— Упадете в обморок, и я подпитаюсь котом, — сурово напомнил маг.
— За что? — от возмущения я распахнула глаза.
Он не спешил одеваться, но я нашла в себе силы перевести взгляд выше. На лицо.
