Кристи вернулась с полным подносом еды, а по совместительству «аптечки», я уже шипела, как взъерошенная кошка.
Первые несчастные сантиметры шевелюры кое-как победила. При этом хвосты совершенно между собой запутались. Кажется, безнадёжно.
Кристи поставила свою ношу, вздохнула, глядя на мои мучения, и умело доказала обратное. Не прошло и… не знаю, сколько того времени не прошло, как я уже красовалась парой аккуратных кос. Ловкие пальцы горничной справились быстро - даже супчик не остыл. А
я не успела окончательно захлебнуться слюной, вдыхая его неземной аромат.
Мытая, переодетая в чистую сорочку, причёсанная, я была готова наброситься на еду со всем запалом уже буквально какого-то первобытного голода. Да бизона бы сейчас слопала, и нигде бы не треснуло. Однако, пришлось исполнять «мадам» и тщательно сдерживать буйные животные порывы. Вежливо поблагодарила Кристи за помощь и отпустила, попросив вернуться через часок. Хотя, любопытной тётке жуть, как хотелось поглазеть, что я стану делать со странным набором продуктов, который попросила принести.
Как только за горничной закрылась дверь, я одной рукой приложила к носу ощутимо тёплое яйцо, другой взялась за ложку. Картошка, обёрнутая в полотенце, могла спокойно подождать, пока я справлюсь с супом.
М-м-м… Вам не передать, какое блаженство растеклось по телу с первым глотком густой сливочной жидкости, покатившейся в склеенный желудок. Волшебный нектар! Пища богов! Он закончился, казалось, даже не начавшись. Очень хотелось попросить добавки. Однако, без всякого доктора было понятно, что переедание после длительного вынужденного «поста»
может привести к печальным последствиям.
С великим сожалением отодвинула пустую тарелку и поставила перед собой котелок с картошкой. Накрылась одеялом и принялась усиленно вдыхать испарения жёлтых разваренных клубней.
И что бы вы думали? Конечно, не утерпела. Прямо там, под покрывалом взялась чистить горячие корнеплоды и отправлять небольшими кусочками в рот. Как ещё про лук вовремя вспомнила. А так бы истребила весь гарнир, и пришлось бы потом злой овощ в голом виде есть.
Он тут знатный оказался, ядрёный. Я по неведению куснула так от души - продрало до той степени, что затылок взмок. Молчу уже про слёзы-сопли и пещеру змея-Горыныча во рту.
Чеснок в меня уже просто не полез.
Хорошо ещё яйцо оставалось и морс – нашлось, чем немного перебить устроенную организму ядерную атаку. Умяла и их, следом поругала себя за неосмотрительную прожорливость. Но желудок, вроде, был и не против. Наоборот, только теперь наступило ощущение очень даже приятной сытости.
Добросовестно распотрошив и разложив недоеденный лук по тарелке, пристроила её на табурет поближе к изголовью кровати и растянулась на постели.
- А вот постель-то мы почему-то не поменяли. – лениво толкнулась мысль в разнеженный мозг.
Запах несвежего белья прорывался даже сквозь густое облако моего лукового дыхания.
Спустя буквально пару минут в двери постучались. Кристи заглянула в комнату, сморщила нос и часто заморгала заслезившимися глазами.
- Что, неужели такая газовая камера? – глянув на реакцию горничной, пожала плечами. Но тему решила не заострять. Тем более, что сама-то, вроде, уже и притерпелась.
- Мадам, может быть вы хотите, чтобы я приоткрыла форточку? – горничная, подозрительно покосившись на пахучий, слезовышибающий натюрморт в тарелке у кровати, неуверенно направилась к окну.
- Спасибо, дорогая, не стоит. – ну конечно, я тут обрыдалась, пока добыла себе немножко полезных фитонцидов, а она их возьмёт и выветрит. – Я позже сама открою. (Про пользу свежего воздуха тоже не стоит забывать.) - и невозмутимо добавила. – Лучше мы пока поменяем постель, а потом ты принесёшь мне что-нибудь почитать. Хорошо?
- А… что бы вы хотели? Книгу или газету? Господин Ральф сегодняшнюю уже прочёл.
- О-о! Хорошая новость. В этом мире есть газеты!
*Экюйер («оруженосец» и буквально «щитоносец»): низший чин в дворянстве, на который имело право подавляющее большинство безымянных дворян.
9
Почему я так обрадовалась именно существованию газет, думаю, очевидно. Помимо какой-то современной общественной информации, в них обязательно бывает дата и место выпуска. У
меня, наконец-то, появилась возможность безопасно и абсолютно достоверно узнать, где я.
От волнения, кажется, даже руки немного задрожали, когда Кристи принесла мне корреспонденцию Ральфа.
«Журналь де Лион» - гордо гласила крупная надпись вверху по центру.
- И никакой ты не «журналь», максимум «газет». А если уж совсем честно, то «листок». –
мысленно бормотала я, разглядывая это чудо печатной журналистики и выискивая глазами заветные цифры.
Пришлось даже дойти до окна, чтобы, как той «бабушке» из «Красной шапочки», лучше видеть.
Несколько раз в правом верхнем углу прочитала «18 апреля 1768 года», прежде чем до сознания дошёл весь смысл новости. Она была не очень хорошей. Даже совсем нехорошей. Где бы я ни находилась, конец восемнадцатого века громче всего прославлен тем, что мир начали сотрясать революции. Начиная, как раз, с Европы в каждом её закоулке.
Не скажу, что так уж отлично знаю зарубежную историю, но такую-то веху трудно не запомнить. Головы монархам рубали направо и налево. И если это время не за горами, то… Я
на личном опыте знала, что такое «реставрация системы». Проще говоря, слом.
- Неужели снова угораздило «родиться» в эпоху глобальных перемен? – настроение катастрофически катилось в яму. – В таком случае, Рози со своими каверзами – просто пылинка перед волной грядущих проблем. Нежный аленький цветочек… Погоди… Это у нас что?.. -
углубившись в мрачные размышления, я рассеянно продолжала изучать «журналь».
«Генрих 17 Милосердный, король Фриниции, герцог Ангулемский, герцог Орлеанский, герцог Анжуйский, герцог Бурбонский, герцог Овернский, тыр-тыр-пыр… повредил ногу на охоте…» - сообщала статья под названием газеты.
- Э-э… что-то я запуталась. Все эти герцоги враз переломали себе ноги на одном мероприятии?.. Да нет, ясно же написано: «повредиЛ». А!.. Тьфу ты, нагородят огород с кучей титулов… Так. Получается, вот это вот всё у нас король Фриниции… Фриниции?* – я на всякий случай ещё раз по буквам перечитала слово и дальше, - Генрих 17 Милосердный.
- М-м… Фриниция, конечно, «сова на глобусе», но хоть как-то ещё можно натянуть на
Францию. Но позвольте, какой ещё Генрих?
Да любой человек на уровне банальной эрудиции знает, что у них там все последние короли – сплошные Людовики. Умер старый король Людовик, его место занял новый король
Людовик. Как будто имён других не нашлось. А здесь, судя по внушительному числу 17, кажется, единственно достойным монарха именем считается Генрих.
- А это, в свою очередь, значит… О-а-а! Ребятушки-и-и! Не всё потеряно! Нет, не всё ещё, как говорится, найдено. Но и не всё потеряно. – я слушала частый стук своего сердца, соображая, что…
Да что в этой своей части вселенная, кажется, сделала неожиданный зигзаг, изменив, развернув ход истории в какое-то новое русло. Так может, и не будет никаких революций?
Интересно, кто он, этот Генрих Генрихович: Валуа? Бурбон? Может быть какой-нибудь
Каролинг?
На этом мои познания зарубежной истории по части властителей Франции иссякли.
- Да пусть хоть вообще совсем левой фамилии будет. Лишь бы кровожадные потомки борцов с тамплиерами, а потом и гугенотами продули корону какой-нибудь миролюбивой династии. Вот прозвище «Милосердный» как раз на что-то такое намекает. Хотя, не факт.
Назвать себя как угодно можно – они же король. Вон, как Людовик 14, например – скромно величал себя Солнцем и не стеснялся.
Ладно. Я решила, что сильно радоваться пока рано, но немножко выдохнуть можно. Тем более, что дальнейшее чтение подтвердило этот вывод. Даже с поправкой на цензуру, которой просто не могло не быть, всё выглядело спокойно.
