class="p1">— Почему? — удивилась я искренне.
Шед пожал плечами.
— Семейные ссоры, клановая вражда. Но чаще всего наши гибнут во время ограблений — не все готовы работать, а жажду чем-то надо утолять. Мы убиваем друг друга не так уж редко. Ежегодно на сотню вампиров становится меньше. Разве у людей все иначе?
— На сотню? У нас все гораздо хуже! — фыркнула я, перебирая в уме новости, пестрящие заголовками о многочисленных преступлениях.
— Вы можете себе это позволить, — насмешливо приподнял вампир уголки губ. — Вас пять миллиардов. И вы в состоянии размножаться, — добавил он с необъяснимой досадой.
— А вы разве нет? — удивилась я, уж слишком печально его слова прозвучали.
Шеридан медленно покачал головой, продолжая тщательно обследовать мою гостиную. Пощупал каждый предмет с полочек, померил шляпу ведьмы со стены, а затем со смешком повесил на место. Дольше всего задержал внимание на фотографиях, разглядывая семейные снимки. Словом, вел он себя в точности как я, когда была в его доме. Совсем как человек, если не считать некоторых моментов.
— Вампирами не рождаются, — произнес он с напускным равнодушием. Очевидно, что эта тема немного угнетала его. — Вампирши не могут зачать и выносить ребенка.
— Как же вы продолжаете род? — ужаснулась я, осознав, почему эволюция в его мире шагает в тупик, и почему ему так печально об этом говорить. — Ведь если вы продолжите убивать друг друга, рано или поздно все исчезнете…
— Ну, всё не так плохо, — нахмурился парень, с любопытством разглядывая старенький ламповый телевизор, погребенный под бабушкиным рукоделием и стопками глянцевых журналов. — Мы же бессмертны. Если нас не ранить — а это довольно сложно осуществить, — мы можем прожить тысячи лет, поэтому в размножении нет такой уж насущной необходимости, по крайней мере, смысл в нем не тот же, что у людей. Иногда… — он продолжил после недолгой паузы, когда я усваивала информацию, — какой-нибудь ребенок на ферме проявляет признаки интеллекта. Таких отбирают, начинают обучать. Если он вырастает образованным, совсем как ты, — он быстро глянул на меня, подарив обаятельную улыбку, — его в зрелом возрасте обращают. Так появляется новый вампир. Но я никогда не видел, как это происходит. Это редкое явление.
— Ужасно, — покачала я головой. Его мир был неправильным. И опасным. Мне хотелось навеки запереть эту чертову дверь, живущие за ней монстры не на шутку меня пугали.
Шед кивнул, неожиданно согласившись.
— В нашем мире нелегко найти себе занятие по душе, чтобы оно не наскучило со временем. Многие из нас впадают в депрессию и постепенно сходят с ума. Вечность скучна, и нас слишком мало, чтобы строить миллионные города. Мало кто живет в таких местах постоянно, если в этом нет необходимости. Расстояние влияет на все сферы. Иногда, чтобы просто встретиться с друзьями, приходится добираться на другой конец света. Что касается женщин, — он бросил на меня цепкий взгляд, от которого по моей спине пробежал холодок, — то их гораздо меньше, чем мужчин. Найти себе пару — практически невозможно. Все друг друга знают, встречались не раз, и если связи не возникло, маловероятно, что это изменится. И я, и мои друзья, голоса которых ты, наверное, слышала вчера, остаемся одиноки на протяжении веков. Большинство из нас живет так.
— Как это печально, — пробормотала я, испытав искреннее сочувствие. Мир вампиров и без этой детали не казался мне идеальным, а теперь вдруг стало жаль всех живущих в нем. Существа без будущего. Без надежды.
— Да, — присел Шеридан напротив меня, не отводя пронизывающего насквозь, черного взгляда, и впервые за все время общения я смогла разглядеть за пугающими манерами хищника обычного человека. Испытывающего тоску или боль, страдающего от одиночества или скуки. Имеющего отличный вкус, если вспомнить, как обставлен его дом. Культурно образованного, если оценить количество музыкальных инструментов и книг.
Почему я вообще об этом думаю? За окном давно стемнело, пока мы с упоением рассказывали свои истории. Часы в гостиной ожили, бойко отсчитывая наступление вечера, и я вздрогнула.
— Сегодня праздник, — улыбнулась, скрывая смущение. — Хэллоуин.
— Я знаю, — улыбнулся Шед совершенно очаровательно, и если бы не его страшные глаза, я бы никогда не заподозрила в нем нечеловека. — Мы его отмечали днем с друзьями.
— В вашем мире его значение такое же? — поинтересовалась я с любопытством. — Защита от темных сил?
— Нет, — он рассмеялся, расслаблено откидываясь на спинку стула, и старое дерево отчаянно заскрипело, а Шеридан усмехнулся. — Это наш главный праздник в году, почти как Рождество. Мы празднуем День Нечистой силы, ну, наш день, — озорно подмигнул он. — Как если бы вы справляли День Человечества, что-то типа этого.
— Ах, — кивнула я с улыбкой, аналогия все прояснила.
Повисла неловкая пауза, как будто мы уже сказали все, что хотели, и не знали, на какую тему продолжить разговор. Но я вдруг осознала, что день, обещавший стать самым скучным из всех моих Хэллоуинов, перестал быть таковым. Появление гостя все изменило. И хотя его сущность оставалась пугающей, все же провести вечер в компании было куда веселее, чем одной.
— Я бы предложила тебе отпраздновать, — смущенно показала я на свой пустой бокал и пожала плечами. — Но не знаю, ты пьешь что-нибудь человеческое?
— У меня есть своё! — обрадовался он, как будто только и ждал моего приглашения, и резко поднялся со стула. — И я с удовольствием отмечу праздник с тобой. Пойдем. — Он показал в сторону погреба, предлагая мне нанести его дому ответный визит. Я перепугалась, а парень наклонил голову и пожурил: — Днем ты не была такой трусливой!
— Ах! — покраснела я и согласилась, прихватывая по пути свою бутылку, но не представляя, как будет развиваться наша дружба в принципе. Все это напоминало сюжет мистического ужастика, а я невероятным образом оказалась в самом сердце фильма.
Мы снова проделали дыру в кирпичной кладке, на этот раз побольше, чтоб можно было свободно пройти. Попав на «сторону» Шеридана, я нервно и с опаской наблюдала, как он выбирает себе напиток.
— Тысяча девятьсот тридцать восьмой!
Я нерешительно улыбнулась энтузиазму, с которым парень взял бутылку — по всей видимости, самого «выдержанного» и дорогого разлива. Настал тот самый особый случай, когда его стоило распить.
— Это ведь не вино? — уточнила я, испытывая отвращение, едва только представила, откуда берется содержимое.
— Нет, конечно, — весело усмехнулся вампир, не чувствуя никакого смущения, и кивнул в сторону лестницы. — Но мы называем его именно так. Все мы когда-то были людьми, старые привычки неискоренимы.
— Чем эта кровь отличается от той, что стоит наверху в пластиковых канистрах? — неловко уточнила я, когда мы поднялись в его апартаменты.
— В погребе
